Ну, говори, Мелитта, говори!
Что госпоже моей угодно слышать?
Ужели кровь кипит лишь в этом сердце,
А у других кровь холодна, как лед?
Ведь ты же видела его, слыхала,
Как говорил он, ты же ведь дышала
С ним воздухом одним — и ничего
В безжизненной груди не ощутила?
И лишь одно способна ты сказать:
«Что госпоже моей угодно слышать?»
Ты мне противна. Уходи!
Мелитта хочет молча уйти.
Мелитта!
Ну разве не могла ты мне сказать
Того, мой друг, что мне приятно слышать?
Ты видела его. Ужели ты
Заметить не могла, как он прекрасен?
Да где ж твои глаза, дитя мое?
Мелитта
Не ты ли всем нам часто говорила,
Что девушке не подобает дерзко
Глаза на чужеземца поднимать?
Сафо
Ах, бедная, и ты их опустила!
О боже мой! Все эти поученья,
Дитя мое, еще не для тебя!
Ты — девочка! И резвость и веселость
Тебя лишь украшают, милый друг,
А девушкам уж это не пристало.
Но, боги! Как ты сильно изменилась!
Мелитта, я тебя не узнаю:
Как выросла и…
как похорошела!
Да, ты права: все эти поученья
К тебе уже относятся теперь!
Но что же ты так робко молчалива?
Ты не была такой. Откройся мне:
Ведь я не госпожа твоя Сафо,
Мелитта, я — Сафо, твоя подруга.
Гордыня, честолюбие, строптивость —
Мои пороки злейшие — отныне
Не возвратятся больше в этот дом.
Я утопила эти злые страсти
В пучине волн, когда я рядом с ним
Переплывала голубое море.
Ведь сила чудотворная любви
Все возвышает, все, чего коснется:
Так солнце золотым своим лучом
Способно даже грозовые тучи
Порою в золото преобразить.
Быть может, я случайно резким словом
Обидела тебя? Прости же мне!
Мы будем жить, как сестры, тихо, дружно,
Любуясь им, и будет он любить нас
Обеих, но по-разному. Мелитта!
Я стану доброй, скромной и простой.
Мелитта
А разве прежде ты была иною?
Сафо
Мы добрыми обычно называем
Тех, кто не зол. Заслуги в этом нет.
Скажи мне: будет ли со мной он счастлив?
Мелитта
А кто бы мог с тобою быть несчастлив?
Сафо
Что, бедная, могу я дать ему?
В расцвете юности и красоты,
Он, радостный, осознает впервые
С несмелым, но счастливым удивленьем
Возможности чудесных сил своих.
Расправив крылья, он орлиным взором
Уже глядит на дальние вершины.
Он знает: мир ему принадлежит,
Как сильному — и красота и слава.
А я! О небожители, верните
Прекрасные исчезнувшие годы,
Чтоб не горели в этом бедном сердце
Следы страстей и радостей минувших!
О, пусть из памяти моей исчезнет
Все сказанное, все пережитое!
Верните мне то радостное время,
Когда еще смущенно и несмело
С младенчески румяными щеками
Вступала я в прекрасный новый мир,
Когда звенели струны этой лиры
Мечтами, а не горечью познанья,
Когда еще казалась мне любовь
