внимания.
Двоих Джим заприметил особо. Они не отходили далеко от выщербленного барьера, отделявшего вход на станцию, во всяком случае, до тех пор, пока не появлялись двое полицейских, совершавших обход каждые полчаса. Тогда эти двое исчезали, словно юркие ящерицы с садовой ограды. В остальное время они с кем-то обменивались репликами, вели переговоры, которые длились не больше минуты, и вообще производили впечатление людей, занятых каким-то потайным делом.
В конце концов Джим решил попытать счастья. Он подошел к ним:
— Есть деловое предложение.
Тот, что был посмуглее, глянул на Джима с подозрением. Обоим было чуть за двадцать, у обоих была угреватая кожа, глаза выдавали ночной образ жизни. У смуглого были жиденькие усы. Он оглядел Джима, приняв в расчет чемодан, одежду от «Армии спасения» и общий облик. В конце концов, он решил, что с Джимом безопасно иметь дело.
Он произнес:
— Деловое предложение какого характера?
Джим объяснил, чего хочет. Смуглый огляделся по сторонам, потом ткнул пальцем в своего напарника и сказал:
— Иди с Бенни. Твое дело уладит он. У него нет судимости, поэтому все дела ведет он.
Бенни-банкир пошел вперед; испытывая нервную дрожь, Джим последовал за ним. Под фонарями, среди толпы он ощущал себя в безопасности, но пустынный переход — это другое дело.
Они миновали темные полуподвальные окна бывшего магазина женской одежды и вступили в длиннющий, ярдов пятидесяти, коридор, выложенный кафелем. Он вел вниз мимо афиш кинотеатров, музеев, рекламных стендов и консультаций для беременных. В дальнем конце коридора Бенни указал на боковой тупичок, железная дверь которого была распахнута.
— Прошу в кабинет, — произнес он как заправский чиновник и, пропустив Джима вперед, последовал за ним. Они очутились в каком-то углу, полном мусора. Доносилось гудение электросушилок из туалетов, расположенных дальше по коридору, вокруг витал запах застарелой мочи тех, кто был слишком пьян или ленив, чтобы пройти еще несколько шагов.
Похоже, Бенни это не беспокоило. Он сказал:
— Ну, что там у тебя?
Джим показал ему чемоданчик и начал было объяснять, что к чему, но Бенни прервал его:
— Ладно, ладно.
Покопавшись в чемоданчике, он выудил четыре таблетки разного цвета. Он их понюхал, разломил, попробовал на язык и, наконец, проглотил, разжевав, как конфеты. Когда они опустились в желудок, он постоял с закрытыми глазами несколько секунд. Потом потряс головой, чтобы прийти в себя.
Джим наблюдал все это представление с некоторым недоверием.
— Вам обязательно пробовать все?
— Да, это моя доля, — объяснил Бенни. — Все же лучше, чем платить те цены, которые назначает Джакко.
— А вам не будет плохо от такой смеси?
— Нет, обычно все быстро выветривается. Хотя бывает, идешь домой, а кажется, что голова повернута в обратную сторону. Погоди еще минутку.
Большую часть этого времени он провел, прислонившись к стене. Опустив голову, наблюдал за своими ощущениями.
Наконец он выпрямился, глубоко вздохнул и опять потряс головой. Потом произнес:
— Молочный сахар.
— Что это значит? — поинтересовался Джим.
— Значит, что все это плацебо, безвредные таблетки, назначаемые для успокоения больного. С таким же успехом ты мог бы принимать изюм в шоколаде, пользы было бы столько же. Даю пятерку за весь чемодан. Мальчишки, с которыми имеет дело Джакко, даже не почувствуют разницы.
Молочный сахар. Фрэнкс долго объяснял про каждую таблетку по очереди: эта транквилизатор, эта снимает приступ психоза, эта снимет побочные явления той… Преднамеренная ложь.
— Я не по поводу денег, но вы… уверены?
Бенни положил руку ему на плечо:
— Верь мне. Я профессионал.
Джим взял, сколько ему предложили, и когда Бенни ушел, добавил эти деньги к тому, что у него было. В целом получилось не густо.
Похоже, впереди у него долгий-долгий путь, нравится ему это или нет.
Глава 15
В то время, когда грузовик высаживал Джима Харпера у ворот гавани в Фолькстоне, на боковой дорожке у клиники Леди Делисл остановилось такси. На счетчике уже была трехзначная цифра, но Линда попросила водителя подождать.
Была полночь, в приемном отделении горел только слабый ночник. Внутри никого не было, но когда Линда нажала ручку двери, оказалось, что дверь не заперта.
Она никогда раньше не бывала здесь. Стоя в темноте, она прислушивалась. Тихо, только слабый скрип двери, которая медленно закрывалась у нее за спиной. Фрэнкс должен ждать ее. Так он передал в телефонограмме, которую приняли в доме Приоров, пока Линда топталась у запертой двери Дома на Скалах, недоумевая, где же Джим.
Сейчас, после разговора с Ким, Линда знала, что он побывал в ее комнате и что надо готовиться к худшему.
Вытянув руку и слегка касаясь пальцами стены, чтобы ни на что не наткнуться, Линда двинулась по коридору. Почти сразу она увидела вдалеке за поворотом свет. Кто-то был в кабинете за углом, и стеклянная панель над дверью выдавала его присутствие.
Она подошла и открыла дверь. Там сидел Фрэнкс. Вид у него был виноватый, словно он не имел права находиться в собственном кабинете.
— Долго же вы добирались, — сказал он, потирая висок.
— Я поздно получила ваше сообщение. Где он?
— Я надеялся это услышать от вас.
Фрэнкс наклонился и положил что-то на стол. Мячик для гольфа покатился вдоль записной книжки и остановился у настольной лампы.
— Он знает, что за ним вели наблюдение?
Фрэнкс в ответ только пожал плечами:
— Одри считает, что он видел свой файл, пока находился в моем кабинете. Бог его знает, как ему это удалось. Вы можете передать тем, кто вас сюда послал, что с этим покончено. Я никогда ничего не слышал ни о Джеймсе Харпере, ни о проекте «Октябрь».
Он указал на компьютер на столе:
— Они могут забирать все это. Я поищу других спонсоров. Зря я ввязался в это дело.
— Мы не можем вот так бросить его, — запротестовала Линда. Фрэнкс снимал помятое пальто с вешалки за дверью. — Он нуждается в помощи.
— Это мы будем нуждаться в помощи, если хоть что-нибудь станет известно, — произнес Фрэнкс.
— Подождите минутку, — попросила Линда. — В тот вечер, в доме, когда ваши люди работали в кухне… Что они с ним делали?
Но Фрэнкс уже шел к дверям.
— Спросите тех, кто вас послал, — сказал он. — Сегодня вечером меня здесь не было.
