Сожженные мосты. Часть 7 [СИ]

экспортировать их технику в другие страны. Может быть, массовую содомию?

Джек Мисли, опытный менеджер и политик понял кое-что, что не поняла надменная и тупая Британия. В двадцать первом веке войну следует вести не за земли. Ее следует вести за кошельки и души людей. Неважно как называется страна, сколько у нее территорий — если ее люди каждый день садятся перед экраном, смотрят очередной голливудский фильм, так хорошо снятый, что хочется прыгнуть в экран — в какой-то степени они уже подконтрольны САСШ. Если молодежь носит североамериканские джинсы и слушает североамериканский тюремный рэп — в какой-то степени они уже североамериканцы. Наконец, если люди хранят деньги в североамериканских долларах — они уже почти североамериканцы.

А далеко ходить не надо. Наследник престола выбрал супругу не где-нибудь, а в Голливуде, он жил в САСШ и не мог не пропитаться североамериканской культурой. И это значит — рано или поздно Россия будет принадлежать им!

А вот с Британией и участием в ее интригах надо решительно заканчивать. Решительно! Потому что для британцев ценность имеет только их маленький остров, ради него они принесут в жертву всех и вся. Нужно не только прекратить эту далеко зашедшую интригу — но и налаживать отношения с новым, только что прошедшим… как это там называется, ну в общем взошедшим на трон императором России. Сначала нужно наладить с ним дружеские отношения. Потом — аккуратно предложить помощь и советников, тем более что Россия положительно относится к привлечению талантливых иностранцев. Потом — добиться того, чтобы русские вступили в валютный союз с САСШ и разрешили прямой и неограниченный обмен русских рублей на североамериканские доллары. Потом надо добиваться смягчения русской, предельно консервативной экономической политики, чтобы русские разрешили действовать на своей территории североамериканским банкам, чтобы сняли ограничения на спекулятивные игры на бирже, чтобы сняли запрет на продаже контрольного пакета акций в разные руки. Вот тогда то Россия и будет по-настоящему завоевана.

Того, что это не североамериканский капитал скупит Россию, а русский скупит все в Северной Америке — Мисли ничуть не боялся. В вопросах спекуляций русские были наивны и беспомощны и один североамериканский рейдер, скупающий предприятия, чтобы расчленить и продать по частям, или для того чтобы добраться до пакета ценных бумаг в пенсионном фонде предприятия, стоил всех русских спекулянтов вместе взятых.

За несколько дней Министерство безопасности Родины произвело ревизию британских планов и составило список того, что можно сдать русским в расчете на ответную любезность и сближение, и то чего сдавать ни в коем случае нельзя. Сдать — первый, «восточный» этап интриги, уже идущий вразнос, он сейчас мог уподобиться гире на ногах пловца, и его следовало отстегнуть, чтобы он их не утопил. Тем более, что события решительно вышли из-под контроля САСШ и развивались по неведомым, подготовленным британцами траекториям, которые Британия раскрывать отнюдь не собиралось. А вот планы демократических реформ, то, что стало известно от британцев, и то, что наработали сами североамериканцы, следовало не только сохранить и не сдавать русским — но и всемерно развивать. Следовало оставить в тайне и план расчленения самой России — на него были завязаны люди в самой России, которых следовало сохранить и перекупить, просто немного переориентировать. Самое главное было на первом этапе — втереться к русским в доверие, а для этого можно было чем-то и пожертвовать.

— Полагаю, Российская Империя не собирается применять в ближайшее время ядерное оружие против кого бы то ни было — сказал я, раздумывая, что все это значит — значение имеет только ваше обещание не предпринимать подобное. Восточные проблемы мы решим при помощи обычных вооружений.

— Британцы могут затеять двойную провокацию. Вам не кажется, что история с ядерным зарядом это один из ходов провокации?

— Кажется. Но достаточно ли его?

— Просто угрозы — недостаточно. Но если заряд взорвется — будет более чем достаточно. После событий годичной давности североамериканцы потребуют возмездия. На врага, которого покажут, обрушится вся мощь нашего гнева, мы просто ничего не сможем сделать.

— Вы же, по сути, глава государства.

Господи, как мешает эта дрянная, пахнущая резиной штука! Не видно глаз собеседника, а микрофон и провода искажают интонацию.

— У нас глава государства один — это народ. Если мы ничего не предпримем в ответ — это будет означать провал на выборах, к власти придут популисты, и они-то уж точно натворят дел.

И кто-то говорит, что демократия — это хорошо, это благо.

— В таком случае, сэр — я решил перейти в наступление — вы можете предпринять несколько поступков, которые сведут к минимуму риски.

— Какие?

— Первое — убрать из объединенной эскадры ваши суда. Второй — оказать всю возможную помощь в поиске устройства. Сэр, я уверен, что оно существует, это не миф.

— Первое — я могу только пообещать, что североамериканские суда не предпримут враждебных действий против Российской Империи. Второе — человек, которого вы столь эффектно задержали, и который привез вас сюда, будет связующим звеном вашей группы со мной. Все ресурсы, какие есть в распоряжении Североамериканских соединенных штатов, вы получите.

— Сэр, по первому вопросу — этого мало. Мы не можем полагаться на обещания, когда чужие корабли находятся у наших берегов.

Мисли немного подумал.

— Большего я сделать не смогу. В конце концов, у нас есть долгосрочные договоренности, и мы не можем демонстративно их рвать. Но я могу пообещать, что мы открыто переподчиним наши корабли командованию Седьмого флота. Это вас устроит?

— Сэр, я не могу дать ответ на этот вопрос. Устроит или нет — это должен решать Главморштаб…

— Хорошо, хорошо… Я пошел вам на любезность, могу я рассчитывать на ответную?

— Какую именно?

— Мы о ней говорили. Передать все это новому Императору. Если вы сможете договориться о встрече на нейтральной территории, это будет вообще прекрасно.

Додавить?

— Сэр, я передам сказанное Вами в Санкт Петербург, но прошу учесть, что это только слова. Учитывая напряженную обстановку, их могут расценить как провокацию.

— Так что же вы от меня хотите!?

— Спокойно, сэр. Мы хотим некие документы. Записи. Что-то, что связано с британской разведкой, с ее предложениями вам — я не поверю, если вы скажете, что у вас ничего нет. Такие вещи всегда записываются. Я уверен, что и нашу встречу, вы тоже записываете.

— Хотите верьте, хотите нет — сказал вице-президент — но запись не ведется. Большая часть утечек информации случается тогда, когда люди записывают что-то для себя, а потом все это попадает не в те руки.

Да, как в Минюсте. Это же надо было придумать — установить во всех кабинетах, где проводятся встречи, опросы и допросы микрофоны, подключенные к системе автоматического протоколирования! Вот с этих микрофонов беседа наша и ушла не в те уши. Напрямую.

— Верю. Так как расчет документов?

Мисли выдержал паузу, скорее всего наигранную.

— Дункан передаст. На пороге вашего посольства. Не в те руки они попасть не должны.

— Будьте спокойны, сэр, они попадут только в руки дипкурьера. И через день окажутся в Санкт Петербурге.

— Я вынужден верить вам на слово?

— Равно как и я — вам.

Мисли замолчал, видимо что-то обдумывая.

— Сэр…