наследника послужло грандиозным поводом для празднования и чинопроизводства, что представляло из себя, в свою очередь, главный интерес для дам-корреспонденток на обоих концах Балтийского моря. Попутно отметим, что о племяннике Марфа соизволила сообщить Елизавете лишь одну подробность – что он «кришит». Справедливости ради надо сказать, что корреспонденткам не было в ту пору еще и 20 лет.
Вскоре состоялось крещение новорожденного. Летит в Петербург следующая грамотка. «Киль, февраля 12 дня, 1728 году. Всемилостивеишая государыня цесаревна и матушка моя. Данашу я вашему высочеству, что их высочество, слава богу, в добром здаровьи. Данашу я вашему высочеству объ церемони: сперъва шли камар-юнъкары и гоф-юнкары, потом несли камеръгеры балдахину, а именно: Беръхольц, Старк, Гилденкруг, Цеих; под балдахиною несли на падушки принца два таиния советников, а именно: Клоизеляемн (?) да Басовыч; тои же падушки приколота была каруна с алмазами; по бакам шли, по праву руку Авдотья Ильинишна; по леву сторону граф Бонша (графиня Бонде. – С.
В общем, все понятно. Дамы в робах. Младенец под «балдахиной». Вахтмейстера – в обер- егермейстеры. А у графа Бонду сын помер. Весело… Из перечисленных господ, кстати, Вахтмейстер, Бриммер и Каульбарс (тот самый генерал-адьютант со штуцером, из которого якобы застрелили Карла XII, – впоследствии шведский барон и генерал-лейтенант) были представителями эстляндского рыцарства. Крестили новорожденного в честь его высокородных родственников с обеих сторон – Карл Петр Ульрих (Карл в честь Карла XII, Петр – в честь Петра I и Ульрих – в честь «каралевы шветцкой» Ульрики Элеоноры).
Разумеется, давались балы и пиры. «Ещеш данашу, что у нас были бали через день, а последънои был бал у графа Басовыца; и танцавали мы там до десятова чесу утра, и не удаволились вкомнатах танцвать, так стали польскои танцавать (в) поварни и в погребе… и все дами килския также танцавали, а графша Кастель, старая лет 50, охотница велика танцавать, и перетанцавала всих дам, маладих перетанцавала…» и т. д.[55] Интересно, как выглядели танцы в погребе? На одном из фейерверков в честь рождения сына Анна Петровна простудилась и скончалась. Заметили ли это придворные? Или банкет продолжался? Отец ребенка и сам недолго жил. В 13 лет остался Карл Петер Ульрих круглым сиротой.
Тонкая ниточка, но заговор получил своего – по якобитской терминологии – «молодого претендента». Памятуя о печальной судьбе его и сына его, не напрасно ли выжил сиротка?
А в 1740 году умерла бездетная царица Анна. Она назначила преемницей свою племянницу Анну Леопольдовну Мекленбургскую. В Петербурге снова начались брожения, настала пора действовать. Пружина заговора распрямилась. На первом этапе предстояло привести к власти в Петербурге цесаревну Елизавету. Ее задача один в один совпадала с задачей Екатерины Алексеевны в 1725 году – сохранить трон в России для голштинского герцога. На втором этапе голштинская династия должна была утвердиться в Швеции. Для этого предполагалось использовать ресурсы покоренной России. Забегая вперед, скажу – план удалось выполнить на 100 %.
«Искусные в интригах» люди в Петербурге «подстегивали самолюбие» Елизаветы. Ее особенно подстегивать и не требовалось – честолюбива была с детства. А ее обижали жестоко. «За обедом при дворе по случаю дня рождения императора принц Антон и брат его были посажены за стол обер-гофмаршалом, а она – простым гофмаршалом»[56]. Куда это годится? Разгневанная Елизавета клялась своим иностранным покровителям, что «предприятие» будет иметь «счастливый успех», потому что в Ливонии все недовольны и преданы ей[57]. Насчет Ливонии – кто бы, как говорится, сомневался, но, кажется, маловато будет, чтобы национальную революцию объявлять. В Петербург срочно прибыл чрезвычайный шведский посол Эрих Матиас фон Нолькен, естественно, «голштинец». Он принадлежал к «голштинцам» по рождению – его отец был владельцем имений на острове Эзель (Сааремаа), а мать приходилась родной сестрой руководителю «голштинцев» генерал-поручику Карлу Адаму фон Штакельбергу Шведские источники весьма высоко оценивают вклад Эриха фон Нолькена в дело антироссийского шпионажа – он еще в 1725 году обретался «на собственный счет» в Петербурге, где якобы раскрыл некие важные переговоры между Россией и Пруссией. Сын его впоследствии служил послом в Петербурге при Екатерине II. Потомки же вообще переселились в Эстляндию при Александре I. К ним по наследству перешли гигантские владения Минихов близ Дерпта.
По общеизвестным данным, осенью 1740 года Нолькен предложил Елизавете следующий план: цесаревна подписывает обращение-обязательство к шведскому королю с просьбой помочь ей взойти на престол, а король затевает войну против России, наступает на Петербург и тем самым облегчает переворот в пользу Елизаветы. Для исполнения плана он дает ей сто тысяч экю, а она обещает в случае успеха предприятия передать Швеции Остзейские провинции, утраченные по Ништадскому миру 1721 года. Поладили так: Елизавета приняла план и деньги, но документ подписать отказалась, резонно возражая, что крайне опасно излагать на бумаге столь важную тайну, и ограничилась устными заверениями.[58]
Во исполнение договора партия Шляп – политическое крыло «голштинцев» – действительно организовала объявление Швецией войны России «за устранение потомства Петра Великого» (царевны Елизаветы и герцога Голштинского) от русского престола и за «власть, которую иностранцы захватили над русской нацией». Кажется, именно «голштинцы» – Карл Адам Штакельберг и его штаб – сформулировали этот тезис о перевороте Елизаветы как о некоей национально-освободительной революции, положившей конец «немецкому засилью», тезис, который до сих пор гуляет не только по художественным произведениям, но и в научных монографиях.
На полученные от «голштинцев» деньги Елизавета взбунтовала Преображенский полк. Прошедшие у нее на глазах перевороты научили ее, что достаточно лишь горстки верных гвардейцев, чтобы захватить власть в Петербурге – ну соответственно и во всей стране. 24 ноября 1741 года ближе к полуночи Елизавета явилась в казармы Преображенского полка. Там она обратилась к своим приверженцам: «Други мои! Как вы служили отцу моему, то при нынешнем случае и мне послужите верностью вашею!»… Купленные на деньги «голштинцев» 300 солдат-преображенцев дружно прокричали «ура!» и ринулись на штурм императорской резиденции. Солдаты нервничали, спешили, цесаревна с трудом шла по снегу. Вот тогда-то гренадеры подхватили ее на свои широкие плечи и внесли в Зимний дворец.
Где новый Михаил Ромм? Или Михалков Никита? Это вам не Ленин в октябре, это русская национально- освободительная революция с саксонцем-гренадером Грюнштейном в первых рядах (скоро посадят и Грюнштейна, революция пожирает своих детей). К утру 25 ноября 1741 года советник Карл фон Бреверн известил мир манифестом, что в России новая власть – Елизавета вступила на престол «по законному праву,
