Девочки молча переглядываются.
- Фашисты всех вешают да убивают, а их никто не боится, - презрительно говорит Валя.
- Наши ребята их тоже нисколечко не боятся! Мне Коля Одинцов говорил, что они с Трубачевым даже ни капельки не струсили, когда на дороге бой начался, - зашептала опять Нюра. - Наши ребята могли бы их сами побить, если бы у них ружья были!
- Очень просто! Мы бы всем отрядом как двинули на них! - разгорелась Лида.
- Глупости это, - хмурится Валя. - Зря болтаете только...
Она обрывает с ромашки белые лепестки и гадает вслух:
- Будем в школе - не будем в школе, будем - не будем...
Девочки внимательно смотрят, как падают на ее колени лепестки.
Солнце начинает сильно припекать. Коровы перестают жевать траву и утыкаются мордами в кусты. Полдень.
Из леса доносится хруст валежника и шорох листьев. Девочки вскакивают:
- Тетя Оксана!
Лида радостно бежит навстречу. Нюра сгоняет застоявшихся коров. Оксана не спеша выходит из-за кустов и, потряхивая подойником, улыбается:
- Что, доченьки, заждались меня?
- Нет, нет! Что вы, тетя Оксана! Мы хоть целый день ждали бы!
Тетя Оксана - близкий и родной человек. Девочки уже давно знают, что она сестра их учителя. У нее такие же глаза, как у Сергея Николаевича, такие же скупые, неторопливые движения и ласковая улыбка. И, пока Оксана доит коров, девочки, присев на корточки, торопливо рассказывают ей все новости.
Оксана слушает, кивает головой. Молоко длинными белыми струйками стекает в подойник.
- Не приходил больше командир ваш, золотистый-золотой? - с улыбкой спрашивает Оксана.
- Трубачев? Нет, не приходил. Но он обязательно, обязательно придет! Он никогда нас не оставит, ведь мы из его отряда!
Иногда, прощаясь, Оксана тихо говорит:
- Скажите Ульяне - ночью приду.
Девочки радуются и, притаившись, долго не спят в эту ночь. Ждут...
Стук у Оксаны тихий, неторопливый, как дождь по стеклу. И сама Оксана спокойная, неторопливая. Войдет в хату, присядет к столу, пошепчется с Миронихой, вытащит из-за пазухи какие-то бумажки, разложит их перед собой. Мирониха поднимет на припечке под золой кирпич, подаст ей круглую печатку. Оксана подует на печатку, приложит ее к каждой бумажке, погля- дит на свет... Закончив свои дела с Миронихой, она заплетет на ночь свои гладкие волосы, неторопливо сбросит кофту, останется в широкой деревенской юбке и, задув коптилку, большая, теплая и уютная, ляжет на подстилку из сена, рядом с девочками. В сумраке мягкие руки ее с материнской лаской обнимут всех троих сразу. Девочки радостно и благодарно прижмутся к ней во сне. От волос и от рук Оксаны пахнет свежей хвоей, лесными орехами.
- А и славно ж в лесу, доченьки! Месяц все кусточки раздвигает... роса землю моет, - зевая, скажет Оксана.
И слышится в ее голосе такой глубокий покой, будто нет и не было вокруг страшного врага, а шла она и любовалась светлой ночью в лесу.
А утром Оксана уже расхаживает по селу. Деловито, по-хозяйски оглядывает она поломанные плетни, смятые огороды. Заходит в хаты, останавливается на улице с бабами, а на гитлеровцев даже не глядит, словно не замечает, что они толкутся по всему селу.
Один раз высокий эсэсовец с перевязанной головой и мутно-зелеными глазами, подозрительно глядевший из-под белой повязки, злобным окриком остановил Оксану. Она медленно повернулась к нему, поглядела спокойно и строго в его глаза.
- До хаты! До хаты! Вэг! - размахивая автоматом, закричал эсэсовец, принимая Оксану за местную колхозницу. Ударить ее он почему-то не решился. Вэг! Твоя хата где есть?
- Все мои - твоих нету! - презрительно улыбнулась Оксана, заходя в первый попавшийся двор.
Эсэсовец поглядел ей вслед и ушел. Спокойствие Оксаны спасало ее от фашистов.
Много таинственных дел переделает за день Оксана, а к вечеру, приласкав девочек, уйдет, сказав свое обычное:
- Пойду пока...
Сейчас, подоив коров, Оксана аккуратно обвязывает полотенцем ведро и долго стоит с девочками.
- Найдем, где учиться. Без учебы не будете, - твердо говорит она. Фашисты тут не хозяева. Хозяева - мы!
- Хозяева - мы! - гордо повторяют девочки, глядя ей вслед.
ГЛАВА 45
БУДЕМ В ШКОЛЕ!
Как-то утром в село Макаровку пришла дорогая гостья - учительница из Ярыжек. Пришла она в украинской вышитой рубашке и синей юбке, отороченной белой тесьмой. Под платком были сложены веночком косы, как носят украинские девчата. Мирониха узнала Марину Ивановну, обрадовалась и испугалась:
- Голубка моя, чего ж вы пришли? Вас же все село знает!
Учительница скинула платок, улыбнулась. На щеке ее, около уха, темнело родимое пятнышко.
- Ай, ай, ай! Вы ж приметная, вас люди на всех собраниях видели, комсомольскую бригаду вашу помнят. Упаси бог, выдаст кто... Лучше бы кто другой пришел, - прикрывая дверь, зашептала Мирониха.
- Некому больше... А время не ждет, - кратко объяснила учительница. - В Ярыжки мне нельзя - это верно: там нас с Коноплянко по всем дворам ищут.
Валя, войдя со двора в хату, ахнула, покраснела от волнения и, встретившись взглядом с серыми лучистыми глазами гостьи, радостно бросилась к ней:
- Вы... вы учительница из Ярыжек?
Марина Ивановна, ласково смеясь, шепнула ей на ухо:
- Я из Ярыжек. Но этого никто не должен знать. Меня зовут Ганна. Я вместо тети Оксаны пришла.
Валя сложила на груди руки.
- А я думала... Мы так хотим учиться! - горячо сказала она. - Уже сентябрь скоро!
Марина Ивановна притянула к себе девочку и тихонько сказала:
- Сейчас это очень трудно, но я поговорю об этом с кем нужно. Может быть, нам удастся что-нибудь придумать... Я приду к вам первого сентября. А пока давай запишем всех ребят в Макаровке. Ты будешь моей помощницей, хорошо?
Когда пришли Нюра и Лида, Марина Ивановна сидела за столом и вместе с Валей составляла список всех ребят школьного возраста в селе Макаровке.
- Вот, Валечка, тебе список. Завтра же обойди все семьи и запиши ребят, которые будут учиться, - говорила учительница.
Лида и Нюра от неожиданности не могли вымолвить ни слова.
- Марина Иван... тетя Ганна, вот еще наши девочки! Они отличницы, они будут хорошо учиться! А Зорина звеньевая! - радостно представила их учительнице Валя.
- Вот и хорошо! Значит, все на местах, - пошутила учительница.
- Вы будете нас учить? - не веря своим ушам, спросила Нюра.
- У нас будут звенья? И пионерские отряды? И сборы? Как раньше? спрашивала Лида Зорина.
- Все, все будет! Конечно, это не так скоро - мы должны быть очень осторожными.
Марина Ивановна долго говорила с девочками, потом вынула из сумки пачку тетрадок и дала их Вале:
- Вот раздай тем ребятам, которые будут учиться в школе. Пусть напишут свое имя, фамилию. А я приду еще - тогда поговорим.
Валя осторожно взяла в руки тетрадки. Пальцы ее нежно коснулись знакомых чистых страниц.
Подруги окружили Валю, трогали синие обложки, считали листочки:
- Такие же, как в Москве! Лида! Такие же! Смотрите!
- Возьмите и себе по тетрадке. Потом я принесу еще, - пообещала учительница.
Маруське, Миронихиной дочке, тоже дали тетрадку.
Девочки сейчас же сели за стол надписывать свои фамилии.
