Пола выпить в гостях дурным тоном… Полу было приятно, что взгляды Кессиди по этому вопросу гораздо ближе его собственным взглядам.
Хут соединил пальцы домиком, поставил локти на стол и спросил:
— Как вы познакомились?
Пол и Кессиди заговорили одновременно:
— Мой брат работает у Пола.
— Кессиди — мой костюмер.
Хут сфокусировал свое внимание на последнем:
— Костюмер? Костюмер!.. Ты идешь на премерзкий костюмированный бал Бетины?
Пол скривился:
— Что за вопрос?
Хут хлопнул в ладоши и разразился оглушительным смехом:
— Несчастный сосунок!
— Помнится, я видел твое имя в списке гостей, — кисло заметил Пол.
— А у вас есть костюм, мистер Хут? — весело спросила Кессиди.
На секунду лицо Хута выразило озадаченность, но он тут же улыбнулся ослепительной улыбкой.
— Просто Хут, никаких «мистеров», а вообще, солнышко, у меня самый лучший костюм: я собираюсь надеть этот большой белый фартук…
— Который он никогда не пачкает, — саркастически заметил Пол.
— …и поварской колпак, — закончил Хут.
— Умно, — заключил Пол.
— И дешево, — оценила Кессиди. — А еще вам надо надеть такую большую рукавицу-прихватку.
— Отличная идея! — воскликнул Хут.
— А у тебя есть поварской колпак? — нахмурился Пол.
— Нет, — признался Хут, — но, думаю, я найду что-нибудь.
— Буду рада дать вам его напрокат. Пять долларов, — объявила Кессиди.
Густые мохнатые брови Хута взлетели вверх.
— Недорого.
— И даже бесплатно добавлю рукавицу. Ну как, по рукам?
Хут посмотрел на Пола.
— Она прелесть. Почему бы тебе не зацепить ее и не забыть Бетину су…
— Я не склонен обсуждать это, — нахмурился Пол.
Хут сложил руки на животе.
— Хм! — И посмотрел на Кессиди. — Вот такая у него семейка. Сборище кровопийц, если хотите знать мое мнение.
— Хут!
Но тот лишь махнул рукой, показывая, что протест Пола повлиял лишь на изменение потоков воздуха.
— Давным-давно в семье шли распри по поводу того, как вести дело, ну они и решили выбрать козла.
— Козла?!
— Он имеет в виду козла отпущения, — объяснил Пол, — а вообще-то он не в своем уме.
— Козел, — продолжал Хут, — за все отвечает, а остальные веселятся, предоставив ему заботиться о них. Он вкалывает, а они лишь нащупывают в карманах новые чеки.
— Это развязывает мне руки в деловых вопросах.
— Ах, вот как ты это себе представляешь. А по-моему, они связали тебя по рукам и ногам. — И Хут повернулся к Кессиди. — Они посадили его на сук и притворяются, что не видят, когда кто-то приближается с пилой. Он у них в рабстве, а иначе велел бы этой гидре засунуть идею с женитьбой себе в…
— Хут!
— Ладно, ладно, понял, не дурак. — И он указал на Кессиди: — Вот это — леди… А твоя кузина — дьявол.
Пол резко поднялся на ноги, потянув Кессиди за руку.
— На сегодня лекций достаточно, и вдобавок я умираю с голоду. Не возражаешь, если мы поедим здесь, или ты предпочтешь испортить мне остаток вечера?
Хут закатил глаза.
— Ужин за мой счет.
— Спасибо, — произнес Пол устало, с нарочитой медлительностью.
Хут поднялся и улыбнулся Кессиди:
— Отдайте поварской колпак ему и не забудьте взять за это деньги.
Девушка рассмеялась.
— Так и сделаю. Рада была с вами познакомиться, мистер… — Тот сверкнул на нее глазами, и Кессиди поправилась: — Хут.
Он улыбнулся.
— У нас сегодня куриные грудки в меду. Надеюсь, тебе понравится, моя конфетка. — И пока Пол тянул ее из комнаты, добавил: — Скажи им, чтобы дали козлику кислой капусты с сосисками.
Кессиди хихикнула, выскальзывая вслед за Полом:
— Он такой славный.
— Да, — нехотя согласился Пол. Но внезапно остановился и, всем телом прижав девушку к стене, приподнял ее подбородок. Она знала, что сейчас произойдет, и ничего не сделала, чтобы остановить его. Поцелуй был очень долгим, Пол никак не мог оторваться от ее губ. Когда же он отстранился и заглянул ей в лицо, она оправдала все его надежды: закрытые глаза, очаровательный рот изогнут в нежной мечтательной улыбке. Он прижался лбом к ее лбу и прошептал:
— Почему ты позволила мне сделать это?
Кессиди вздохнула:
— Ничего не могла с собой поделать.
Он закрыл глаза и подумал: «Вот и я тоже». Но нельзя было делать этого — нечестно по отношению к ним обоим преступать границы дружбы. Пол открыл глаза, вздохнул и отступил на шаг назад. На лице девушки оставалась нежная улыбка понимания. Он ощутил приступ жгучего отчаяния, не сравнимой ни с чем потери. Поймав за руку, он повел ее по коридору. Они попали в большой, плохо освещенный зал, гудевший голосами множества людей. В углу пианист извлекал из фортепьяно изощренные, едва связанные между собой музыкальные фразы, словно он был один в комнате и страшно скучал.
Пол провел Кессиди сквозь лабиринт столов и стульев всевозможных видов в темноту за квадратной колонной.
— Это почетное место, — пояснил он, помогая ей снять шинель и перекидывая ее через спинку стула. Затем он сбросил свое пальто, повесил его на единственный крючок на стене и опустился на стул напротив девушки. — Здесь сидят только приглашенные. Таким образом официанты и официантки знают, что тебя угощают за счет заведения.
— Блестящая идея.
— Да.
У стены на краю стола в жестяной баночке виднелась свеча. Пол взял лежавшие рядом спички и зажег свечу. Сквозь дюжину крошечных отверстий в жестянке заструился свет.
Они сидели в молчании, пока перед ними не возникла явно измученная официантка в джинсах и топе с обнаженной спиной.
— Привет, Пол.
— Привет, Эйлин. Сегодня вечером ресторан явно переполнен.
— Как и всегда. Что ты делаешь, чтобы заслужить угощение босса?
Пол ухмыльнулся.
— Разрешаю ему оскорблять меня и совать нос в мои дела.
— Он мастер на такие вещи!
