- А если Нюра сама не захотела, чтобы мы к ней пришли? Надо бы прямо спросить у нее, - серьезно сказал Сева Малютин. - Или это тоже не наше дело?
Мальчики замолчали.
- А может, у нее что-нибудь дома неладно? - предположил Одинцов.
Мазин решительно махнул рукой:
- Все равно. Пока не жалуется - не наше дело! Я бы голову оторвал тому, кто без спросу влез в мои дела. Пожалуется, скажет - тогда и разбирать будем.
- Верно, Мазинчик! Вот умник! - расхохотались ребята.
- Умник! Умник! Молодец мальчик! - хлопая Мазина по плечам и поглаживая по голове, шутил Петя Русаков.
- Одним махом все решил! Сразу по всем вопросам высказался!
- Конечно! А что тут долго цацкаться! - отбиваясь от товарищей, кричал Мазин. - Малютину только попадись у него любой вопрос к небу, как тянучка, прилипает. Я его знаю!
Сева Малютин тоже смеялся, но, уходя, грустно сказал Трубачеву:
- А все-таки у Нюры нехорошо на душе. И, что бы вы ни говорили, я это чувствую.
Глава 17. ВЕСЕННИЙ ДЕНЬ
- Какое же время года вы любите больше всего? - спрашивает у ребят Анатолий Александрович.
Он идет без шапки. Весенний ветер развевает его серебряные волосы, румянит помолодевшие щеки. Ребята, подпрыгивая, забегают вперед, ноги их скользят по мокрой земле, глаза щурятся от солнца.
- Мы все любим! Когда приходит зима, кажется, что это самое лучшее время, а когда осенью пойдешь в лес, то кажется, что самое лучшее - это осень! - весело говорит Васек.
- А весной - весна. А летом - лето. Мы все любим! - шумно подхватывают ребята.
- А я люблю весну! - выпрямляя грудь и быстрым физкультурным движением откидывая в стороны сжатые кулаки, громко говорит Костя.
Весна! Влажная черная земля, залитая солнечным светом, изумрудная зелень озимых, освободившихся от последнего серого снега, мутные веселые ручьи в колеях дороги...
- Ребята! Поставьте веху на повороте. Ну, кто быстрей? Давайте снимем этот участок дороги!
Ребята с шумом несутся до поворота. Лида скользит и с хохотом падает на одну коленку. Петя острым ножиком подрезает голый куст. Мальчишки топчутся на повороте, втыкают в мокрую землю веху и, прижав к бокам локти, несутся обратно. Калоши и ботинки их заляпаны грязью, на засученных штанах сохнут серые лепешки глины. Ребята снимают калоши и обчищают их о мокрую прошлогоднюю траву.
'И вы тут! И мы тут!' - шарахаясь с дороги, кричит стая воробьев.
'Буль-буль-буль! Тра-ля-ля!' - сбегая с пригорка, захлебываясь, поет весенний ручей.
Как могло быть хорошо, если б не было войны, если б на сердце не давил тяжелый камень!..
И, радуясь весне, люди с болью вспоминают о тех, кому, может быть, никогда уже не придется слушать веселую песенку ручья и греться под весенним солнышком.
Проклятье тебе, война! Нет пощады врагу! Не уйдет отсюда живым тот, кто пришел убивать! Не будет он смотреть в наше синее-синее небо, могилой станет ему наша земля!
x x x
- Ребята, у кого планшет?
Саша Булгаков ориентирует планшет и обозначает булавкой точку. Ребята собираются кучкой за его плечами, нетерпеливо подсказывают:
- Наводи визирную линейку на веху!
- Да я сам знаю! - отбивается от непрошеных советчиков Саша.
- Славные ребята! Просто жалко мне расставаться с ними! - улыбаясь, говорит Анатолию Александровичу Костя.
- Когда уезжаете? - тихо спрашивает тот, глядя, как ребята старательно отмеривают шагами расстояние до поворота.
- Скоро, - чуть слышно отвечает Костя.
Взрослые думают, что если дети не слышат их, то и не догадываются, о чем идет разговор. Но взрослые часто ошибаются.
Участок дороги занесен на план. Теперь можно еще нанести на план группу деревьев, но ребята стоят, сбившись в кучку, и не двигаются с места.
- Костя скоро уезжает! - шепчет товарищам Васек.
- Откуда ты знаешь? Разве он говорил? - встревоженно спрашивает Петя, оглядываясь на Костю.
- Нет, он не говорил, но я знаю.
- И я знаю. Он последнее время проверяет все, что мы учили. А сегодня нечаянно сказал: 'Пройдемся хоть по солнышку вместе...' - грустно добавляет Сева.
- А я по лицу все вижу - мне и говорить не надо, - вздыхает Нюра.
- Молчите только, пусть сам скажет, - предостерегает товарищей Одинцов.
- Эй, эй! Где вы там застряли? - весело окликает ребят Костя.
- Идите-ка сюда, молодые люди! - зовет Анатолий Александрович. Он стоит около большой березы и, наклонившись, разглядывает что-то на ее стволе.
Ребята бросаются на зов.
- Посмотрите-ка, у березы уже началось сокодвижение. Вот тут какой-то любитель уже провертел дырочку в стволе и лакомился березовым соком. Жаль дерево. Это весенние слезы, так называемый плач растений. В этом соке, кроме воды и минеральных солей, есть еще сахар.
Ребята поочередно прикладывают губы к березовому стволу. Мазин, крякнув, пьет долго, не отрываясь.
- Я давно любитель этого сока, - говорит он, обтирая ладонью губы.
Маленькая экскурсия выходит на поле. Всходы озимых стелются по земле ярко-зеленым бархатом.
Анатолий Александрович, низко склонясь над всходами, осторожно приподнимает с земли тонкие побеги...
К обеду ребята возвращаются в город. Прощаясь, Костя протягивает каждому по очереди руку.
- Скоро я скажу вам один секрет, - говорит он, сияя голубыми, чуть выпуклыми глазами.
Эх, Костя, какой секрет можно уберечь от ребят! А еще сам недавно был школьником!
Глава 18. КОСТЯ УХОДИТ
- На прошлом уроке мы писали 'Историю Пети Ростова'... - Екатерина Алексеевна положила на стол пачку тетрадей.
Обычно каждое изложение читалось вслух и тут же сообща обсуждалось. Ребята приготовились слушать.
Екатерина Алексеевна с особенной любовью относилась к занятиям по родной литературе. Эти уроки были для нее отдыхом, а для ребят - большим удовольствием.
Когда дежурный, поглядев на часы, заявлял, что урок кончен, ребята начинали просить:
- Еще немножко... хоть десять минуточек...
А сама Екатерина Алексеевна удивлялась:
- Разве уже кончен? Что-то очень скоро!
Время для уроков распределялось так. Сначала шел трудный урок арифметика. Ребята подолгу простаивали у доски, решая задачи и примеры.
Одолевая обыкновенные дроби, ребята честно трудились дома и в классе, но часто какая-нибудь задача ставила отвечающего в тупик. Екатерина Алексеевна нервничала, снова возвращалась к пройденному материалу. Об этих занятиях она сама с горечью говорила: 'Арифметика у нас идет так: шаг вперед - два назад!'
Вторым уроком обыкновенно был русский язык. Разбор по частям речи давался ребятам легко, диктанты радовали учительницу. Но самым любимым уроком было литературное чтение. Екатерина Алексеевна читала ребятам отрывки из произведений великих русских писателей. Она пробуждала в них интерес к чтению, и ребята, с трудом доставая книги, зачитывались по ночам. Изложения писались не часто, и разбор их всегда проходил очень оживленно.
Екатерина Алексеевна только раскрыла первую тетрадь, как в дверь кто-то постучал, и в комнату вошел Костя.
- Простите, Екатерина Алексеевна! Не вовремя я к вам, но... - он развел руками и поглядел на ребят, -
