деревянные диваны. В коридор выходили двери многих комнат. На каждой была прибита дощечка с номером. По коридору мимо мальчиков проходили какие-то люди, молодые военные, девушки в шинелях; они шли быстрой, деловой походкой, разговаривали вполголоса. Стоя у окна, двое рабочих о чем-то горячо спорили. В конце коридора за маленьким столиком сидела стриженая девушка и что-то записывала в большой журнал. Около нее тоже стояла группа молодежи. Двери комнат поминутно открывались и закрывались; из них выходили люди и, оглядевшись, разыскивали по номерам следующие комнаты, куда им тоже нужно было зачем-то зайти. На стенах висели яркие плакаты и лозунги. Проходя мимо одного плаката, Мазин вдруг остановился как вкопанный и тихонько толкнул Трубачева. С плаката, словно живой, глядел красноармеец и, указывая пальцем прямо на мальчиков, строго спрашивал: 'А ты чем помог фронту?' Его прямой вопрос и деловая обстановка, царившая вокруг, смутили ребят. Мазин указал глазами на диван: - Сядем. Оглядимся сначала. Товарищи сели. Васек сдержанно вздохнул и шепотом сказал : - Здесь все так заняты... Мазин наклонил к нему голову: - Учеба тоже не маленькое дело. Мальчики еще раз окинули взглядом прибитые над дверями комнат номера: - Куда же нам идти? Со двора в боковые двери вошла небольшая группа ребят в расстегнутых пальто, в красных галстуках. Они шли, тихо ступая но крашеному полу, держа в руках шапки. Глаза Мазина остро блеснули. - А эти куда? Васек потянул его за руку: - Идем и мы за ними. Группа ребят направилась к пятой комнате. Девушка в гимнастерке преградила им путь: - Вам кого, ребята? - Нам товарища Мишу, - сказал передний, приглаживая рукой волосы и поддергивая пояс с блестящей пряжкой. - Нам к товарищу Мише надо, - повторил другой мальчишка. в полосатой тельняшке, с перевязанной серым бинтом ладонью. - Мы по вызову. - Бутылки? Лом? - улыбаясь, спросила девушка и слегка посторонилась. Ребята прошли в комнату. Мазин вместе с Трубачевым последовали за незнакомыми ребятами. За столом сидел комсомолец. Васек увидел светлую копну волос, темные очки на носу и легкий пушок над верхней губой. Идущий впереди мальчуган выпрямился и бойко отрапортовал: - Штаб пионерского отряда с улицы Фрунзе прибыл в ваше распоряжение! Трубачев и Мазин с интересом взглянули на ребят 'Ого, штаб!' - подумал каждый из них. - Прибыли? - спросил товарищ Миша. - Очень хорошо Я хочу вам дать одно поручение. Он перелистал бумаги, лежавшие на столе, вырвал из блокнота листок и что-то на нем написал. Потом поднял глаза на мальчиков: - На вашей улице проживает семья красноармейца Большакова. Сын на фронте, одни старики остались. В последнюю бомбежку дом их очень пострадал. Надо будет помочь им перебраться на другую квартиру. Возьмите толковых ребят, не устраивайте из этой перевозки никакого события, не поднимайте шума, делайте все спокойно, аккуратно, не торопясь. Вот адрес. Мальчик с блестящей пряжкой деловито взял бумажку и коротко спросил: - Больше ничего? - Ну как - ничего? Посмотрите, что там надо. Может быть. дров заготовить, воды принести. Вообще у вас там есть уже несколько семей, которым вы помогаете, возьмите н эту под опеку. Забегайте туда почаще! - Товарищ Миша! - вдруг выдвинулся вперед черноглазый мальчишка л полосатой тельняшке н с перевязанной ладонью. - Мы на нашей улице нашли старую палатку, под названием 'Воды'. Там два ящика с пустыми бутылками обнаружили. Что, можно их сдать? Или не трогать? Миша нахмурился: - Если палатка пустая, никто в ней не торгует - сдайте, конечно. - Есть! - весело откликнулись мальчики и, круто повернувшись, пошли к двери. Мазин и Трубачев хотели уже обратиться к товарищу Мише, как вдруг из соседней комнаты открылась дверь и два комсомольца, о чем-то споря, подошли к столу. - Вот, Михаил: заварил Гончаренко кашу и не хочет расхлебывать! - хлопнув по плечу комсомольца в рабочей спецовке, сказал голубоглазый паренек, присаживаясь на край стола. - Я его вызвал сюда к нам побеседовать. Миша покачал головой, полез в стол, вытащил оттуда листок бумаги и поглядел на товарища в рабочей спецовке: - Неладно у тебя получилось, товарищ Гончаренко! Что же это ты так рубишь сплеча? Комсомолец, а подхода к людям не имеешь. Кузьмичев - старый мастер, работает с высокими показателями, мы его очень ценим, а ты взял да продернул старика в стенгазете. Неладно... - Что - неладно? - Гончаренко придвинул стул. Над черными глазами его топорщились, словно присыпанные пылью, брови, широкий нос с подвижными ноздрями и насмешливое выражение рта делали его лицо живым и сердитым. Что - неладно? - повторил он с досадой. - У нас ни одно собрание не обходится без длинных речей. Нам время дорого! Рабочие каждую минуту учитывают, а Кузьмичев закроет глаза и пост, как соловей! - Ну, если говорит человек по делу... - начал Миша. - Не но делу! Вот именно не но делу! Стоит и мямлит одно и то же. Вот он, мол, старый мастер, привык работать так-то и так-то, а вам, молодым, надо еще поучиться. Начнет всякие примеры приводить - и отнимет целый час. А потом обязательно скажет: 'Вот, товарищи, надо учитывать каждую секунду!' А у нас есть ребята, которые по неделе дома не бывают. Петров так и заявил своей матери: 'Пока война - - мой дом на заводе!' Кузьмичев работает хорошо, но он болтун! Васек быстро взглянул на Мазина и тихо шепнул: - Смотри не болтай много! - Ну, ты бы поговорил с ним где-нибудь наедине, что ли, - продолжал Миша, - а то взял и продернул в газете, а он ко мне с жалобой. Нехорошо все- таки получается. И когда это ты постом заделался? - усмехнулся он и, развернув листок, медленно прочел что-то про себя, потом сказал: - Во-первых, ты его здесь краснобаем обругал и вообще... ...Час сглотнет и два проглотит. Но поставит всем на вид. Что в цеху одной минутой Он, как часом, дорожит... Все трое вдруг дружно расхохотались. Миша снял темные очки, взлохматил свою шевелюру. - Честное слово, неплохо! - вдруг искренне сказал он к по-дружески обратился к Гончаренко: - Но ты все-таки с Кузьмичевым уладь. Старик дни и ночи работает, не считаясь со своими силами. Ну, любит поговорить, словоохотлив... Надо было попросту побеседовать с ним, указать. А ты - с такой насмешкой! - Он больше всего за стихи обиделся. Зачем, говорит, рифмой, можно было попроще! - сказал комсомолец, который сидел на столе. Миша улыбнулся. - Ну что ж, - вздохнул Гончаренко, - постараюсь уладить. - Он взглянул на часы и заторопился: - Ого, уже поздно! Просижу тут, тогда придется самого себя продергивать. До свиданья! Гончаренко вышел. Миша обернулся к мальчикам. - А вы что тут? - удивленно спросил он, заметив скромно стоящих у дверей Мазина и Трубачева. - Мы по собственному делу, - волнуясь, сказал Васек. Комсомолец, сидевший на столе, тоже обернулся и внимательно посмотрел на мальчика чуть выпуклыми голубыми глазами. - Ну, выкладывайте, какое у вас дело? Мальчики подошли к столу. - Нам посоветоваться нужно, - серьезно сказал Васек. - Мы хотим учиться. В нашей школе госпиталь. Ребята все разъехались кто куда. Многие в Свердловске учатся... - Мы не хотим терять год, - торопливо перебил Мазин. - Подождите, ребята, - остановил их Миша. - А почему же вы не эвакуировались? Мы ведь школьников вывозили в Свердловск. Вы бы теперь там учились. - Он обернулся к другому комсомольцу: - Вот, понимаешь, Костя, не уехали вовремя... А что вы вообще сейчас делаете? - обратился он к мальчикам. Васек вспомнил красноармейца с плаката, строго указывающего на них пальцем. - Мы работаем в госпитале. Нас восемь человек. Весь отряд. - Это что, все пионеры из вашего класса? Ну и работайте пока. Молодцы! А откроется школа - будете учиться. Чем мы Сможем вам помочь сейчас? - Митя сказал, чтобы мы шли в райком комсомола, - упрямо заявил Мазин. - А кто это Митя? - поднимая брови, спросил Костя. - Это наш вожатый. Васек вытащил из кармана письмо. Оба комсомольца прочитали его внимательно, изредка переглядываясь. - Подожди-ка! - вдруг сказал - Миша, опуская на стол письмо. - Ведь это пишет Митя Бурцев. - Он быстро взглянул на ребят: - Так это вас мы тут разыскивали по всем дорогам в первые дни войны? - Нас, наверно, - сказал Васек. Комсомольцы с большим интересом стали обо всем расспрашивать. Васек кратко рассказал о своем отряде и закончил тем, что ребята во что бы то ни стало решили не терять года. - У нас есть учительница по русскому и по арифметике. - И по истории, - поспешно добавил Мазин. - Нам надо только по гео графии и по ботанике. - Ага! Так у них уже по главным предметам есть с кем заниматься, улыбнулся Миша и вдруг тронул товарища за плечо: - Послушай, Костя. Ведь ты у нас в школе был первым по географии, мы тебя даже географом называ ли. Помоги-ка ребятам, а? Мальчики с надеждой взглянули на Костю. Тот прищурил глаза, потер лоб: - Времени у меня очень мало. Лица ребят вытянулись. Миша похлопал Костю по плечу: - Ну, часок в день выкроишь как-нибудь... А вы вот что, - обратился он к ребятам, - ступайте пока домой, а мы тут подумаем. Завтра зайдите. Мальчики хотели еще что-то сказать, но в это время дверь широко открылась, и в комнату вошли несколько молодых красноармейцев. Костя соскочил со стола и бросился к ним: - Ну? Уже готовы? Миша поднялся, снял очки. Лицо у него стало вдруг очень молодым и взволнованным. Он протянул руки вошедшим: - Обнимемся, товарищи! Васек и Мазин поспешно выскользнули за дверь. - На фронт своих провожают... - прошептал Васек.
Глава 12. УЧЕБА
На другой день Трубачев и Мазин снова побывали в райкоме комсомола. Миша и Костя были очень заняты, мальчикам пришлось долго ждать. Но вечером они прибежали к ребятам с радостной вестью: - По географии у нас уже есть учитель - Костя согласился! - А как же по ботанике? - спросила Лида. - Ой, у нас же без ботаники все равно ничего не выйдет! Что ж вы не поговорили как следует? Мазин рассердился: - Шли бы сами тогда! Думаете, учителя сидят и только вас дожидаются? - Костя обещал со своим старым
