И в ответ, на полном серьезе:
– Это наша земля, Гор. И нам решать, кому по ней ходить.
– А кому в ней лежать, тоже? Откуда ж вы взялись такие, начальники Чукотки?
– Тебе все шутки шутить, капитан, – повторился тот, что держался подальше остальных. – Мало ли кто здесь шляется.
– Слушайте, господа…
– Мы не господа! Мы – шахтеры.
– Да хоть аквалангисты. Вы, я вижу, меня все знаете. А я – никого. Невежливо это.
Басовитый хрюкнул.
Видимо, это должно было означать смешок.
– Ну что ж, представимся. Матвея ты знаешь. Он у нас – за воеводу. Я – Никита, председатель стачкома. Игорь – сотник, начальник участка. Миша – командир проходчиков, разведчиков, по-вашему.
Стачкомы, воеводы, сотники, начальники участков, проходчики…
Сюрреализм какой-то.
И еще почему-то все, абсолютно все – бородатые.
Мода у них тут такая, что ли?
Неудобно же под землей с такой нереальной волосатостью.
Грязно.
– Ну ладно. Претензии потом. Что делать будем? У меня раненые.
– У нас тоже, – прогудел тот, который назвался Никитой. – Сначала скажи, зачем пожаловал…
– Да так, проездом…
– В Ростов? – в голосе самого молодого, командира разведчиков, неприкрытая ненависть.
Н-да-а…
Положили мы твоих мальчиков, парниша…
Понимаю.
Я выматерился.
А потом популярно объяснил, в каких позициях хотел бы всех их поиметь.
И «диких» казаков, и Крылья, и их стачком, и ростовский криминал.
Камасутра просто отдыхала.
Потом успокоился:
– К морю идем. Считай, на курорт собрались. Отпуск подошел…
– К морю?! Там же Князь! Он бродяг еще меньше нашего любит. Хотя погоди-погоди…
Вот именно.
Я решил пойти ва-банк.
– Дмитрий Князев – мой отец. Или тебе еще раз мою фамилию повторить?
Шахтеры смешались.
– Мы не лезем в чужие дела. И никого не пускаем в свои. Но сыну Князя – всегда наше гостеприимство…
Что же ты натворил такого, папаша, ежели тебя знают и, судя по всему, побаиваются даже эти непонятные шахтеры?
Посмотрим-посмотрим…
И что от тебя нужно Крыльям?
И самое главное, я-то в какой роли в этой пьесе: проводник или, может, элементарный заложник фашистов?
Да еще и, почитай, по своей воле…
Вопросы, вопросы…
Ладно.
Как это ни прискорбно, но жизнь продолжается.
Дальше – проще.
Я поднялся к своим.
Шахтеры разожгли костры.
Это был знак доверия – они были перед нами как на ладони. Отряд мог накрыть их позиции в две секунды.
Ну, может, в пять…
Но я все-таки рискнул им поверить…
…Сначала пару часов мы шли все-таки по поверхности.
Миновали три блокпоста.
Выстроенных, кстати, вполне себе добротно и по всем правилам забытого воинского искусства фортификации.
Материалов ребята тоже явно не жалели.
Этого добра – горы вокруг, чего тут жалеть-то?!
Ага.
Когда забрезжил рассвет, очки надели уже все, включая Матвея.
Я пока что помалкивал.
Хреновое освещение, видать, в ваших шахтах, парни…
…Я думал, что меня уже невозможно чем-то удивить.
Оказалось – возможно.
Вполне.
Вход в «шахту» напоминал подземные штольни баллистических ракет, только вот изготовлен – и это было видно с первого взгляда – совершенно кустарным способом.
По кованому металлу раздвигающихся створок вилась затейливая вязь узора: какие-то странного вида цветы, птицы, кристаллы…
Глаза птиц сверкали гранями крупных самоцветов, желтые лепестки цветов были из натурального золота.
По бокам этого великолепия размещались приземистые бетонные доты, где наверняка стояло что-то посерьезнее ДШК.
Рядом с ними неторопливо покуривали трубки спокойные бородатые ребята в «пустынном» камуфляже и очках-консервах.
Кое у кого в руках были, кстати, уже знакомые мне «подземные» арбалеты.
Но большинство все-таки предпочитали, по старинке, огнестрельное.
Н-да…
Серьезно у них тут…
…Нас вежливо попросили сдать оружие.
Мы, разумеется, не возражали.
Хорошо еще, что раненых сразу увезли. Сказали, сделают все, что в их силах.
Ну что ж.
И на том спасибо.
Подземный город – иначе его и не назовешь, – взрывал мозг.
Во-первых, невероятной, просто-таки стерильной чистотой.
Я смутно, то ли из истории, то ли из географии помнил, что здесь когда то был угольный разрез.
А это, помимо всего прочего, еще и угольная пыль, причем весьма себе даже и неприятного цвета.
А здесь – ну просто ни пылинки.
Дела…
…Нас развели по комнатушкам.
Меня, как почетного, не поймешь, то ли гостя, то ли пленника, поселили отдельно.
Остальных – кого по трое, кого по четверо.
В чужой монастырь…
…Толща земли над головой, кстати, – реально давила.
Я даже почему-то испугался, что у меня может внезапно развиться клаустрофобия.
