о том, что брошюру больше не издают. Спасибо, хоть письмо прислали. Он сохранял эти письма. Хоть они и далеко, но считают своим долгом ответить. Он начал собирать коллекцию документов.
Она никогда не отказывалась от сигареты.
Он собирался написать в Социалистическую рабочую партию, чтобы ему прислали их программу и политику. Троцкий — просто форма. Было вполне достаточно отослать письмо и получить туманный ответ. Это средство общения с близкими по духу, тайна и власть. Это дарило ему просвет, жизнь выходила за рамки бунгало и сварочного предприятия.
Она из тех, кто никогда не отказывается. Трепещет от восторга, когда ей дарят вещи. Возьмет все, что предложат, — сигареты, деньги, скрепки, почтовые марки. Вот женщина, которая рада любой мелочи.
Настоящая фамилия Троцкого — Бронштейн.
Частично бунгало стояло на немощеной улице. Он спал рядом со своей Джуни, среди ночи обмахивая ее журналом.
Вернувшись, Джордж сделал любопытную вещь. Он развернул стул спинкой к комнате и сел лицом к Ли. Из нагрудного кармана торчал сложенный треугольником носовой платок. Галстук был коричневым.
— Итак, вот о чем я хочу сказать. Покажите мне ваши заметки, в каком бы виде они ни пребывали. Там речь идет о Минске, мне это интересно.
— И еще о системе. О том, как весь смысл исторических идей был искажен системой.
— Прекрасно, я должен их увидеть.
— Они еще не напечатаны, — сказал Ли.
— Напечатаны. Я их напечатаю. Ради бога, это меньше всего должно вас беспокоить.
— Называется «Коллектив». Я провел серьезное исследование. Читал газеты и проанализировал всю структуру.
— Что еще у вас есть? Я бы хотел прочитать все, относящееся к этому периоду. Самые простые наблюдения. Как одеваются люди. Покажите мне все.
— Зачем?
— Хорошо, я скажу зачем. Все очень просто. В последние годы ко мне много раз обращались с просьбой рассказать о путешествиях за границу. Таков строгий порядок. Иными словами, приходите туда-то и туда-то, мистер де Мореншильдт, и поведайте нам, что вы делали, с кем встречались, план завода, который вы посетили, и так далее. Обычная информация, которую дают тысячи путешественников каждый год. Называется это Отдел контактов с населением, там есть человек из ЦРУ, который просил меня поговорить с вами по-домашнему, дружески, что я и делаю. Человек он хороший, разумный, и так далее. Я все время в разъездах, а когда возвращаюсь, ко мне приходит мистер Коллингз, и мы беседуем по- домашнему, за рюмкой. Я делаю заметки о своих путешествиях и охотно их показываю, а также привожу кое-что для Госдепартамента. Такова моя философия, Ли, я должен, скажем так, менять окраску под то место, где в данный момент живу и зарабатываю деньги. Для меня страна — своего рода бизнес. Я переезжаю из одной в другую, когда представляется возможность. В Югославии я учу хорватский язык. На Гаити — местный французский диалект. Я ведь пережил и революцию, и мировую войну, и так далее. Я всегда готов сотрудничать. Я меняю окраску. Так я даю понять, что не враг им. Без этого никак. Я не хочу подвергаться гонениям. Иными словами, вот вам мой маршрут, мои заметки, мои впечатления. Давайте выпьем, и не будем ссориться.
— Там не все напечатано.
— Ради бога, у меня есть своя фирма, и там, знаете ли, бумага, ручки, девушки-машинистки. Я отдам вам копию, разумеется, и рукопись.
— Мистеру Коллингзу вы тоже дадите копию.
— Естественно. Они собирают и анализируют информацию. Человеку в вашем положении сотрудничество может помочь. Согласитесь, ведь положение у вас стесненное. Если какой-нибудь мистер Коллингз видит, что человек готов сотрудничать, достоин лучшей работы, то он скорее всего сделает звонок. Так всегда и бывает.
Ли укачивал дочь на колене, чтобы та успокоилась.
— Джордж, еще я хочу издать «Коллектив».
— Я бы вам не советовал. Потому что сейчас не время. Давайте сначала посмотрим вашу работу. Там и поговорим о публикации. Так или иначе, вас вознаградят, будьте уверены. У этих людей масса вариантов. Связи по всему миру. Это удивительно. Думаете, каким образом вы вернулись в эту страну? Когда человек дезертирует, ФБР заносит его в список наблюдения. В таких случаях заводят карту наблюдения. Но вам вернули паспорт. Пропустили Марину. Дали вам ссуду.
— За мной постоянно следили.
— За вами и сейчас следят. Вы интересный субъект. Я уверен, им бы очень хотелось узнать о ваших знакомствах в Советском Союзе. Мы с вами как-нибудь побеседуем тет-а-тет, чтобы ребенок не слышал.
Джордж рассмеялся. Ли тоже рассмеялся.
Сначала Фрейтаг с напарником, теперь этот Коллингз. Они облепили его, как муравьи дынную корку.
Он посмотрел на Марину. Она стояла, чуть согнувшись, и внимательно слушала кого-то. Даже в духоте среди табачного дыма она казалась свежей и сияющей. Не люби меня за слабости, хотелось сказать ему. Не бери мою вину на себя. Никогда не думай, что виновата ты, если виноват я. Виноват всегда я.
Он хлопнул ее по голове, и она замахнулась. Он сел и открыл журнал. Она видела, что он перелистывает страницы, не читая. Ей хотелось что-то бросить. Она схватила бумажку, скомкала и запустила в него. Бумажка отскочила от его руки, но он не пошевелился. Она подошла к столу и немного поела, пристально глядя на него. Ей хотелось, чтобы ему стало неловко, чтобы он не мог читать. Глупо было бросать бумажку.
— Никаких сигарет, — сказал он. — Не хочу, чтобы ты курила. С этим покончено раз и навсегда.
— Подумаешь, одну сигарету.
— Это вредно для ребенка. Очень вредно. Почему ты мне ванну не приготовила? Я что, так много прошу — горячую ванну после грязной и шумной работы?
— Я много не курю. Я курю в меру.
— Какая же ты лентяйка.
— Я готовлю обед. И драю полы.
Он отшвырнул журнал, громко хлопнув им по стене. Ребенок заплакал. Он встал и подошел к Марине.
— Я драю полы, — сказал он и ударил ее по лицу.
Она села на стул, в тарелке лежали остатки еды.
— Я драю полы.
Она закрылась руками. Он снова ударил ее. Затем сел в кресло и взял книгу. Она положила тарелку в раковину, не выбросив объедки в ведерко. Он все вымоет потом. После ссоры всегда оставалось то, что он тщательно отмывал.
— Ты рассказываешь этим русским, как мы живем, про наш секс, нашу личную жизнь.
— Я так общаюсь с друзьями, — ответила она.
— Ты все выставляешь напоказ.
— Я доверяю друзьям, они меня понимают. А с кем еще мне говорить? Мне нужны друзья.
— Незачем болтать о личной жизни. Я не хочу, чтобы они приходили. Не пускай их.
— Сначала твою маму не пускать, теперь друзей.
— Мой родной брат донес на меня ФБР.
— Подумаешь, сказал, где мы живем. Это не секрет, все знают, где мы живем. Этого не скроешь.
Он читал книгу. Она пустила воду из крана и смотрела, как та уходит в сток. Ребенок плакал.
— Ты любишь пить вино, — сказал он куда-то в пространство.
— Научи меня английскому.
— Ты их ждешь, чтобы они тебе вина принесли.
