разнообразных барометров и корабельных колоколов и морские пейзажи кисти местных художников. Флоренс подошла к телефону, стоявшему на столике около лестницы, и тут же в воображении всплыл Дуглас, болтающий с какой-то очередной поклонницей. Улыбка исчезла с лица. Черт бы побрал эти призраки прошлого! Они обступали ее со всех сторон.
— Крис, видишь эту дверь? Она снова ведет на кухню.
Это озадачило мальчика. Он отпустил ее руку и осторожно открыл дверь. И тут же понял, что комнаты располагаются по кругу, в центре которого камин. Поэтому из кухни можно попасть в гостиную, затем в столовую, потом вновь на кухню.
Пока Крис знакомился с обстановкой, Флоренс открыла дверь, ведущую из столовой на веранду, откуда открывался вид на пруд. Там стояли тот же стол и плетеные стулья, было чисто и прохладно. Но стоило осмотреться повнимательнее, как прежние опасения вернулись. На веранде в горшках росли герань и папоротник. Растения зеленели вовсю. Неужели отец просил кого-то поливать их? Может быть, соседа, который по рассеянности забыл запереть дверь? Такое объяснение показалось правдоподобным. Она вздохнула с некоторым облегчением и вернулась к сыну.
— Как ты смотришь на то, чтобы отнести сумки в нашу комнату?
— Хорошо! — Крис был полон энтузиазма.
Они поднялись в комнату, где Флоренс жила подростком. Уютная комната с восхитительным видом на океан, две деревянные кровати и два шкафа, на стенах — сиреневые обои в цветах.
Флоренс распахнула окно, достала постельное белье и взглянула на сына. Он был весьма деловит — вывалил всю свою одежду из сумки на кровать и теперь раскладывал по полкам в «своем» шкафу.
Флоренс, поняв, что он полностью поглощен своим занятием, тихонько вышла в холл и заглянула в комнаты отца и Пат. Сомнение еще не оставило ее, но и их комнаты оказались в полном порядке.
На цыпочках она прошла через холл к комнате, где раньше жил Дуглас. Дверь была закрыта. Она взялась за ручку и вдруг отпрянула, такой шквал воспоминаний внезапно налетел на нее.
Через минуту это прошло и показалось настолько глупым, что она отругала себя. Повернула ручку и открыла дверь.
Ее словно ударило током, сердце остановилось.
В комнате на кровати в одних шортах спал Дуглас Лоран собственной персоной.
Глава 3
— Дуглас! — воскликнула Флоренс.
Он открыл глаза, потом тряхнул темной головой — тревожно и смущенно.
У нее подогнулись ноги, пришлось прислониться к двери.
Вдруг он резко сел на кровати, сжавшись, как пружина.
— Что?.. Кто?.. Нет, не может быть!.. — Он тоже явно был напуган, но, взяв себя в руки, встал и протер глаза.
— Флоренс?
Они смотрели друг на друга, казалось, целую вечность. Губы слегка шевелились, словно они хотели сказать что-то, но не находили слов. У Флоренс появилось ощущение, что все это происходит с кем-то другим. Должно быть, просто сон, и сейчас она проснется.
— Флоренс? — повторил он уже недоверчиво. — Это правда ты?
Нет, это не сон. Знакомый голос… Знакомое лицо…
— Дуглас? — Голос задрожал.
Они не виделись шесть лет, не созванивались и не писали друг другу. За это время не прозвучало ни слова объяснения, ни слова в оправдание его жестокого предательства, которое он совершил в конце того волшебного лета, лета их чудесной близости.
Сейчас, глядя на Дугласа, Флоренс вдруг поняла, что слова оправдания теперь не прозвучат никогда. Слишком поздно. Они похоронены под прошедшими в разлуке годами.
— Что ты здесь делаешь? — воскликнула она дрожащим голосом. Сердце бешено стучало, нахлынули чувства, разобраться в которых сейчас было невозможно.
Он наконец проснулся окончательно и вдруг взглянул ясным холодным взглядом.
— Что я делаю здесь? Ох, нет! Вопрос в том, что ты делаешь здесь?!
— М-мой отец попросил меня пожить здесь и присмотреть за домом. Они с Пат уехали на лето на Западное побережье.
Дуглас прищурился.
— Правда? Да будет тебе известно, мать пригласила меня сюда за тем же самым.
Эти глаза, которыми когда-то она так восхищалась, были такими же синими и блестящими. Но что-то во взгляде изменилось. Он стал холодным, циничным…
— Но это правда! — Не думает ли он, в самом деле, что она ворвалась сюда без приглашения.
— Этого не может быть, черт возьми! — Он сдернул рубашку со спинки стула и быстро надел ее. — Ни Бил, ни Пат не настолько бессердечны, чтобы пригласить одновременно нас обоих. Значит, один из нас лжет. — Он принялся застегивать рубашку, но пальцы так дрожали, что в конце концов пришлось прекратить это занятие.
— Я, во всяком случае, сказала правду, — парировала она. Не ему называть кого-либо бессердечным. Можно подумать, что он святой, и ему чуждо двурушничество.
Последовала неловкая пауза. Флоренс наконец увидела его целиком: широкие плечи, сильные стройные ноги. За эти годы он стал как-то плотнее, но исключительно за счет мышц. И еще красивее, если только это возможно. Каштановые волосы остались такими же густыми, как шесть лет назад. Но в том Дугласе было что-то мальчишеское, теперь оно исчезло.
— Так что? — поторопила она с ответом.
— Что «что», Флоренс? — прорычал он.
— Что мы теперь будем делать? — Она попыталась гордо поднять голову.
— Ты хочешь сказать, что возникла небольшая проблема? Так?
— Да, и я предлагаю тебе уехать.
Дуглас провел рукой по своим темным волосам и презрительно рассмеялся.
— Ни за что на свете! Уедешь ты!
— И не подумаю. Меня пригласил сюда отец, я в пути с самого утра и ужасно устала. — Вдруг она запнулась от неожиданной мысли и посмотрела по сторонам. — А где Долли?
Дуглас нахмурился.
— Что?
— Я спрашиваю, где Долли? Видимо, скоро появится твоя жена и тоже станет выкидывать меня. — Она отбросила назад длинные золотистые волосы, делая вид, что его ледяной взгляд совершенно ее не волнует.
— Ты серьезно? — спросил он тихо.
— Серьезно? О чем? — спросила она, смутившись.
— О Долли. Или просто притворяешься, что не знаешь?
— Не знаю? О чем?
— О том, что мы развелись. — Он смотрел откровенно насмешливо.
Флоренс побледнела.
— Развелись?
Дуглас смерил ее язвительным холодным взглядом и принялся аплодировать: медленно и громко.
— Браво, Флоренс! Великолепно сыграно.
Она страшно разозлилась. Это невыносимо. Как она могла любить такого человека?
— О чем ты? Я действительно впервые слышу о твоем разводе. — И добавила неуверенно: — И когда это произошло?
Он раздраженно посмотрел в потолок.
