4. Въ устьяхь Дуная ограничиться высылкою средствъ, требующихся для прегражденія выхода въ море неприятельскими мелкимъ судамъ.
Важным показателем считалась скорость заряжания 305- и 152-мм орудий, а также правильность и быстрота их наведения. Для достижения хороших результатов задолго до стрельб под руководством офицеров-артиллеристов начинались ежедневные тренировки. Иногда для обучения привозили матросов с транспортов, миноносцев и канлодок, которые являлись резервом в случае начала войны.
На тренировках подавались как правило два снаряда и заряды к ним, которые проходили весь путь от погребов и крюйт-камер до линии заряжания непосредственно у клинового затвора.
В среднем на эскадре достигали неплохих результатов. Так с момента выстрела до готовности 305-мм орудия к новому залпу на 'Екатерине II' проходило 3 мин. 50 сек., 'Синопе' – 3 мин. 20 сек., 'Георгии Победоносце' – 3 мин. 20 сек. и 'Двенадцати Апостолах' – 4 мин. 15 сек.
На последующее затем наведение на цель и готовность к выстрелу требовалось соответственно на 'Екатерине II' 80, 'Синопе' – 75, 'Георгии Победоносце' – 90, 'Двенадцати Апостолах' – 60 сек. (Все данные для 6-узл. хода).
152-мм орудия в среднем заряжали в течение 90 сек., а наведение производилось от 45 до 80 сек. в зависимости от скорости хода.
Интенсивные тренировки позволяли затем сокращать эти показатели на 15-20 секунд.
В моменты, когда до щитов оставалось три кабельтова (575 м), в стрельбу включалась малокалиберная артиллерия.
Широко на эскадре начали применять для связи с берегом и голубинную почту. Так, на эскадре, стоявшей у Евпатории, с 'Георгия Победоносца' выпустили 'для тренировки' 50 голубей-'связистов', взятых в Севастополе. Проделав 120-километровый путь, голуби прилетели в Севастополь на специальную голубиную 'базу' на форту 'Константин'. Подобная связь широко применялась и на других флотах. В Англии она практиковалась уже около 10 лет.
11 сентября эскадра вновь прошла штормовое испытание. Для 'Георгия Победоносца' оно явилось первым.
При ветре от 9 до 10 баллов и сильном волнении, согласно рапорту командира эскадры, '… броненосцы держались хорошо, хотя размахи качки доходили иногда на 'Георгии Победоносце' до 13° на борт'.
Спустя две недели кампанию 1895 г. окончили.
В середине девяностых годов прошлого века соотношение сил на морских театрах вновь изменилось и опять не в пользу России. Гонка морских вооружений, в которую теперь включились Северо-Американские Соединенные штаты и Япония, казалось, вот-вот достигнет своего апогея и пойдет на убыль, но так не происходило. От одной судостроительной программы все страны приступали к осуществлению другой, и гонка начиналась заново.
Не осталась в стороне и Россия. 19 ноября 1895 г. в Петербурге собралось 'Особое собрание' под председательством генерал-адмирала Алексея Александровича. Итогом совещания явилась новая программа строительства кораблей для Дальнего Востока.
Уделили внимание и нуждам Черноморского флота. Для его усиления решили заложить два крейсера по 6632 т, которых явно не хватало в составе Практической эскадры.
Но самым важным для флота было то, что на совещании подтвердили его главные стратегические задачи. 'Боевые силы Черноморского флота можно признать достаточными', – говорилось в секретном решении совещания.
Осенью 1895 г. в Турции начались беспорядки. Поэтому с 11 декабря 1895 г. до 25 апреля 1896 г. эскадра находилась в кампании и простояла в полной готовности, совершив несколько выходов в море.
Четыре летних месяца и зиму с 1896 на 1897 г. эскадра также провела в плаваниях. В летнюю кампанию 1897 г. Черноморский флот имел в своем составе уже шесть броненосцев. Новейшим из них был 'Три Святителя', вступивший в строй в 1895 г. На достройке в Николаеве стоял седьмой корабль 'Ростислав'. Черноморский флот ежегодно усиливал свою мощь.
15. Проливы
Черноморские проливы Босфор и Дарданеллы во все времена являлись стратегически значимыми для России. Для юга огромной империи они были единственным выходом из Черного в Средиземное море, представлявшее собой в конце XIX века центр мировой цивилизации и торговли. Оба пролива отстоят друг от друга на расстоянии 190 км и разделяются Мраморным морем (площадью 11 500 км ).
Корабль, идущий из Черного в Средиземное море, входил в Босфор (или Константинопольский пролив), на берегах которого расположилась столица Турецкой империи Константинополь (Стамбул). Довольно узкий (в некоторых местах его ширина достигает 750 м) пролив длиной около 30 км у своих азиатских берегов образовывал бухту Золотой Рог длиной 12 км и глубиной до 33 м.
В водах этой живописной бухты в описываемый период, почти всегда без движения, стоял на якоре устаревающий турецкий флот.
Минуя Босфор, мореплаватели входили в Мраморное море, а через некоторое время их встречал другой пролив – Дарданелльский. Он имеет длину 60 км, ширину в наиболее узкой его части 1,3 км, в наиболее широкой 7,5 км и разделяет собой Галлиполийский полуостров, относящийся к Европейскому материку, и северо-западный берег Малой Азии.
Азиатский берег пролива весьма низкий и пологий, европейский же – преимущественно высокий и отвесный, издали простирающийся желтой песчаной полосой. Воды Дарданелльского пролива впадают в Эгейское море, которое соединяется со Средиземным.
Не одно столетие моряки всех стран проходили через эти проливы. Для выхода из Черного моря кораблю следовало заблаговременно подойти к Константинополю с расчетом на вход в Босфор ранним утром и обязательно при отсутствии тумана, весьма частого в этих местах.
Это являлось основным условием в конце XIX века, во-первых, потому, что турки всегда запрещали нахождение ночью кораблей других стран в проливах и в своем внутреннем море – Мраморном, а во-вторых, ночной проход был весьма затруднителен в навигационном отношении.
Войдя рано утром в Босфор, корабли, как правило имевшие скорость до 8 узлов, к концу дня проходили Дарданеллы и входили в Эгейское море.
Красота обоих проливов, как впрочем и всего Средиземного моря, неописуема. Голубой воздух делал видневшиеся на берегах мечети и строения, а также качавшиеся в водах проливов легкие парусные лодки как бы сошедшими с полотен И. К. Айвазовского.
Но в секретных документах Главного Морского штаба России места для описания этих красот не было. Все отчеты агентов, донесения и описания проливов пестрели столбцами цифр, фотографиями, подробными картами и схемами артиллерийских батарей. Напомним, что Босфор и Дарданеллы были главным стратегическим объектом на юге империи, и мысль об их захвате не оставляла русских императоров уже почти два столетия.
По мере продвижения России к Азовскому и Черному морям весьма сильно стала ощущаться потребность страны в морских торговых путях, ведущих в Средиземное море. Впервые эту задачу попытался решить Петр Великий, послав в 1699 г. в Константинополь корабль 'Крепость' с послом России. Затем в Турцию отправили посольство во главе с князем Голицыным. Но это ни к чему не привело. Турецкий султан от переговоров отказался, считая Черное море своим внутренним.
Отторгнутая от Черного моря Прутским миром, Россия вплоть до правления Екатерины II не имела право проводить через проливы даже торговые суда. Лишь после Куйчук-Кайджарского мирного договора 1774 г. Россия овладела частью побережья Азовского и Черного морей и получила возможность прохода торговых судов через оба пролива.
В 1776 г. четыре наших фрегата все же попытались пройти Босфор. И хотя на них все пушки находились в трюмах и поверх них был уложен груз, а сами пушечные порты были заделаны, корабли не
