оттуда детское удивленное лицо мертвого Ничипора, покажется серебряная голова Николая Григорьевича, а рядом с ней другая - с густыми, нависшими бровями и пересеченной шрамом щекой... Острой болью рванется сердце, тихо застонет над головой береза, и страшно припомнится худенькое вытянувшееся тело деда Михаила. Ой, не забудьте ж того, пионеры, что видели, что слышали, не забудьте нашего лютого ворога!.. Нет, не похож родной пруд на Слепой овражек, только память здесь острей и жалостней да как будто ближе далекие друзья. Поэтому и полюбилось так ребятам тихое местечко... - Мойтесь! - говорит Васек и с удовольствием погружает в воду горячие пыльные руки. Ребята следуют его примеру и настороженно следят, как он приглаживает водой свой непокорный чуб, неторопливо повязывает галстук. Вот он уже приготовился - чистый, свежий, приглаженный. На мокром лице синие глаза с знакомым блеском глядят на товарищей. Руки у всех невольно поднимаются к галстукам, старательно разглаживают их концы. - Мы пионеры, - говорит Васек, - и сейчас, на этом сборе. Нам нужно разобрать все свои дела. Что у нас получается? Уроки мы пропускаем, в госпиталь никак не попадем, даже навестить Васю не можем. На работе толчемся целый день все вместе. А потом ходим друг за другом и спрашиваем: что делать с учебой? Верно я говорю? Ребята молча наклонили головы. - Так ты сам знаешь - времени не хватает, - пожал плечами Мазин. - Времени? - переспросил Васек. - А где наше расписание? Вспомните, сколько уроков было в школе, сколько кружков... да сколько мы на коньках да на лыжах бегали, да в кино ходили... На все это было у нас время? Лида Зорина подняла руку: - По-моему, с теперешним это нельзя сравнивать. Ведь тогда с нами и Сергей Николаевич был и Митя. Они сами за всем следили. И дисциплину подтягивали. Васек быстро повернулся к Лиде: - А ты что хочешь, чтобы сейчас, когда идет ремонт школы, к тебе взяли и прикрепили бы учителя и вожатого специально подтягивать твою дисциплину? Потому что ты сама ничего не можешь? Маленькая? - Почему это я? - возмутилась Лида. - Разве я про себя говорю? Ребята зашумели. - Васек правильно говорит! - выкрикнул Одинцов. - Мы пионеры, мы должны сами на себя надеяться, да еще и взрослым помогать в такое трудное время! - Нам нечего барчуков из себя корчить и нянек себе искать! - сердито сказал Мазин. - Подождите! - остановил товарищей Васек. - Будет у нас школа - будут и учителя и вожатые. А сейчас мы, конечно, должны надеяться только на себя. Значит, давайте решим: что для нас главнее всего? Учеба! А для учебы нужно время. А время у нас как вода в решете. Вот это, по- моему, хуже всего. Нюра откинула с плеч выросшие за лето косы: - Васек правду сказал, что время у нас как вода в решете! Работаем мы хорошо, я ничего не скажу, никто не ленится, но во всем другом мы просто какие-то неуспевающие! А против как дети были... у нас того, что раньше, когда мы... вообще совсем другая жизнь стала... - То, что было раньше, - вставая, сказал Одинцов, - мы вспоминать не будем. Сейчас война, н каждому человеку труднее стало... - А я, например, ни на что и не жалуюсь, - перебил его Мазин. - Я не белоручка! - Он вытянул руки, оглядел свои шершавые, загрубевшие ладони и с удовлетворением сказал: - Вот они, ручки-то! Красота! Ребята засмеялись. - Да хватит вам, ребята! - крикнула Нюра. - Какой тут. смех! На самом деле! Разобраться надо, почему мы ничего не успеваем! Васек покачал головой: - Нам нужно точное расписание, чтобы мы знали, куда нас время уходит. Петя Русаков поднял руку: - Трубачев, дай мне слово! Васек кивнул головой. - Моя мама говорит... - начал Петя. Но Мазин, сморщившись, как от зубной боли, махнул рукой: - Ничья мама нам тут не поможет! - Мазин! - сердито прикрикнул Васек. Петя вспыхнул, закусил губы. - Ну, рассказывай, что говорит твоя мама, - немного смутившись, согласился Мазин. Но Петя уже рассердился. - Она говорит, - закричал он в лицо товарищу, - что ты понабирал себе жалких слов и носишься с ними, как дурак с писаной торбой! - Что? Что? - Мазин остолбенело уставился на товарища. - Что твоя мама говорит? - заинтересовались ребята. - Повтори, Петя, - сказал и Васек. - Она говорит, что Мазин понабирал себе где-то жалких слов: не можем, не успеваем, не справляемся - н что такие слова надо совсем забыть и выбросить! - залпом выпалил Петя. Ребята переглянулись. - Вот это здорово! - с восторгом сказал Одинцов. Мазин вдруг склонил набок голову и, закрыв глаза, повалился навзничь. - Убил! Прикончил! - заорал он, дрыгая ногами. Ребята расхохотались. Даже Петя не выдержал и улыбнулся. Но Васек прыгнул к Мазину и сердито дернул его за руку. - Не кривляйся! Поделом тебе! И нам всем поделом! О чем мы тут говорим? На что жалуемся? Не можем, не успеваем, не справляемся... Екатерина Алексеевна нас всех насквозь видит! И с этого дня... - Васек тряхнул головой и смял ладонью упавшие на лоб волосы, - чтоб с этого дня у нас было все иначе... Сева Малютин, пиши! Сева поспешно вытащил из кармана карандаш и записную книжку. - Пиши так: 'Постановили...' Постой! - Трубачев вопросительно взглянул на Петю. - 'Не говорить жалких слов', - торопливо подсказал Петя. Васек кивнул Севе головой: - Пиши! Сева записал. - Дальше? - 'Сделать точное расписание...' - диктовал Васек. - Пиши: 'Постановили единогласно: учитывать каждый час...' - Подожди, Васек, а если что-нибудь... ну, случайное случится? - спросила Лида. - Да, правда, если какой случай случится? Давайте уж сразу на это время класть! - предложила Нюра. - Конечно! Ведь у нас все случаи да случаи какие-то. Вдруг опять что-нибудь произойдет, а времени на это не положено, - пожал плечами Саша. Ребята задумались. - А ведь и правда, Васек! Как ты думаешь? Васек нетерпеливо кивнул Малютину: - Пиши: 'На случайные случаи выделить полчаса в день'. - Маловато... - пробормотал Мазин, но, взглянув на Васька, спорить не решился. - Кому поручим составить расписание? - спросил Малютин. - Я возьмусь, - протянул руку Васек и, спрятав на груди листок из Севиной книжки, торжественно объявил: - Пионеры. сбор считаю законченным!
Глава 32. ЗАБЫТЫЙ ДНЕВНИК
На другой день Васек позвал к себе ребят, чтобы отдать им составленное расписание. Большая часть времени уходила на занятия с Екатериной Алексеевной. Нашлись часы и для дежурства в госпитале, и даже на непредвиденные случаи отводилось полчаса в тот день, когда этот 'случай случится'. Казалось, все было просто. Беспокоило только то, что по утрам не придется работать на пустыре. - Как-то неудобно перед Леонидом Тимофеевичем так поздно приходить. Подумает еще, что ленимся, - говорил Васек. - Конечно, может подумать, но что делать! Хорошо, что народу теперь прибавилось, есть кому помогать, - успокоил товарища Одинцов. - Мне Иван Васильевич говорил - еще двое каких-то новеньких приходили, шестиклассники, - вспомнил Петя. Васек снова взглянул на расписание. Нет, до чего все просто получилось! Можно и работать и учиться. Конечно, трудно все-таки, но зато какая школа будет! Просторные окна, внутри широкий коридор, внизу большой зал. Все как полагается! Одна комната, в конце коридора, уже заранее намечена для шестого класса. Эта комната внизу... Вчера они убрали под се окнами мусор и немного вскопали землю. Ребята размечтались... Скоро они все вместе возьмутся за внутреннюю отделку и за ограду. Ограду они сделают очень нарядную, выкрасят в зеленый цвет и осенью на школьном дворе посадят деревья. Было уже поздно. Васек заторопился: - Ну, ребята, сейчас я каждому дам листок бумаги, перепишите себе начисто расписание, и чтобы уж никаких отговорок у нас не было! Васек подошел к шкафу: - Тут у папы бумага есть. И дневник наш тут лежит. Давно я его не смотрел! - Какой дневник? Покажи, Васек! Маленький круглый шкафчик замысловатой работы Павла Васильевича повернулся вокруг своей оси. Васек распахнул дверцы и взял с полочки знакомую всем толстую клеенчатую тетрадь. На первой странице ее было написано большими печатными буквами: ЖИЗНЬ НАШЕГО ОТРЯДА. 1941 ГОД. Ребята вскочили, налегли на стол. Одинцов с волнением дотронулся до гладкой черной обложки: - Наш дневник! - Как это мы могли о нем забыть! - удивились ребята. - Ведь здесь все написано! И про Митю, и про Матвеича, и про Степана Ильича. Одинцов раскрыл последнюю страницу. - 'Хвеко-хвеля Хвео-хведин-хвецов...' - медленно прочитал он в конце. - Мы должны закончить этот дневник и подарить его школе, чтобы все ребята узнали, какими героями были дед Михайло, Матвеич, Николай Григорьевич! горячо сказал Васек. - Мы положим этот дневник в пионерской комнате, чтобы все пионеры могли прочитать про Марину Ивановну, про нашу Валю, про всех... - заглядывая в тетрадь, предложила Лида. - Конечно... Одинцов, поручаем тебе дописать этот дневник до конца! торжественно обратился к товарищу Васек. - Сможешь? - Смогу, конечно! Я все помню. А в случае чего, и вы поможете. Я сейчас же начну писать! - охотно согласился Коля Одинцов. Польщенный довернем товарищей, он осторожно свернул в трубку тетрадь и спрятал ее за пазуху. - Подожди прятать. Может, почитаем сейчас? Интересно ведь, как все было! вопросительно глядя на ребят, сказал Петя Русаков. Но Васек покачал головой: - Не время сейчас. Давайте переписывать расписание... Кстати, Коля, пока ты будешь писать дневник, не ходи в госпиталь. Одинцов запечалился: - Мне очень Васю повидать хочется. Я только один раз схожу, ладно?
Глава 33. В ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР
Когда ребята ушли, в комнату тихонько вошла тетя Дуня, поставила перед Васьком чай. Васек заметил, что чашка с блюдцем дребезжала в ее руке. 'Устала...' - подумал он. - Ну что ты все ходишь, тетя? Как будто я сам себе чая не налью!.. - с беспокойством сказал он. - Садись вот тут лучше. Посиди немножко. - А что это ты пишешь? - присаживаясь к столу, поинтересовалась тетя Дуня. Васек кратенько рассказал ей про свои дела: про учебу, про ремонт. Все это тетя Дуня слышала не раз, но всегда принимала близко к сердцу. - Директор
