Я не могу позволить себе дальнюю дистанцию, где его преимущество в росте окажется решающим. Но и ближний бой порадовать меня не может, - противник гораздо сильнее и тяжелее меня. Один захват и треснувшими рёбрами не отделаешься...
Впрочем...
Есть один вариант. Безумный, конечно. Но по-другому, похоже, мне не выкарабкаться.
И решаться на безумие следует немедленно. Ещё несколько секунд и мои движения из-за ушибов от пропущенных ударов замедлятся. И тогда мутан порвёт меня, как Тузик шапку...
Нужен контакт. Чем плотнее, тем лучше. Приходится рисковать. Я наношу удар правой ногой в солнечное сплетение противника. Приём никак не подготовлен. Это просто удар и только: хорош для мешка с песком или доски, прислонённой к стене. Но для профи - подстава и весомая заявка на долгое лечение. Поэтому я не удивляюсь, когда нога встречает пустоту, а Борис легко подхватывает меня под колено правой рукой, а левой фиксирует за воротник. Я точно знаю: ему не составит труда приподнять меня на метр, а потом опустить на своё согнутое колено. Для его силы и нашего соотношения весов, - это лучшее продолжение.
И мне ничего не останется, кроме выбора: сломанный позвоночник и пожизненная койка или соитие с лимаксой. Лихо работают, черти! И это называется честной игрой!
Только и я в ангелы не записывался.
До моей инвалидности - мгновение. И всё это время у Бориса будут заняты руки. Это тот самый случай плотного контакта, когда противник, подготовив свою победу, ещё должен до неё дожить. Мой правый локоть с хрустом вламывается ему в голову между виском и бровью...
...Я потрясён: он продолжает проводить приём. Он и в самом деле меня приподнимает! У него разбита височная область: головокружение, потеря сознания, смерть. Но эта тварь не просто жива! Он поднимает меня всё выше и выше. Я в панике! Не нахожу ничего лучше, как вопреки традициям забросить правую руку ему за голову. Так мальчишка по первому разу, без знаний и опыта, пытается обнять девушку, сидя на галёрке в кинотеатре.
Но мне нужно будет на что-то опереться, когда он начнёт ломать мне позвоночник...
И вдруг всё кончилось. Борис замер, что-то замычал и начал заваливаться на бок. Я отжался от его холки, неловко упал, перекатился и вскочил на ноги...
Борис уже лежал.
Его приятели неуверенно двинулись к нам. Я подошёл к поверженному противнику. Он пристально смотрел на меня и шевелил губами, пытаясь что-то сказать.
Я встал рядом на колени, склонился, прислушался...
- Техника ду аньда...
Я пожал плечами: что в имени финала? Не всё ли равно? Главное - я одолел его. Но это была вымученная победа. Второй раз у меня так не получится.
Кто-то положил руку мне на плечо. Не знаю почему, но я был уверен, что на этот раз свалки не будет.
- До койки сам доберёшься? - спросил один из 'конвоя', кивая на дверь моего изолятора.
Кажется, это был 'третий', тот самый 'добряк с лавочки'.
Я кивнул.
- Тогда ступай. На сегодня, пожалуй, всё...
Я ещё хотел спросить, что значит 'на сегодня'? Уж не собираются ли они воевать со мной до самого дембеля? Но не успел: они подняли своего товарища, и ушли, оставив меня одного в коридоре второго яруса травматологии космического крюингового центра 'Кассиди'.
7
Бытие. Гл. 3. Ст. 16:
'Жене сказал: умножу скорбь
твою в беременности твоей;
в болезни будешь рожать детей'...
Без симбионта человек слаб настолько, что даже воспроизводство его протекает мучительно и с риском для жизни.
- В следующий раз он тебя убьёт, - сказала Марина, отрезая ножницами хирургическую нить, которой минуту назад успешно стянула края очередной раны.
На этот раз без рассечений не обошлось.
В пылу схватки я и не заметил, что мне крепко досталось: грудь и лицо были разбиты в кровь. Предплечья и голени - сплошные синяки. Впрочем, с гематомами, как раз, понятно - удары мутана легко было спутать с ударами кувалды. А удар - есть удар, вне зависимости от того, куда он приходится: в цель или гасится на блоке. Но вот когда мутан успел надорвать мне левое ухо, разбить губы и рассечь грудь, - не помню.