отодвинулся в тень и сидел, изучая шнурки на ботинках, а потом встал и ушел в лес. Сунул руки в карманы и пошел, не разбирая дороги, загоняя в горло злые, колючие слезы.
Под ногами стонало и трескалось. Стонало и трескалось в средостении [94]. Я пер напролом, с хрустом, ничего не видя перед собой, и в какой-то момент с размаху налетел на ее маленькое смуглое тело.
— Ты? — Я был поражен, как никогда в жизни.
Она привстала на цыпочки и маленькие плотные груди уперлись мне в ребра. Я замер.
— Знаешь, — она подняла глаза, — я, похоже, тебя люблю.
Я не поверил. Ее губы коснулись моих, и, кажется, я потерял сознание. Меня куда-то кидало, мимо проносилось что-то огромное и мерцающее… Я ничего не видел и не помнил — я был не здесь. Потом стало резче.
Она приблизилось, и на лицо мне упал поток черных волос. Я ощутил свои руки. Они обнимали. По пальцам, покалывая, перетекал ток; я провел ими по ложбинке, протянувшейся вдоль спины, и испугался — так замолотило в висках. Было жарко. Земля уплывала.
— Умрем в один день?
Она очень серьезно кивнула. У меня вновь перехватило в горле, но это было бы уже слишком, и я осторожно привлек ее к себе…
Надя лежала в ванне, выставив из воды узкое, в хлопьях, колено. Я сидел рядом, опустив руку в невесомую пену. Новое, небывалое ощущение поднималось в душе. Я прислушался к нему и понял — я счастлив. По-настоящему. Впервые в жизни. Глядя на нее, я тихонько запел:
— Уэн ай гет олдер, лузин май хэйр…
И она подхватила:
— …мэни йерс фром нау[95].
Есть! Есть!!! Это — оно! Я нашел ее. Наконец-то я ее нашел!
Пришел кот, прислушался, повертел головой.
— Пью, это Надя. Надя, это Пью, английский пациент.
Пью сипло мяукнул, дескать, вас понял, продолжаю обход, и скрылся.
— Кто его так?
— Не знаю. На посту ГАИ подобрал, в Торжке, три дня назад.
— Бедный.
— Да уж… Слушай, а не устроить ли нам по такому поводу новоселье?
Звонок.
— Надя у тебя, Че?
Вот и все.
— Да.
— Позовешь?
Раз, два… ну?
— Нет, Вень… Прости.
Он шумно вздохнул.
— Феликс!
— Ты не представляешь, старик, как мне жаль.
Пауза и частые гудки в трубке.
— Кто это? Веня?
Клетчатая ковбойка поверх мокрой кожи, тюрбан из полотенца на голове, маленькие крепкие голени. Я кивнул.
— Все?
— Да.
Последней его видела Настенька. Он спускался по эскалатору с рюкзаком и, заметив ее, отсалютовал двумя пальцами от виска. На работе он больше не появился.
Но я надеюсь — мы встретимся. Надеюсь, что он не останется на островах Тристан-да-Кунья и не сгинет в песках Тенере[96], не провалится в трещину на Земле Франца- Иосифа и не попадет в лавину в Каракоруме[97].
Я надеюсь встретить его, обнять и сказать то, что хотел сказать ему все это время: что он дорог мне, что мы — так уж сложилось — братья, только он намного-намного старше, что я люблю его и благодарен ему за все: за Надю, за жизнь, которую мы ведем, за то, что он спас меня. Мы пригласим его к себе в дом, который, я знаю, придется ему по душе, потому что в нем нет ничего лишнего, но самого необходимого вдоволь. И мы попросим у него прощения. И он поймет.
Я очень надеюсь на это, а пока пусть у него все будет хорошо — и спички не отсыреют, и собаки не подведут.
Я верю: это незримо дойдет до него, и когда-нибудь он вернется. А пока пусть он бродит. И пусть его сопровождает Удача.
Там. Далеко.
За синими озерами, зелеными лесами.
Содержание
ЗАПИСКИ НА КАРДИОГРАММАХ 5
ХРОНИКИ НЕОТЛОЖНОГО 47
Литературно-художественное издание
Михаил Сидоров
Записки на кардиограммах
Повесть, роман
Ответственный редактор Д. О. Хвостова
Художественный редактор И. Л. Озеров
Технический редактор Н. Н. Дояжикова
Корректор А. В. Макситенко
Подписано в печать 24.02.2011.
Формат 84x10$'/, Бумага типографская. Гарнитура «Ньютон».
Печать офсетная. Усл. печ. л. 18,48. Уч. — изд. л. 18,14.
Тираж 2 500 экз. Заказ № 22S0
ЗАО «Издательство Центрполиграф»
111024, Москва, 1-я ул. Энтузиастов, 15
E-MAIL: [email protected] www.centrpoligraf.ru
Отпечатано с готовых файлов заказчика в ОАО «ИПК «Ульяновский Дом печати». 432980, г. Ульяновск, ул. Гончарова, 14
