Нет. Это как ушат холодной воды. Сразу хочется назад, в камеру. К простой и ясной жизни арестанта.
- Ладно, забудь, - она досадливо машет рукой. Соломенные волосы от резкого движения вздрагивают вместе с грудью. - Не напрягайся. Мы уже один раз сделали ошибку. Не нужно ничего рвать. И доказывать ничего не нужно. Просто поешь котлеты с макаронами. А после всё обсудим.
- После котлет? - я возвращаюсь к ужину; в камере кормят по-другому.
В конце концов, за эти пять лет много чего произошло. И от того максимализма, который когда-то будил во мне безрассудство, мало что осталось. Наверное, поэтому, когда она закурила, я только спросил:
- Давно куришь?
Она улыбается, красивым жестом отводит руку в сторону и смотрит на тлеющий кончик сигареты:
- Вот как мы расстались, так и начала. Ты же понимаешь - вреда никакого. Минздрав предупреждал-предупреждал, а лимакса предупредила...
- Как и всё остальное.
- Ты против?
- Никотин охотился на лошадь, а червь убил человека.
- Глупости, - она небрежно ведёт сигаретой в воздухе. - Глупости и расизм.
- Кому как, - я пожимаю плечами. - Для меня чистота человеческой расы - не пустой звук.
- 'Чистота расы'? У тебя давно был секс с человеком?
- Ха! - смех сухим комом застревает в глотке. - Какой секс, милая? Я в армии. В дисбате...
- Ты прекрасно понял, о чём я! И не нужно бравировать несуществующими тяготами. В армии ты шестой месяц. В дисбате - второй. И наверняка за отказ от соития с лимаксой. Верно?
- Верно, - неохотно соглашаюсь я. - Вот только про 'секс с человеком'... ты зря.
- Это почему же?
- Потому что 'человеческих женщин' больше нет. Полным составом подались в мутуалки. Умным захотелось стать красивыми. Красивым - умными. Нет больше человеческих женщин, Марина. И человечества больше нет.
- Ты нисколько не изменился, - недовольно хмурит брови Марина, - всё драматизируешь.
- Нет, милая, это не драма, это - трагедия. Я слышал, что вы уже и забеременеть можете по желанию...
Я вытираю салфеткой губы и беру стакан с чаем. Да! Это не наше отвратное пойло с привкусом мыла. Это - чай!
- Всё под контролем, - соглашается она. - Биохимия, гистология, вегетация...
- Ура алкоголю и наркотикам! - дурашливо тяну старую песню. - Без будуна и зависимости!
- Это плохо?
- Не знаю, - я возвращаю на поднос пустой стакан. - Уже не уверен. Только если червь 'чистит' и 'продуцирует', для чего вообще табак и алкоголь? Пусть бы себе и гадил наркоту прямо в кровь, по капле. Ходили бы под вечным кайфом.
- Ради эстетики процесса, дорогой.
Она эффектно выдыхает очередные три литра сизого воздуха, безнадёжно испорченного никотином, и гасит сигарету в одной из моих пустых тарелок. Я ставлю поднос с использованной посудой на пол, и Маринка тут же усаживается мне на колени. Она поправляет волосы, и мы целуемся. Нежно и долго... как и следует целоваться любовникам после долгой разлуки.
От неё пахнет ландышем и чистой кожей. Карамельный привкус губнушки напоминает о студенческих временах. И никаких следов никотина...
- Я где-то читал, что теперь для беременности вам и мужчина не обязателен?
- Даже вреден, - безразлично соглашается она. - Труднее контролировать: мальчик или девочка, цвет глаз, волос...
- И ты будешь утверждать, что это не смерть расы? Неслыханно: человек размножается почкованием!
- В самом деле, - она не скрывает насмешки. - Как-то не по-божески: безболезненные роды, плевать на резус-фактор и контрацептивы. Никаких циститов-маститов, патологий незрелости, генетических болезней и уродств. А что, собственно, ты бы хотел оставить из этого списка?
- Характер, дорогая, - я сыт и благодушен. Тема нисколько не напрягает. Тепло и уютно. У меня на коленях - самая прекрасная женщина в мире. И она просто ждёт, когда я отнесу её в постель. - Человечество забывает о трудностях. Мужчинам не нужно тренироваться до седьмого пота, чтобы выглядеть мужчинами. Подсадил червя на спину - оп-ля! Готово! Аполлон, мать его! Все - аполлоны. Поголовно. Женщине не нужно мучить себя диетами и постоянно думать о том, как она выглядит. Червя на спину, хлоп! Венера!
- И что же в этом плохого?
- Дармовщина, Маринка. Человек делал себя, превозмогая трудности. Черви убили трудности. Без трудностей нет людей.
