отец.
Просидели до рассвета. Молча. На столе трепетало слабенькое пламя свечи, которую мать нащупала в шкафу и, вставив в бутылку, зажгла.
В темноте казался еще яростнее свист ветра. Скрипели деревья, что-то рушилось.
Потом какие-то усталые нотки послышались в завывании ветра, порывы его ослабевали, и к утру буря угомонилась. Коля заснул на руках у матери.
Утром Ваня с отцом, надев высокие резиновые сапоги, вышли на крыльцо. Бурей сбило деревянную стойку, и навес над крыльцом косо повис. А дальше — еще хуже. Ветер задрал угол крыши и запрокинул его. Ванин огород смыло со скалы. На косогоре повалило большую сосну, и она накрыла кроной баню. Ваня ходил по лужам и выбирал застрявшие в кустах луковки и морковки; сжатая пшеница, которая сушилась в нанизанных на кольях снопах, была развеяна ветром, пшеничные колосья свешивались с сучьев деревьев, и потоки моды все еще булькали и стекали с косогора в озеро. Маленькое озеро, на котором так мирно плавали листья кувшинок, теперь вздулось, вода в нем стала рыжая, всюду были разбросаны рогатые сучья деревьев, обломанные бурей; в глубоких темных лужах плавали осенние листья, похожие на клочья пепла. Деревья стояли голые, промокшие, продрогшие.
Мать вышла в накинутом на плечи плаще, глянула на разруху и, махнув рукой, заплакала. Отец ходил хмурый, подбирал колосья, растирая их в руках: по нескольку зерен в каждом колосе.
Ваня впервые ощутил тяжесть потерянного труда. Он тщательно шарил в кустах, скользил башмаками по мокрой траве косогора, собирая остатки своего огорода.
За этим занятием его застал Эйно. Он пришел неожиданно днем.
— Отпросился у хозяйки, — сказал он. — Пришел проведать, какую беду ураган принес в ваш дом. Жалко, урожай погиб. Остальное поправимо. Крышу водворим на место и так приколотим, что никакой ураган ее не снесет. Землю на валун натаскаем новую… Давай молоток да гвозди, полезем на крышу, — предложил он Ване и даже не спросил, почему Ваня пропустил два урока.
И снова загремело железо, но это был веселый, работящий грохот. Эйно был сильный и ловкий. Когда он соображал, как лучше сделать, он всегда взъерошивал свои густые белесые волосы на голове и щурил серо-синие глаза. Набрав в рот гвоздей шляпками внутрь, Эйно приколачивал железо к балясине. Ваня прижимал лист, чтобы он не пружинил. Шов, по которому ветер отогнул железную кровлю, лопнул, и Эйно, взъерошив волосы, раздумывал над тем, как его заделать. Работал он весело, не суетясь.
Отец тем временем восстанавливал навес над крыльцом.
Закончив с крышей, молодые люди побежали к бане, но мать их остановила:
— Идите поешьте, я картошки с салом нажарила. Проголодались небось. — Она сняла с шеста, что висел рядом с печкой, несколько лепешек, нарезала их.
Отец, глядя в окно, о чем-то печально раздумывал и медленно жевал. На лбу его собрались морщины. Ваня заметил, что он постарел за эту ночь.
— Надо сосну обработать, что упала на баню, — сказал отец.
— Этим мы займемся с Ваней, а вы отдохните, — предложил Эйно.
— Нет, не до отдыха теперь, — ответил Ванин отец. — Большую беду причинил ураган. Кто нам может помочь в этой беде? Муниципалитет?
— Нет, — хмуро сказал Эйно, — они не помогут. Если и ждать вам помощи, то только от друзей.
— Нет их у нас здесь. Не обзавелись еще, — сказал отец.
— Найдутся, — произнес Эйно.
После обеда они с Ваней принялись за сосну. Очистили ее от сучьев, отпилили крону, которая легла на крышу бани, ствол рухнул на землю.
— Вот вам на ползимы топлива хватит. — сказал Эйно.
Пока мальчики очищали от кроны крышу и восстанавливали на ней черепицу, озеро успокоилось, стало светлее.
На следующий день, в воскресенье, Эйно пришел спозаранку. Утро было тихое, теплое, безветренное. Ураган казался страшным сном.
Мать с Колей ходили по полю, собирали колоски.
Полдня ушло на распиловку ствола сосны. Под навесом за скалой сложили большую поленницу.
За обедом отец спросил Эйно:
— Вот уже несколько месяцев ты ходишь к нам, а мы так ничего про тебя и не знаем.
Эйно удивился:
— Я же сразу все сказал о себе: бывший студент, отец умер, мать живет на севере у своей сестры, я работаю конюхом у помещицы.
И здесь отец Вани задал вопрос, который все время мучил Ваню:
— А зачем тебе надобно изучать русский язык?
Эйно засмеялся:
— Я привык чему-нибудь учиться, а тут такой хороший учитель подвернулся, да еще бесплатный. Пригодится.
— Так, так… — сказал отец. — Не знаю, какой учитель мой сын, но что ты хороший учитель — это я теперь понимаю.
А для Вани так и остался невыясненным вопрос — зачем же Эйно изучает русский? И снова сомнения стали терзать его.
До темноты наводили порядок в баньке: вычистили и вымыли полки, котлы, залепленные тиной, прелой листвой и хвоей, заново сбили лестницу, которую закрепили у двери предбанника и спустили ее в озеро.
Сели отдохнуть на порожке. Озеро было гладким, спокойным и отражало закатное солнце и розовые облака.
Ваня взял камешек, нагнулся и пустил его скакать по воде, спугнул солнце, смешал облака, разбил стеклянную гладь озера.
— Зачем ты так? Такую красоту испортил, — упрекнул его Эйно.
Когда озеро успокоилось, солнце уже нырнуло за облако, и только на границе с болотом отразилась розовая полоса. Озеро потемнело, словно провалилось в бездну.
'Почему Эйно каждый день приходит, помогает, работает? Ну, а если бы это был не Эйно, а секретарь комсомольской организации школы, удивился бы я? Нет, конечно…'
— Тебя что-то мучает? — спросил Эйно.
— Нет, я ничего, — ответил Ваня притворно спокойным голосом.
— Ты хочешь знать, зачем я изучаю русский язык? — положил Эйно руку на плечо Вани.
Ваня опустил голову.
— Я тебе верю, поэтому скажу правду. Я изучаю русский для того, чтобы читать Ленина, научиться у него бороться и побеждать. Хочу знать русский, чтобы лучше понять во всей красоте русскую литературу. Наконец, изучаю просто потому, что люблю Россию, Советский Союз, связываю с ней все свои лучшие надежды.
Ваня положил руку на плечо Эйно:
— Прости меня.
— Ладно. Завтра я приду в шесть часов прямо в баню. Жди меня, — сказал Эйно, похлопал Ваню по спине и побежал.
Ваня еще долго сидел, и дурные мысли об Эйно казались ему камешком, который разбил зеркальную гладь озера, спугнул солнце. Будет ли Эйно по-прежнему относиться к нему?..
Глава 9
'ОСОБЫЕ ПРИМЕТЫ'
