вашего приезда сюда.
Пол улыбнулся.
— Если вы настаиваете.
— Настаиваю. Так… вот эта дверь за шторой ведет в ванную — недавнее нововведение для привилегированных и, как правило, женатых гостей. Я мигом вернусь с полотенцами, а потом нам лучше бы спуститься вниз. Не хочу, чтобы Хелен что-нибудь подумала.
— А она может?
— Хелен считает меня способной на все, Пол. Секс по-быстрому с таким красавцем, как вы, возможно, был бы самым простительным в списке моих многочисленных грехов.
— Тогда о чем беспокоиться?
— Мне небезразлично, что моя дорогая старушка обо мне думает, особенно теперь, когда мамы нет, а ее будущее всецело в моих руках.
Пол нахмурился.
— Ах да, будущее Хелен…
— Если когда-нибудь я буду вынуждена продать Джойсвуд, это убьет Хелен.
— А вас, Сэм? Вас это тоже убьет?
— Возможно. Но не раньше, чем я поубиваю каждого, кто будет к этому причастен!
— Все было просто чудесно, Хелен, — поблагодарил старушку Пол, допивая последнюю чашку послеобеденного чая. — Вот уже много лет я так не ел.
Это верно, едко подумала Сэм. Нечасто в лондонских шикарных ресторанах готовят такую свинину с хрустящей корочкой. И я не могу представить Элинор у плиты. Ее таланты лежат совсем в иной области, с упором на слове «лежат».
Раздраженная собственными мыслями, Сэм резко встала, царапнув ножками стула по натертому до блеска полу.
— Если вы не против, я пойду узнаю, не жеребится ли какая-нибудь кобыла. Нет, не вставайте, Пол. Вы остаетесь здесь. На улице темно, хоть глаз выколи, и довольно холодно. Будет намного лучше, если ваша экскурсия по Джойсвуду состоится при свете дня. Вряд ли я задержусь надолго, но, если такое случится, не волнуйтесь. Жеребята рождаются не по расписанию.
— Хорошо, — сказал Пол, пожав широкими плечами. — Я протяну Хелен руку помощи: загружу посудомоечную машину.
— У нас нет посудомоечной машины, — сообщила Хелен.
Удивленный взгляд Пола вызвал у Сэм еще большее раздражение.
Собственно говоря, все, касающееся Пола, вызывало у нее сегодня раздражение. Его обаяние. Его добродушное отношение к Хелен. Но больше всего то, что он заставлял чувствовать ее саму, безо всяких усилий со своей стороны. Ему достаточно было находиться в одной с ней комнате, чтобы сердце Сэм колотилось, а мысли принимали эротическое направление.
Столовая в Джойсвуде была немаленькая, обеденный стол — большой по любым меркам. Вокруг него свободно размещалось восемь стульев с высокими спинками, и тем не менее в комнате еще хватало места для многочисленных угловых буфетов и приставных столиков.
Сэм заскочила туда, когда Пол пил шерри с Хелен в парадной гостиной, и накрыла на стол. Она усадила Пола в конце стола, ближе к камину, а сама села на другом, неподалеку от двери. Она даже предусмотрительно поставила в центре вазу с цветами, загородившись от взглядов казавшегося ей все более и более привлекательным Пола.
Напрасные старания. Пол просто переставил вазу на соседний столик со словами:
— Розы красные, ирисы голубые, но мне намного приятнее смотреть на вас.
И уж он на нее смотрел! С любопытством. Задумчиво. Завораживающе.
Физические прикосновения не единственный способ соблазнить женщину, начинала понимать Сэм. Небезразличный тебе мужчина способен сделать это словами, или взглядами, или самим присутствием под одной с тобой крышей.
Сэм сразу решила, что проведет в конюшне для жеребых кобыл несколько часов независимо от того, начнутся роды или нет.
— Хелен любит мыть посуду сама, — суховато сказала она Полу. — Но вы можете помочь вытирать ее. Ну а если я задержусь, посмотрите телевизор. Кроме того, здесь есть что почитать.
На полках в гостиной стояли самые разные книги — от биографий и романов до специальной литературы, посвященной всем аспектам жизни лошадей и их разведения.
— Не беспокойтесь обо мне, — с раздражающей беззаботностью ответил Пол. — Я найду себе занятие. Мы с Хелен собирались поиграть в скрэбл. Естественно, вы можете присоединиться к нам, когда вернетесь.
— Сэм не любит игр, — заметила Хелен.
— Вот как? Почему?
— Слишком многое зависит от везения, — резко ответила Сэм.
— На самом деле во многих играх победа зависит не от везения, а от мастерства и внимательности, — возразил Пол.
— Так, значит, вы большой мастер по части игры в скрэбл? — с издевкой спросила она.
— Не играл ни разу в жизни.
Хелен, хихикнув, встала и начала убирать со стола.
— Тогда давайте поскорее покончим с этим, молодой человек, и перейдем в мою гостиную.
Пол тоже встал, его белоснежные зубы сверкнули в улыбке.
Сэм застонала про себя и вылетела из комнаты.
Оказалось, что одна из кобыл действительно жеребится, поэтому Сэм осталась, чтобы помочь ночному конюху. Роды были долгими, с осложнениями, и она была вся в крови, когда новорожденный выскользнул наконец на приготовленную соломенную подстилку.
— Рад, что все это закончилось, — со вздохом облегчения сказал Джим. — Терпеть не могу, когда их ноги перепутаны, как у этого. Кобыла вся изнервничалась. Здорово, что рядом оказалась пара лишних рук, чтобы ее успокаивать. У тебя отлично это получается, Сэм. У тебя легкая рука.
Легкая рука…
Нестерпимое желание вернулось вновь, острое до крика. В полном отчаянии она уставилась на Джима. Он был далеко не урод. Не образец красоты, но все-таки мужчина. И он не выдаст ее, если…
Ей стало дурно. Она с трудом сглотнула, и еще большая паника обуяла ее. Потому что теперь она поняла, что даже мысль о прикосновении любого мужчины, кроме Пола, отвратительна ей до тошноты.
О Господи…
— Что-то не так? — спросил Джим. Сэм покачала головой.
— Ничего. Просто задумалась. Ты продержишься остаток ночи в одиночку?
— Конечно. Сегодня здесь больше нечего делать. Вот на следующей неделе нам предстоит горячая пора. Тогда тебе, возможно, придется пободрствовать. Советую тебе пока воспользоваться шансом, пойти домой и хорошенько выспаться.
Лучше бы он этого не говорил, подумала Сэм.
— Думаю, сначала прогуляюсь, — сказала она. — Люблю смотреть на лошадей при лунном свете.
На старинных дедовских часах в холле было уже около полуночи, когда она на цыпочках поднялась по лестнице. Под дверью Пола виднелась полоска света, что отнюдь не прибавило ей спокойствия. Ну почему бы ему не спать, погрузившись в полную тьму? Почему ей приходится бороться с мыслями о его прекрасном обнаженном теле, в готовности распростертом на старинной кровати?
Стиснув зубы, Сэм пробралась в свою комнату, расположенную напротив, выхватила из-под подушки ночную рубашку и так же бесшумно проскользнула обратно по коридору в дальнюю ванную, надеясь, что Пол не услышит звука льющейся воды. Она очень осторожно закрыла скрипучую деревянную дверь, затем повернула в замочной скважине большой медный ключ.
Принятие душа оказалось сплошным мучением. Ее груди налились, соски покалывало. Она старалась поскорее покончить с мытьем и не касаться чувствительных мест, но даже легкое скольжение намыленных
