учителем поговорить. Может быть, он согласится, - успокоил ребят Васек. - А все-таки правильно Митя нам посоветовал в райком сходить, - сказал Одинцов. Екатерина Алексеевна тоже одобрила поход мальчиков. - Ну хорошо, ребята, заниматься так заниматься! - с неожиданным воодушевлением сказала она. - Неужели не одолеем арифметики! - Она на секунду задумалась, потом решительно махнула рукой: - Довольно разговаривать! Если так, то нельзя терять времени. Садитесь на свои места, посмотрим, что нам осталось повторить из пройденного.
* * *
У ребят началась новая жизнь - все их мысли занимала теперь учеба. После уроков с Екатериной Алексеевной, надевая на ходу пальто, бежали к Косте. Костя жил в маленькой, тесной комнатке, где стояли только кровать, большой стол и несколько табуреток. Костя- географ, как звали его между собой ребята, почти не бывал дома. Он постоянно куда-то торопился, но, по его собственному выражению, любил делать дело 'быстро, крепко, толково и прочно'. Не застав его дома, ребята часто ждали на крыльце. Небольшого роста, в лыжной куртке, он входил во двор быстрыми шагами и, увидев поджидающих ребят, загребал их одной рукой, весело пропуская вперед: - Ну, пошли-поехали! На первый урок он принес с собой глобус, поставил его на стол, потер руки и сказал: - Вот, ребята, мы с вами будем заниматься очень интересным предметом географией. Что такое география? Гео - по-гречески земля, графия описание. Описание земли. - Он поднял вверх учебник: - Эта книга полна необычайных и совершенно необходимых человеку сведений. Чтобы добыть для нас эти сведения, трудился не один человек - трудились ученые, великие путешественники... - Костя перелистал несколько страниц. - 'Но вы, на верно, даже и не представляете, сколько потребовалось труда, времени, сил и даже человеческих жизней, чтобы узнать о земле все то, что в этой книжке написано. Сколько походов и путешествий потребовалось, чтобы изучить всю землю. Сколько экспедиций погибло во льдах, в жарких пустынях, в горах, в непроходимых лесных дебрях'. - Костя закрыл книгу. - Я прочитал вам только несколько строк. Обо всем я еще буду подробно рассказывать, а пока я говорю вам это для того, чтобы вы приступили к изучению географии с глубоким уважением и благодарностью к тем, кто во имя науки пожертвовал своей жизнью. Незнакомые страницы учебника вдруг ожили, потеплели и потянули к себе. - Теперь начнем урок, - удовлетворенно сказал Костя и, заложив руки за спину, прошелся по комнате. Костя рассказывал живо, интересно. Слушая его, ребята с уважением думали: он сам станет когда-нибудь великим путешественником... Занятия с Костей шли ежедневно в обеденный перерыв, от двенадцати до часу. Екатерина Алексеевна занималась по утрам, от десяти до двенадцати. После ночной работы в газете она приходила домой в семь утра, и до прихода ребят Петя ревниво оберегал ее сон. Он научился сам готовить завтрак и, если товарищи приходили раньше, тихо шептался с ними, чтобы не разбудить мать. Екатерина Алексеевна никогда не жаловалась на усталость. Услышав голоса ребят, она поспешно вскакивала и, весело здороваясь, упрекала Петю: - Что же ты не разбудил меня раньше! Петя теперь часто видел свою мать за письменным столом, склонившейся над учебниками. А она сама, восстанавливая в памяти школьные знания, видела себя взволнованной девочкой в темном форменном платьице... И, глядя на знакомые страницы 'Истории древнего мира', перелистывая хрестоматию 'Родная литература' и просиживая над учебником Киселева по арифметике, она удивленно морщила брови и тихо говорила про себя: 'Учеба возвращает молодость'.
* * *
Вопрос об учителе ботаники по-прежнему беспокоил ребят, но они уже не решались больше ходить в райком комсомола и отнимать время у Миши. Костя, казалось, совсем забыл об их просьбе. Но однажды вместе с ним на урок пришел высокий седой старик и, поздоровавшись с ребятами, сказал: - Ну, вы, кажется, очень ждали меня? - Вот, ребята, - пояснил Костя, - я попросил Анатолия Александровича до весны позаниматься с вами ботаникой. Смотрите не ударьте лицом в грязь. Тем более, что Анатолий Александрович - старый учитель вашей школы. Вы должны его помнить: он преподавал ботанику в шестых классах. Ребята не помнили, но радостно улыбались. Новый учитель, Анатолий Александрович, пригласил ребят к себе. Он встретил их приветливо и начал свой урок с рассказа о том, как подрост - ком впервые попал в сад великого преобразователя природы Мичурина: - Помню, в ту пору меня больше всего занимали крупные румяные яблоки в его саду. Желание попробовать такое яблоко долго не давало мне покоя, и однажды утром, расхрабрившись, я перелез через забор. И тут я увидел на дорожке сада человека, который нес два полных ведра воды. Думая, что он сейчас уйдет, я, притаившись под деревом, ждал. Но человек этот не ушел из сада. Он вылил воду под одно из деревьев, быстро прошел мимо ме - ня и через минуту вернулся опять с полными ведрами. Так ходил он много раз. Я не решался выйти из своего убежища и поневоле наблюдал, как по - степенно сгибались его плечи от тяжести, как на лбу его выступал пот. Мне уже не хотелось яблока. И когда, опустив на колени усталые руки, хозяин сада присел отдохнуть, я воспользовался моментом и выбрался из сада. С этого дня я стал интересоваться этим человеком и полюбил то де - ло, которому он посвятил свою жизнь. Ребята слушали рассказ Анатолия Александровича с большим интересом. Новый учитель стал им вдруг понятен и близок. На следующий урок они шли к нему с особым удовольствием. Комната у Анатолия Александровича была просторная, на подоконниках стояли горшки с цветами и с какими-то растениями. Большое место в комнате занимали шкафы с книгами. Между ними был один шкаф с какими-то таинственными приборами, баночками, склянками. Из этого шкафа учитель нередко доставал микроскоп, и ребята с интересом разглядывали внутреннее строение растений. 'К природе нужно относиться тепло и любовно, как к живому существу', любил говорить Анатолий Александрович.
Глава 13. ЗИМА
Деревья крепко спят, зарывшись в глубокие сугробы. Но когда мороз острыми иглами впивается в побелевшие ветки, в лесу раздастся тихий, жалобный треск. Он пугает красногрудых снегирей и маленьких синичек. Морозно и страшно молодым птицам, которые вывелись весной в теплых гнездах и никогда еще не видели зимы. Но ребят не пугает мороз. В теплых костюмах, они деловито ходят на лыжах по глубоким сугробам, волочат за собой длинные санки и, размахивая острыми топорами, выбирают елку. По-хозяйски оглядывают они одно, другое дерево, переговариваясь между собой: - Помните, какую елку прошлый год привезли в школу? Выше потолка! Отрубать верхушку пришлось! - Да, хорошая елка была! Грозный говорит - все игрушки наши целы. Вот уберем! Пусть бойцы посмотрят. - Теперь еще лучше надо - не для себя ведь, мы не маленькие... - закидывая вверх голову, говорит Мазни. - Отдать, что ли, ту, Петька, а? - Нашу? - Петька вытягивает из шарфа подбородок и с сожалением вертит головой: - Нельзя... Она летом в пруду отражается и землянку закрывает. Красивая! Жалко рубить... - А где землянка, Мазни? Покажи землянку! Где она была? - кричат ребята. - Да она здесь, недалеко... Пошли, Петька, покажем! Ловко объезжая деревья, ребята гуськом сходят на пруд, лесенкой поднимаются на противоположный берег и останавливаются под темной, развесистой елью, около глубокой заснеженной ямы. - Вот она, наша землянка! - Здорово сделана! - Вроде окопов! Можно отстреливаться отсюда. Раз! Раз! - Саша неловко съезжает в яму и под громкий хохот ребят проваливается до самого пояса. Лыжи его беспомощно торчат вверх. Ребята один за другим прыгают к нему и, толкаясь, начинают обстреливать снежками невидимого врага. - Бей, ребята, но санкам! Санки, брошенные посреди пруда, становятся мишенью. - Слушай команду! Приготовься!.. Пли! - разыгравшись, кричит Васек. От снега хрустят варежки, мороз начинает больно пощипывать пальцы. Ребята выбираются наверх и, подпрыгивая от холода, вытряхивают из валенок снег. - Нас морозом не возьмешь! А вот фашистам от нашего мороза плохо приходится. Верно, Трубачев? - Верно. Они не привыкли... Эх, здорово их от Москвы гнали! Мне один раненый рассказывал... - Это на Волоколамском шоссе, Васек? - Везде гнали. Их прямо тысячами уложили. - Теперь не сунутся больше! - Куда там!.. - Наши бойцы грудью за Москву стояли! - Еще бы! Мы свою землю никому не отдадим. - От Сергея Николаевича давно писем нет, - вспомнив вдруг учителя, грустно говорит Одинцов. - Ребята, а может, и он Москву защищал? И где-нибудь стоял и смотрел в полевой бинокль, а? Ведь мы от Москвы недалеко все-таки, а? - с радостной надеждой в сияющих черных глазах, говорит Саша. Ребята не отвечают. Васек смотрит куда-то далеко за сугробы, за деревья, в глубь парка. Белая, закудрявившаяся от мороза меховая шапка, белые брови и ресницы и заиндевевший шарф под подбородком делают его по - хожим на елочного деда-мороза с синими-синими глазами и красными щеками. Ребята вспоминают о елке. - Пойдем! А то поздно уже, - говорит Мазин. - Постойте! - просит Сева. - Давайте закроем глаза, помолчим и потом сразу скажем, кто как чувствует: увидим мы еще Сергея Николаевича или нет? - Давайте, давайте! Ребята крепко зажмуривают глаза и секунду напряженно молчат, потом сразу, как по команде, радостно выпаливают хором: - Увидим! Увидим! - Ну, тогда - ура!.. За елкой! Пошли! - Стойте! А насчет Мити, и Генки, и Степана Ильича, и тети Оксаны как же? - спрашивает Саша. Ребята снова зажмуриваются: - Увидим! Тоже увидим! - Эх, вот счастье было бы! Скорей бы только нам победить Гитлера! Тогда все у нас будет: и школа будет, и Сергей Николаевич, и Митя, - мечтает вслух Васек. - И папа твой приедет, и мой папа, и Лидин... - И мои мал мала приедут, - нежно улыбается Саша. - Да они уже выросли, твои мал мала, они теперь уже большие, - убежденно
