Все люди каждую долю секунды, даже мгновения, принимают решения, которые меняют направление движения жизни человека, принявшего решение.
Либо подтверждается старый привычный курс. Либо меняется или исправляется курс движения. И тогда меняется временное расстояние и качество пути до цели, к которой человек стремится. Порой, даже неосознанно. Не все люди знают, к чему они стремятся. Очень многие просто плывут по морю жизни – куда вынесут волны.
И все же. Чего хочу я сама?
Видеть его всегда здоровым, невредимым и рядом ... И снова... Принесет ли такая жизнь счастье самому Косте?... Вопросы, вопросы, вопросы... А решение надо принимать конкретное!...
СЦЕНА 7
У пульта инструктора тренажера «Ветер» Савина.
1-й ДОКЛАД. По динамику. Пост имитатора систем управления. К работе готов.
2-й ДОКЛАД. По динамику. Пост систем жизнеобеспечения. К работе готов.
Входят Загоруйко, Гуров, Аверкин.
САВИНА. Александр Иванович, у нас все готово к работе.
ЗАГОРУЙКО. Добро. Все здороваются. Скафандры принесли?
САВИНА. Проветривают.
АВЕРКИН. Времени мало.
ЗАГОРУЙКО. Пошли инженер.
САВИНА. А сухари?
ГУРОВ. Какие сухари?
САВИНА. Так я и знала. Держите. Подает сверток.
ГУРОВ. Ничего не понимаю. Берет сверток, роняет. Поднимает черный горелый сухарь. Зачем это?
ЗАГОРУЙКО. А еще бывалый космонавт. Забыл о некоторых традициях? Они тебя на целых 12 часов провожают в одиночку с искусственным питанием. А если повезет, то и на целый год угодишь. А сухарь – он продукт естественный. Не черствеет.
САВИНА. Только его нельзя грызть. Только сосать как леденец.
ГУРОВ. Да выброшу я его.
САВИНА. Еще хуже будет. Невесомость вам этого не простит.
ГУРОВ. Ну уж это вы совсем... Входит Проскурин.
ЗАГОРУЙКО. Да, да, Коленька. С нею шутить нельзя. Смеется. Поплывут крошечки, попадут в носик – не расчихаешься. Входит Кравцова.
ГУРОВ. Да ну вас, нашли время.
ЗАГОРУЙКО. Молодец, Катюша. Хорошая вводная инженеру. Он все понял и теперь постоянно будет настороже.
Экипаж уходит в комнату подготовки. Помещение заполняется специалистами, фото и кино корреспондентами. Входит Зарудный.
Появляются Загоруйко с Гуровым в скафандрах.
ЗАГОРУЙКО. Товарищ генерал, экипаж к тренировке готов.
ЗАРУДНЫЙ. Протягивает конверт. Вот варианты. Кто тянет?
ЗАГОРУЙКО. Инженер. Он везучий в таких делах.
ГУРОВ. Выбирает конверт. Вариант 10... Передает конверт Зарудному.
ЗАРУДНЫЙ. Приступайте. Передает конверт Аверкину.
ЗАГОРУЙКО. До встречи на родной Земле. Смеется.
ГОЛОСА. Ни пуха... Не засните... Встречу подготовим как полагается... сухарики не грызть...
ГУРОВ. К черту. К черту... Впервые улыбнулся, ушел с Загоруйко в корабль.
ЗАГОРУЙКО. Выглянул. Само собой к черту.
ЗАРУДНЫЙ. Что им выпало? Зал пустеет. Гости расходятся.
АВЕРКИН. Разгерметизация. Отказ системы управления. Вводные серьезные, но обычные. Хотя есть одно – разгерметизация попала на период обеда. Попотеют ребята.
ПРОСКУРИН. Ничего. Вводных можно и добавить. И хорошо бы что-то новое, не стандартное. Госкомиссия не приняла на своем заседании окончательного решения. Так что надо проверить оба экипажа по полной программе.
АВЕРКИН. Эмма Викторовна уже, кажется, что-то придумала.
КРАВЦОВА. Проверим по полной программе.
ЗАРУДНЫЙ. Вот и хорошо. Проскурину. Петр Николаевич, на два слова. Отходят.
САВИНА. По моему с эти экипажем любая вводная это пустая трата времени. Посмотрите. Ни секунды не сидят без дела. Глазами так и зыркают – туда, сюда. Они отказ даже по косвенным признакам могут определить. Честное слово, молодцы!
ЗАРУДНЫЙ. Подходит. Кого здесь хвалят?
АВЕРКИН. Молодежь в восторге от работы экипажа.
ПРОСКУРИН. Да им весело. Не тренировка, а курорт. Вы посмотрите как смеется Загоруйко!
АВЕРКИН. У них режим контроля, который отработан до автоматизма Параметры в норме...
ЗАРУДНЫЙ. Не должны быть в норме! Держите их в напряжении!
ПРОСКУРИН. Эмма Викторовна, я вас не узнаю!
КРАВЦОВА. Время введения отказов определено программой тренировки. Вы сами ее подписывали.
ПРОСКУРИН. А где же ваша инициатива?
ЗАРУДНЫЙ. Кто на связи с группой анализа?
АВЕРКИН. В данный момент я. Входит Дронов.
ЗАРУДНЫЙ. Передайте им аварийные данные. Но экипаж не беспокойте. Пусть побегают и специалисты из группы анализа. Аверкин по телефону передает данные.
ПРОСКУРИН. Эмма Викторовна введите вне программы... Введите им отказ системы терморегулирования постоянно, а транспарант падения давления в корабле зажгите на возможно короткое время.
КРАВЦОВА. Зачем дергать экипаж?
ПРОСКУРИН. Пусть попотеют. Вводите.
КРАВЦОВА. Ввожу. Вводит отказы.
ЗАГОУЙКО. По динамику. Заря, я Сокол. Отказала основная система терморегулирования. Перехожу на дублирующую. Кратковременно загорался транспарант «Отказ системы наддува». По показателям приборов система работает нормально. Отказ считаю ложным.
ПРОСКУРИН. Неплохо. ... Только к чему эта постоянная улыбка?...
САВИНА. Сила привычки. Вдруг его для телевидения снимают. Аверкин тихо выпроваживает из зала Дронова.
ПРОСКУРИН. Да?... Ну что ж, возможно вы и правы.
АВЕРКИН. Поднимает трубку телефона. Аверкин... Иван Тимофеевич, вас просят к телефону правительственной связи.
ЗАРУДНЫЙ. Иду. Петр Николаевич, после экзекуции жду вас у себя. Уходит.
ПРОСКУРИН. Эмм Викторовна, почему в вашем отчете нет замечаний к экипажам?
КРАВЦОВА. Потому что они молодцы... Если что-то и есть, то это из области чувств и ощущений капризной женщины. Об этом говорить непринято.
ПРОСКУРИН. И к кому же у вас претензии... по ощущениям?
КРАВЦОВА. Гуров. Переоценка своей значимости. Но как к специалисту вопросов нет.
ПРОСКУРИН. А молоды ребята?
КРАВЦОВА. Они не летали. Рано еще... И потом – у Гурова это скорее не зазнайство, не звездная болезнь, а скорее снисходительное отношение к новичкам.
ПРОСКУРИН. Это тоже непозволительно. Но мне нужны не ощущения, а конкретные примеры, будьте любезны.
КРАВЦОВА. Нет их.
ПРОСКУРИН. Тогда завтра жду вашего доклада о готовности экипажей к полету. Пока мне непонятно ваше отношение к работе. Вы совсем не консультируетесь с нашими специалистами. Вот Бугрова, например,
