- Слушай команду! Приготовься!.. Пли! - разыгравшись, кричит Васек.
От снега хрустят варежки, мороз начинает больно пощипывать пальцы. Ребята выбираются наверх и, подпрыгивая от холода, вытряхивают из валенок снег.
- Нас морозом не возьмешь! А вот фашистам от нашего мороза плохо приходится. Верно, Трубачев?
- Верно. Они не привыкли... Эх, здорово их от Москвы гнали! Мне один раненый рассказывал...
- Это на Волоколамском шоссе, Васек?
- Везде гнали. Их прямо тысячами уложили.
- Теперь не сунутся больше!
- Куда там!..
- Наши бойцы грудью за Москву стояли!
- Еще бы! Мы свою землю никому не отдадим.
- От Сергея Николаевича давно писем нет, - вспомнив вдруг учителя, грустно говорит Одинцов.
- Ребята, а может, и он Москву защищал? И где-нибудь стоял и смотрел в полевой бинокль, а? Ведь мы от Москвы недалеко все-таки, а? - с радостной надеждой в сияющих черных глазах, говорит Саша.
Ребята не отвечают. Васек смотрит куда-то далеко за сугробы, за деревья, в глубь парка. Белая, закудрявившаяся от мороза меховая шапка, белые брови и ресницы и заиндевевший шарф под подбородком делают его похожим на елочного деда-мороза с синими-синими глазами и красными щеками. Ребята вспоминают о елке.
- Пойдем! А то поздно уже, - говорит Мазин.
- Постойте! - просит Сева. - Давайте закроем глаза, помолчим и потом сразу скажем, кто как чувствует: увидим мы еще Сергея Николаевича или нет?
- Давайте, давайте!
Ребята крепко зажмуривают глаза и секунду напряженно молчат, потом сразу, как по команде, радостно выпаливают хором:
- Увидим! Увидим!
- Ну, тогда - ура!.. За елкой! Пошли!
- Стойте! А насчет Мити, и Генки, и Степана Ильича, и тети Оксаны как же? - спрашивает Саша. Ребята снова зажмуриваются:
- Увидим! Тоже увидим!
- Эх, вот счастье было бы! Скорей бы только нам победить Гитлера! Тогда все у нас будет: и школа будет, и Сергей Николаевич, и Митя, мечтает вслух Васек.
- И папа твой приедет, и мой папа, и Лидин...
- И мои мал мала приедут, - нежно улыбается Саша.
- Да они уже выросли, твои мал мала, они теперь уже большие, убежденно говорит Одинцов. - Ты их и не узнаешь, пожалуй!
- Нет, что ты! - пугается Саша. - Я всех узнаю... Я бы их через много-много лет узнал, если б они даже старые были!
- И правда, ребята, кажется, будто годы прошли с тех пор, как нас родители на Украину провожали, а всего только несколько месяцев. Вот странно! - удивляется Сева.
- Какие несколько месяцев! Мне самому уже сто лет стало, - уверяет Мазин.
- Мне тоже! - подхватывает Петька. - Сто лет, а ума нет!
- Хватит! Замерзнем! Пошли за елкой! - торопит Васек.
Голубые сумерки уже окутывают дома и улицы, когда, запрягшись в санки, мальчики привозят в школу срубленную елку Зеленые мохнатые ветки, распластавшись по обеим сторонам, с тихим шелестом заметают снег; сзади, придерживая густую верхушку, идут Нюра и Лида.
- Куда это махину такую приволокли? - удивляются санитары.
- У нас в школе всегда такая была! - с гордостью отвечают усталые ребята.
Глава 14. ПЕРЕД НОВОЙ РАЗЛУКОЙ
Новый год вошел в маленький городок без праздничного шума, как тихий гость, и, хотя в домах было сурово и невесело, в каждой семье встретили его с надеждой и за скромным ужином подняли бокалы за победу. За тех, кто на фронте.
Прошло несколько месяцев после нападения гитлеровцев. В города и села приходили извещения о героической гибели наших бойцов. Матери оплакивали сыновей, сестры - братьев, жены - мужей, а несметные полчища врагов все шли и шли, заливая кровью нашу землю...
Они рвались к сердцу нашей Родины - к Москве. Весь народ поднялся на борьбу с врагом.
В тылу люди работали с удвоенными усилиями и жадно ловили сообщения с фронта.
После каждого урока географ Костя доставал из кармана свернутую в трубку газету и, показывая по карте места, где шли бои, читал утреннюю сводку.
Однажды Костя прочел ребятам про подвиг юной партизанки Тани в селе Петрищеве.
Мужество и стойкость комсомолки Тани, ее гордое презрение к озверевшим врагам потрясли ребят.
Слушая Костю, каждый из них мысленно ставил себя на место этой девушки-героини, каждый хотел быть с ней рядом. защищать ее, бороться вместе с ней до конца.
Прочитав очерк, Костя спрятал газету в карман и долго холил по комнате, позабыв и об уроке и о ребятах.
С этого дня Костя как-то изменился. Голубые глаза его часто туманились внутренней тревогой. Иногда среди урока он подходил к окну и, щурясь от белизны снега, нетерпеливо говорил:
- Придет же весна когда-нибудь!..
И тут же, обрывая себя, поспешно возвращался к занятиям.
Время на Костиных уроках шло незаметно. Спрашивая заданное, Костя обязательно ставил отметку. Ребята учили добросовестно, и все отвечали на 'отлично'.
Тетрадь отметок Костя держал у себя.
Однажды, просматривая ее, он покачал головой и почти с огорчением сказал:
- Что это у вас все 'отлично' да 'отлично'?
- А разве это плохо? - засмеялась Лида Зорина.
- Пожалуй, что и плохо. По таким, отметкам я никак не могу определить, где ваше слабое место. Неужели уж так хорошо все знаете? Надо будет назначить проверку.
- А ты бы не предупреждал. Костя, что будет проверка, - советовал ему Одинцов.
- Нет, почему же? Подготовьтесь. Какой же смысл в том, чтобы вы ошибались!
Костя не раз, как бы мимоходом, говорил о том, что к весне их занятия должны быть окончены.
Как-то к Трубачевым забежала Таня. Она часто видела Костю в райкоме комсомола.
- Затосковал ваш Костя, на фронт просится. Весной, верно, уйдет.
Васек и Саша опечалились.
- Анатолий Александрович весной, наверно, тоже уедет Он говорил, что его с комсомольцами в колхоз пошлют работать. Останется у нас одна учительница, - озабоченно сказал Васек.
- Весной много воды утечет, - пошутила Таня и, вздохнув, стала прощаться.
- Опять надолго уходишь? Ты совсем забыла нас! - с обидой сказал ей Васек. Таня обняла его:
- Никогда не говори так. Я ведь учусь и работаю, боевую подготовку прохожу!
- Это зачем же тебе понадобилось? - строго спросила тетя Дуня.
- Мало ли зачем! Многие комсомолки проходят...
Васек с уважением посмотрел на Таню. Таня заметила его взгляд и засмеялась.
Васек представил себе, как она марширует, и тоже засмеялся.
- Ну, не забыли еще свои смешки-пересмешки? - добродушно пошутила тетя Дуня.
- Нет, не забыли, - ответила Таня, но смех ее вдруг умолк.
Она быстро встала и пошла к двери. На пороге оглянулась и неожиданно шепотом сказала:
- А та партизанка в селе Петрищеве была наша, московская, комсомолка - Зоя Космодемьянская.
Глава 15. ПОДНОСЧИК СНАРЯДОВ С 4-й БАТАРЕИ
Несмотря на то что стоял уже март и изредка сквозь снежные тучи пробивалось солнце, погода была морозная, резкие ветры наметали по обеим сторонам улиц сугробы. В не защищенных заборами дворах люди, выгадывая более короткий путь,
