писем Гейма к Штенци К. (девушке, которой посвящалось это стихотворение). Гейм писал: 'Были ясные, светлые дни, когда ты ушла. Да, именно солнцеворот! И ты ушла, пожав мне руку. Ах, почему я больше не смогу тебя увидеть? Знаешь, Штенци, когда я думаю о тебе, то все остальные превращаются для меня в камни — возьмешь их в руку, подержишь немного и выбрасываешь безо всякого сожаления. Знаешь, о чем я? Ты единственный человек, которому я безоглядно доверял, и который понимал меня. Почему ты меня понимала, любила ли ты меня? (…) Когда теперь, в пору листопада, я вспоминаю те времена, то каждый летний день для меня будто бы сон (…) Будь ты сейчас со мной, когда солнце так чудесно заходит над осенними деревьями, мы пошли бы по застывшим полям и я бы читал тебе своего любимого Гёльдерлина, и ты бы не смеялась, как другие. Быть может, ты тоже думаешь обо мне в тот час, когда солнце опускается за монастырские стены?' (цит. по:
Гейм неоднократно переделывал это стихотворение и даже пытался опубликовать его в каком-нибудь журнале, чтобы вернуть себе расположение девушки.
Поэт решил включить это стихотворение в свою первую книгу в самый последний момент, когда гранки 'Вечного дня' уже были готовы.
Радостная, светлая тональность 'Самого длинного дня' составляет разительный контраст с остальными стихотворениями книги. Те критики, которые негативно отзывались о поэзии Гейма, признавали 'День солнцеворота' единственным 'настоящим стихотворением' 'Вечного дня'.
В посмертное издание 'Вечного дня' в 1912 г. стихотворение не вошло.
28
УСПОКОЕНИЕ (DIE RUHIGEN).
Точная дата написания неизвестна. Существует несколько вариантов «Успокоения». Первый, неозаглавленный, вариант датируется 3 апреля 1910 г. Через два дня Гейм переписывает стихотворение, значительно расширяя его. В конце мая поэт снова обращается к этому стихотворению. В четвертой редакции (25 мая 1910 г.) оно получает название «Успокоение». В появившемся несколько дней спустя окончательном варианте стихотворения — четыре четверостишия — на три строфы меньше, чем в предпоследней редакции. Перевод одного из ранних вариантов стихотворения выполнен А. Поповым (см. наст, изд., с. 281).
29
КОЛУМБ (COLUMBUS).
Написано в конце января — начале февраля 1911 г.
В стихотворении, которое по своей стилистике приближается к поэзии югендштиля, с ее пристрастием к экзотике, варьируются две темы: бесконечного путешествия — тема, важная для всего сборника, и тема сада — основная в четвертом разделе 'Вечного дня'. Стихотворение перевел также Г. Ратгауз (см. наст, изд., с. 267).
30
НА СЕВЕРЕ (GEGEN NORDEN).
Написано в августе 1910 г., во время поездки поэта на север Германии в курортный город Зелин на балтийском острове Рюген (всего лишь в 125 км к северу от Берлина), где в то время жили его друзья Давид Баумгарт и Фридрих Шюльце-Майциер. Там Гейм познакомился с Лили Фридеберг, дочерью гамбургского предпринимателя.
Поэт тяжело переживал конец длившегося всего неделю курортного романа. По возвращении в Берлин он записал в дневнике: 'Воистину, если бы Бог существовал, то стоило бы вздернуть его на его же халате за такую бесконечную жестокость' (
В 1960-е годы Фридеберг вместе с Рудольфом Бальке и Карлом-Людвигом Шнайдером приложила немало усилий для того, чтобы разрушить сложившиеся еще при жизни Гейма мнение о нем, как о «демоническом» поэте. Ее воспоминания о Гейме опубликованы в 4-м томе собрания сочинений поэта (Ibid. Bd. 4. S. 34f).
31
ЗИМА (DER WINTER).
Датируется 25 ноября 1910 г. Зима и связанные с ней образы (снег, лед, холод, мороз, стужа) как метафоры смерти, застывшей, остановившейся жизни, одиночества — одни из наиболее частых образов не только в поэзии Гейма, но и в литературе экспрессионизма вообще (поэзия Г. Тракля, проза Ф. Кафки). Конечно, мотив зимы как конца (Endzeit), пустоты, поры, враждебной всему живому, не был открытием этой литературы. Подобное употребление образа встречается уже в немецкой барочной поэзии, например в стихах А. Грифиуса или Г. фон Гофмансвальдау. Гёте в своем 'Зимнем путешествии на Гарц' ('Harzreise im Winter') называет покрытые снегом леса — 'Öde' (т. е. «глушь», 'опустошенность', «безысходность», 'тоска'), сравнивает их с пустыней. Образ зимы, сковывающей все живое, возникает в поздних стихах Гёльдерлина, например в 'Половине жизни' ('Hälfte des Lebens', ок. 1800 г.) или в стихотворении «Зима» ('Der Winter'), несколько вариантов которого были написаны поэтом незадолго до смерти. Среди прочих возможных источников стихотворения Гейма следует назвать 'Зимнюю ночь' ('Winternacht') Ленау, стихи Эйхендорфа ('Печальная зима', 'Зимняя ночь'), а из современной Гейму поэзии — книгу стихов Стефана Георге 'Год души' ('Das Jahr der Seele'), где мотив зимы-смерти является одним из ведущих.
32
ВЕЧЕР (DER ABEND).
Написано 27 сентября 1910 г. Вечер и связанный с ним мотив заката является одним из ведущих в книге Гейма, особенно в первом ее разделе (стихотворения 'Берлин И', 'Берлин III', 'Дачный праздник', 'Поезда'), а также в цикле 'Черные видения', заключающем книгу.
Можно отметить, что многие поэты немецкого барокко в своих стихах часто обращались к этому времени суток. Для них вечер выступает тревожным преддверием ночи-смерти ('Приближается вечер / Я иду навстречу смерти' ('Der Abend kummt heran / Ich geh dem Tode zu') — Ф. фон Логау, «Вечер», 'Der Abend').
В разделе «Дополнения» — перевод этого стихотворения Г. Ратгауза (с. 264).
33
