нет, не умрёте'...

   Тестацелл не обманывал.

   Имелось ввиду:

   'немедленно не умрёте'...

   Белые стены. Металлические шкафы. Стеклянные полки. Всё блестящее, звеняще-позвякивающее, стерильное. Запахи хлорки, йода, пенициллина. Сестричка в белом, отутюженном халате. Белые сапожки - х/б пополам с брезентом на резиновой подошве. Волосы убраны под шапочку, чистенькое личико, гладкая шея, заметная грудь, талия и всё такое. Халат не короткий, не длинный... эх! Лучше бы короткий. Всё вместе - процедурная, и персонал при исполнении.

   Свет неприятно моргает. Я зачем-то считаю периоды: один, четыре длинных, восемь коротких... потом быстро сбиваюсь: лампочка моргает часто-густо... и успокаивается.

   Опять светло и спокойно.

   Сестричка короткими очередями терзает клаву, вглядываясь в письмена на экране. Несколько раз отвлекается, что-то уточняет у старшего конвоя. Тот тихо отвечает. И вдруг, я будто просыпаюсь. А ведь я её знаю! Ха! Да это же Маринка! Точно!

   - Что это у вас со светом? - спрашиваю.

   Что-то же надо сказать? - после пяти лет разлуки.

   - А что такое? - неприветливо снисходит медсестра до встречного вопроса.

   Она на меня не смотрит. Подумаешь, в лазарет после драки штрафника привели. Ссадины- царапины, ушибы-гематомы. Вот если бы нос сломали, или рассечение - другое дело. Это рапорт, врач, объяснительные... швы и скобы-фиксаторы.

   А так... освидетельствовать, что вывихов-переломов нет, и обратно в камеру, до полного психического соответствия современным представлениям армии о своих нуждах.

   Это мутанам ничего не делается. Регенерируют, заразы, в момент. Ну, да: с червяками жить, червяками быть. Червяка хоть пополам порви, ему плевать. А половинки ещё и поспорят, кто из них главный.

   - Моргает, - миролюбиво поясняю свой вопрос.

   Конвой напрягается. Хорошо, всё-таки, что я бойцов не тронул. Значит, - в камеру, а не в карцер. В карцере прохладней будет. И топчана нет. А конвой доволен. Конвой счастлив. Это же сколько им теперь уважения от космачей! Три звездолётчика с одним человеком не смогли справиться, а охранники вдвоём чела 'на раз' скрутили. Да ещё вломили, чтоб не дёргался. О месте своём помнил, что на лестнице эволюции. Впрочем, если по-честному, не шибко-то они и старались. А если бы не 'врезали', то космачи бы жалобу настучали. Потом объясняйся...

   А что душевая не вымыта, так подконвойный отказался. За что известное наказание: изъятие туалетной бумаги на неделю, и отсутствие в камере воды на такой же срок. И не нужно улыбаться! За неделю такое раздражение в соответствующем месте, что уж лучше двадцать лет расстрела.

   - Что-то мне подсказывает, товарищ лейтенант, что у вас на этой неделе день рождения.

   Она с удивлением смотрит на меня. Глаза в пол-мира. Когда-то я в этих глазах заблудился. Почти год выход искал.

   - А ещё мне кажется, что вас зовут Марина...

   Вроде, узнаёт. В шоке. Конвой - в шоке. Все в шоке. А я счастлив:

   - ... Что значит море, и шорох волной потревоженной гальки.

   Ха! Конечно, узнала. Ещё бы...

   - Семён? - а глаза-то какие круглые!

   Конвой в полном ауте. Для них, я - недочеловек. А медсестра из свободных мутанов - считай, богиня. Они на неё смотреть боятся, не то чтоб разговаривать. А тут на тебе: из грязи в князи.

   - Семён, ты как здесь?

   - Семён Смолин, дисбат 'Кассиди'. Неподчинение приказу, - докладываю историю своей болезни.

   И вдруг осознаю, что это фарт! Неслыханная удача пёрла на меня тяжёлым танком. Давила и плющила. Будто железнодорожный состав, свободно спускаемый с горки.

   - На что жалуетесь?

   Глаза блестят. А я счастлив! Господи! Ты не забыл обо мне!

   - У меня это... - я тону в её глазах. - Боли у меня. Дышать трудно. Здесь...

   Я держусь за сердце. Она укладывает меня на кушетку. Широкий обруч с тихим шуршанием делает несколько проходов взад-вперёд. Маринка возвращается к компьютеру, несколько минут колдует над клавиатурой.

   - Трещины в двух рёбрах, - выносит суровый вердикт ангел в белом халате. - Будем госпитализировать...

   Бойцы изо всех сил вытягивают шеи, чтобы рассмотреть картинку на экране.

   - Рядовые, куда смотрите?! - отрыкивает лейтенант медицинской службы хорошо поставленным командирским голосом. - Смирна!

Вы читаете Бог одержимых
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату