искры в ее густых волосах, которые она уложила жгутом на затылке, оставив несколько локонов вокруг лица. Сама она казалась такой теплой и уютной в бледно-желтом свитере, черных облегающих джинсах и коричневых полуботинках. В груди Пола что-то сжалось, а при виде ее бледно-розовой помады во рту пересохло. Кого он обманывает? Эта женщина притягивает его как магнит.
Жгучая ярость наполнила его, бесполезная, бессильная. Кессиди сразу почувствовала это, и на ее милом лице отобразились беспомощность и беспокойство.
— Что-то не так?
Пол выдавил из себя невеселую ухмылку и затряс головой.
— Нет. — Руки его были мокрыми и дрожали. Потирая их, он вспомнил о кофе. — Я бы выпил чего- нибудь горячего.
Кессиди сделала шаг назад и склонилась в элегантном поклоне, одной рукой приглашая его:
— Прошу сюда, благородный рыцарь.
Пол засмеялся, чувствуя, что ее шаловливость начинает растапливать лед в его душе. Он последовал за ней через сумрак магазина в пошивочную, улыбаясь замысловатым украшениям, попадавшимся на пути. У нее богатая фантазия, и есть возможность претворить в жизнь любые идеи… Внезапно он почувствовал зависть.
В углу комнаты Кессиди накрыла стол. Он был задрапирован шалью, с рисунком из замысловатых завитков и с золотой бахромой по краям. На столе разместились букет искусно сложенных кружевных салфеток и старинные серебряные ложки. Кроме керамического кофейника, висевшего над пламенем крошечной свечи, Кессиди поставила пару с виду старинных чашек и блюдец, плохо подходящие к ним десертные тарелки, кувшинчик со сливками, сахарницу и хрустальное замысловатое блюдо с разнообразными пирожными, от которых текли слюнки. Ни один предмет на столе не сочетался с другими, и тем не менее вместе они смотрелись очаровательно. Несомненно, ей пришлось потрудиться, чтобы создать такую необычную композицию ради него.
— Как славно, — сказал Пол, слегка постукивая по краю своей чашки.
Кессиди трогательно покраснела.
— Спасибо. Кофе… мм… ароматизирован. Надеюсь, вы не возражаете?
— Отнюдь нет. — Пол изумился своим словам. Как правило, он терпеть не мог всякой претенциозности, ароматизированного кофе например, но в этой женщине не было никакого жеманства, как раз наоборот. Он указал на кофейник:
— Можно?
— Конечно, угощайтесь.
Казалось, аромат «амаретто» наполнил маленькую комнатку. Пол налил кофе в свою чашку и, направив носик кофейника на вторую чашку, вопросительно посмотрел на девушку. Она кивнула с улыбкой.
— Что-нибудь добавить?
— Только чуточку молока.
Пол взял крошечный молочник, налил несколько капель в ее чашку, размешал кофе, который приобрел насыщенный коричневый цвет, и вместе с блюдцем передал Кессиди.
— Спасибо.
— Пожалуйста.
Пол придвинул стул поближе к столу и сел. Кофе оказался на удивление вкусным и был ароматизирован только слегка.
Потягивая кофе, Пол разглядывал блюдо, разрываясь между двумя пирожными: клубничным и маленьким, покрытым белой глазурью, с аппетитной ягодкой сверху. Он выбрал клубничное, попытался откусить и рассмеялся, когда начинка брызнула во все стороны. Кессиди тоже рассмеялась и, отложив свое пирожное, поспешила ему на помощь, вооружившись одной из тонких кружевных салфеток. Но Пол не позволил ей прикоснуться к нему, покачал головой и отстранился, облизывая пальцы.
— Вы испачкаетесь с головы до ног, — шутливо начала бранить его Кессиди.
Он усмехнулся.
— Я большой мальчик. И могу баловаться с клубничной начинкой, если хочу. Это одно из преимуществ взрослой жизни.
Кессиди засмеялась.
— Может, вы и взрослый, но выглядите как мальчишка, запустивший руки в банку с вареньем и пойманный на месте преступления.
Пол ничего не мог с собой поделать. Уронив пирожное на тарелку, он протянул свою липкую руку и поставил клубничные кляксы на кончик ее носа, подбородок и щеку. Кессиди от изумления открыла рот и отшатнулась, но тут же согнулась пополам от хохота. Отодвинув тарелки, Пол двинулся к ней и легко схватил ее одной рукой, а она визжала и пыталась закрыться.
— Вот так, мисс Пенно, — говорил он, — маленькие мальчики балуются с вареньем.
Сопротивляясь и смеясь, Кессиди извивалась в его руках. Но вскоре под напором горячей волны желания игра была забыта. Пол смотрел на ее поднятое к нему лицо, изумляясь тому, как созвучны их мысли и настроения. Он забыл, что у него нет никакого права завоевывать любовь этой девушки, и провел измазанными джемом пальцами по ее губам, а потом склонился к ним. Это были самые сладкие губы в его жизни. Руки Кессиди скользнули вокруг его талии, она откинула голову. А он смаковал вкус ее губ. Потом его язык раздвинул их и проник внутрь.
Через некоторое время она отстранилась и вытерла платком остатки джема с лица. Холодный взгляд ее зеленых глаз говорил о том, какую глупость он только что совершил.
— Извините, — пробормотал он, возвращаясь на свое место.
— Все в порядке, — мягко ответила девушка, предлагая ему еще одну салфетку.
На этот раз Пол взял ее, кисло улыбаясь.
— Нет, не все.
Кессиди вздохнула.
— Как скажете.
Пол вновь наполнил свою чашку и взял еще одно пирожное, но аппетит пропал.
— Не знаю, что со мной случилось. Обычно я вполне благоразумен.
— Возможно, вы просто чувствуете себя в ловушке, — заявила Кессиди.
— Значит, вы все знаете? Вильям рассказал? Кессиди пожала плечами.
— Брат сказал мне, что ваш дед сделал оговорку в своем завещании и вы должны жениться на какой-то определенной женщине.
— На Бетине, — горько произнес Пол.
Он взглянул на стоявшую перед ним высокую стройную девушку. Нежный ангел. Встреча с ней была как яркая звезда на черном небосклоне как оазис в пустыне. Но это все, что она могла дать, — это мгновение, минутная передышка, короткая остановка на его пути. Конечно, она права — он чувствовал себя в ловушке, и, без сомнения, это придавало особый оттенок и смысл каждому его слову, обращенному к этой девушке. Это нечестно ни по отношению к ней, ни по отношению к нему, ни по отношению к Бетине, но черт его побери, если он не станет наслаждаться мгновениями, проведенными с Кессиди Пенно. У него есть на это право! Но он не должен опять переступить черту: они могут вместе смеяться, разговаривать, работать, но… Больше он не прикоснется к ней.
Пол, улыбаясь, допил кофе.
Кессиди тоже отставила чашку в сторону.
— Пора приступать к работе, — сказала она, доставая голубой пластиковый сантиметр и вешая его себе на шею. Потом взяла бланк, изображающий силуэт человеческого тела, и подчеркнула напечатанные рядом пункты. Прикрепив бумагу к доске и сунув карандаш за ухо, она жестом пригласила Пола встать перед ней. Тот повиновался и встал, слегка расставив облаченные в голубые джинсы ноги.
Кессиди обхватила лентой его талию, тут же отпустила ее и сделала пометку на рисунке. Так же она измерила его бедра, ноги, руки и плечи.
— А у вас неплохо получается, — заметил Пол, посмеиваясь.
— Это моя работа… — И Кессиди схватила карандаш зубами. — Поимиси уки.
