Издательство П. Сытина. С.-Петербург. 1913'.

Ирина подозвала Константина. Он в это время осматривал полки со словарями, к которым имел пристрастие.

— Посмотри, какое поразительное совпадение имен: Пушкин — Ленин — Ульянов. Но Владимир Ильич никогда не пользовался псевдонимом 'В. Ленин', а только 'Н. Ленин'.

— Совершенно верно, — подтвердил Ярков, — и брат его Александр Ульянов погиб, когда ему едва исполнилось двадцать один год. Круг его интересов был в области естествознания, а не литературоведения.

Мадам Тервапя откровенно призналась, что она разочарована. Она считала, что обладает редкой книгой, составленной Владимиром Ильичем Лениным.

В библиотеку вошла тоненькая девушка, имеющая большое сходство с мадам Тервапя. Поздоровалась, сделала книксен.

— Это моя дочь Хелена, — представила ее хозяйка.

Девушка сказала матери что-то по-фински.

— Пожалуйста, говори по-немецки, — предупредила ее мать. — Советский консул, господин Ярков, не знает финского, хотя сумел объясниться со мной. 'Какси тпру-у-у' — повторила Сонни и залилась смехом. — Прошу к столу, — сказала она.

Прошли в столовую. Стол был сервирован на шесть человек.

— А где же Вилли и его гость? — спросила хозяйка.

— Я их звала, — ответила Хелена. — Открыла комнату Вилли и еле разглядела их в табачном дыму. Они сидят и, как всегда, чего-то обсуждают, чего-то пишут.

— Вилли — мой дальний родственник, а в гостях у него ваш коллега, германский консул.

Яркова мало устраивало обедать так запросто в домашней обстановке с германским консулом Вебером. Они были знакомы, нанесли друг другу визиты вежливости, встречались на официальных приемах. В Германии велась истерическая антисоветская кампания, которая захлестывала и Финляндию, и консул Вебер в нагнетании антисоветской атмосферы играл не последнюю роль. Он, по всем признакам и по мнению Ирины, связанной с журналистскими кругами, дирижировал кампанией против Антикайнена. 'Любопытно, — думал Ярков, — что же связывает этот дом, на первый взгляд вполне демократический, с германским консулом?'

В столовую вошли двое мужчин. Вебер был близорук, носил очки с толстыми стеклами, отчего его глаза казались непомерно большими и незрячими. Вилли был высокий молодой человек, лет двадцати пяти. Он был альбиносом, и белые длинные ресницы придавали ему сонный вид.

Вебер с изумлением, граничащим с испугом, уставился на Яркова.

— Вот уж не ожидал встретить вас здесь! Я не знал, что вы знакомы, — тоном упрека обратился Вебер к Вилли.

Вилли пожал плечами.

— Нас привел сюда несчастный случай, — холодно сказал Константин Сергеевич, здороваясь с консулом и Вилли.

— Усаживайтесь, господа, — пригласила Сонни, — и кстати, о несчастных случаях. Вы читали на днях в газетах об ужасной автомобильной катастрофе, в которой погибло сразу четверо? Это ужасно! А двухлетняя девочка, которая вышла на балкон, пролезла между железными прутьями и шагнула прямо на улицу?

— Маме не удастся ограничить разговор отделом происшествий, — шепнула Хелена Ирине. — Разговор обязательно перейдет на политические темы. А я страсть не люблю политики, меня больше интересует спорт, танцы, музыка, театр.

Обилие всяких закусок — дань шведскому столу — отвлекло временно интерес от дорожных происшествий. Хозяйка предлагала отведать домашней ветчины, карпов, запеченных в тесте, паштет из гусиной печенки, какое-то хитрое блюдо из салаки. Все было приготовлено вкусно.

— Пожалуйста, сливочное масло, — пододвинула мадам Тервапя Веберу хрустальную вазочку, наполненную кусочками охлажденного масла, нарезанного в виде ракушек. — Это масло от моих коров. Такого в магазине не найдете, хотя финское масло славится во всем миро.

— В нашей бедной Германии вообще нет масла в магазинах, — заметил Вебер.

— Да, да, — вздохнула мадам Тервапя, — бедные немцы израсходовали все масло на пушки.

— Абер, танте! — возмущенно произнес Вилли.

— Я цитирую господина министра Геринга. Не так ли, господин консул? — спросила хозяйка Вебера, наивно округлив свои изумрудные глазки, и, обратившись к Вилли, добавила: — А тебе, мой мальчик, следовало бы знать такие гениальные изречения… Я бы до этого никогда не додумалась: продать коров и вместо них купить пушки. Что бы я стала с ними делать? Поставить их в коровник? Я думаю, господин Геринг имеет в виду найти для пушек другое применение.

— Германии нужны пушки, чтобы оградить себя от красной опасности, — внушительно ответил Вебер.

— Старая песенка, — заметил Ярков. — О какой красной опасности вы говорите? О шести миллионах немцев, которые на выборах в рейхстаг в ноябре тридцать второго года отдали свои голоса за компартию?

— С ними мы расправились, — цинично заявил Вебер. — Загнали в лагеря, посадили в тюрьмы. Внутри страны мы навели порядок. Нам нужно навести такой же порядок в Европе.

— Порядок? — язвительно переспросил Ярков.

— Ужасно, что вы говорите! — замахала руками Сонни Тервапя. — Я не умею мыслить масштабно, — сказала она, — но представляю себе, что какой-то мой сосед явился бы ко мне и заявил, что ему не нравится порядок в моем доме и стал бы здесь хозяйничать. Что мне оставалось? Покориться? Нет. Я выгнала бы его. Но в переводе на Европу это означает войну? Да?

— Мы не скрываем своих планов — очистить землю от коммунистов и создать Великую Германию.

— Ставка на захват чужих территорий, на войну? — уточнил мысль Вебера Ярков. — Мы также не скрываем своих планов — всеми доступными мерами и средствами бороться за мир. Советская власть в первый час своего существования объявила программу мира, которую мы свято соблюдаем.

— Но вы пытаетесь разжечь во всем мире пожар революции.

— И чего вам всё пожары да костры мерещатся? — развела пухлыми руками мадам Тервапя.

— Теперь всему миру известно, что пожар рейхстага вы устроили сами, пытаясь обвинить в этом Коммунистический Интернационал. Георгий Димитров убедительно доказал это и опроверг ваши обвинения. Даже ваш собственный суд был вынужден его оправдать, — вставила свое слово Ирина.

— Да, — подтвердила Сонни, — на Димитрове вы обожглись и теперь раздуваете костер вокруг дела Антикайнена. Хотите взять реванш?

— Мне об этом ничего не известно, никакого Антикайнена я не знаю, — раздраженно ответил Вебер, нервно вытирая салфеткой рот.

— Разве вы не читаете газет? — удивилась Ирина.

— А чего вы с Вилли все говорите об Антикайнене и обсуждаете, как доказать, что Антикайнен сжег кого-то на костре? — наивно спросила Хелена.

— Что ты выдумываешь небылицы? — сердито вскинул белые ресницы Вилли на свою кузину.

— С балкона моей комнаты слышно все, о чем вы говорите, — настаивала Хелена.

Вебер, откинувшись на спинку стула, принялся громко смеяться.

— О эти женщины! Фрейлен Хелена слышала, как мы говорили с Вилли о том, каким способом зажарить на костре кабана, которого мы недавно убили на охоте.

— Хватит политики! — капризно сказала Хелена. — Эти разговоры портят аппетит.

— Я предлагаю тост за мир, за жизнь без страха, за первоклассное сливочное масло, масло для всех, — подняла бокал Сонни Тервапя.

— И давайте продолжим обед под музыку, — предложила Хелена. Она подошла к радиоприемнику 'Телефункен', покрутила деревянные шишечки, поймала музыку.

Вы читаете Консул
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату