— Насчет этого можете не беспокоиться. Моя мать достаточно строгих правил, так что вы получите собственные апартаменты. Гарантирую, что вашему целомудрию ничто не угрожает, — насмешливо добавил Дэмьен и, взглянув на часы, констатировал: — Уже довольно поздно. Я отвезу вас домой, а затем займусь необходимыми приготовлениями.
На обратном пути они молчали. Всю дорогу Мишель украдкой разглядывала сидящего за рулем мужчину и невольно сравнивала его с Этьеном.
Дэмьен ничем не напоминал ее бывшего шефа. Этьен Пернье всегда был вежлив, внимателен, мягок, никогда не позволял себе двусмысленностей или непристойных шуток. Мишель восхищалась им, искренне полагая, что таким и должен быть идеальный мужчина. Мускулистые наглые парни по сравнению с Этьеном казались слишком грубыми, слишком приземленными и пугали ее. Именно Этьену Мишель принесла в дар невинность, мечтая о том, что однажды он назовет ее своей женой.
Но оказалось, что на свете уже существует миссис Пернье. Этьен, готовый часами разглагольствовать о себе, тщательно скрывал от своей секретарши наличие законной супруги и двух малолетних отпрысков. Мишель узнала о его тайне совершенно случайно, нечаянно подслушав телефонный разговор шефа.
Это стало для нее страшным ударом. Этьен ничего не отрицал, но и ни на йоту не чувствовал себя виноватым. Он никак не мог понять, чем Мишель не устраивает роль любовницы. В конце концов Пернье изрек, что незаменимых нет, и своей холеной рукой, унизанной дорогими перстнями, указал вчерашней возлюбленной на дверь, предварительно намекнув, что на ее место личного секретаря найдется еще с десяток хорошеньких женщин, не обремененных излишней щепетильностью.
Мишель словно прозрела: а ведь Этьен наверняка встречался не только с нею одной! Только этим можно было объяснить и нерегулярный характер их свиданий, и чрезмерную занятость шефа, и его упорное нежелание проводить вместе выходные и праздники, объясняемое все той же работой. Вне себя от отчаяния, Мишель побросала в чемодан только самые необходимые вещи и улетела к сестре в Англию. Проплакав всю ночь на плече Элеонор, она несколько успокоилась и решила навсегда вычеркнуть из памяти случившееся. А помочь в этом должна была поездка на Тенерифе.
Мишель украдкой смахнула слезинку. Нет, Блейдстоунс совсем другой, подумала она, любуясь чеканным профилем спутника. В отличие от Этьена Дэмьена нельзя было назвать ни мягким, ни покладистым. Но в нем ощущались врожденная мужественность и несокрушимая сила воли. Этот красивый мужчина не брезговал двусмысленными фразами и многозначительными намеками. Однако это придавало их общению особенную, волнующую, восхитительную остроту. Дэмьен называл вещи своими именами, ничего не пытаясь ни скрыть, ни даже приукрасить. Он всегда прямо говорил то, что думал.
И Дэмьен ее не обманывал.
До дома Элеонор они добрались уже в полной темноте. Блейдстоунс помог Мишель выйти из машины и проводил до самой двери, бережно поддерживая за локоть. На молодой женщине были босоножки на шпильках, так что подобная помощь пришлась весьма кстати. Памятуя о заключенном между ними соглашении, Дэмьен остановился на пороге, не добиваясь приглашения войти внутрь.
— Я заеду за вами в восемь утра, — сообщил он. — Машину, которую вы арендовали, можете оставить перед домом. Я договорюсь со службой проката, и ее заберут. — Заметив на лице Мишель признаки колебания, он жестко произнес: — Надеюсь, вы не откажетесь в последний момент?
— Не откажусь. Хотя и не могу сказать, что в восторге от того, что нам предстоит сделать.
— Это лучшее из того, что мне пришло в голову. — Дэмьен помолчал. — Вы сообщите Элеонор о нашем соглашении?
Мишель энергично замотала головой.
— Ни в коем случае! Будет лучше, если ни одна живая душа не узнает об этом.
— А если сестра попытается связаться с вами?
— Утром я позвоню Элеонор и сообщу, что собираюсь провести несколько дней на каком-нибудь соседнем острове. На Лансароте, например. — Мишель вздохнула. — Одной ложью больше, одной меньше…
— Что ж, увидимся завтра в девять.
Закрыв за Дэмьеном дверь, Мишель подошла к окну и задумчиво наблюдала за тем, как мужчина садится в машину, — высокий, подтянутый, окруженный аурой чувственности. Когда автомобиль отъехал, она прошла в спальню и устало опустилась на кровать.
Неужели все это действительно происходит со мной? — спрашивала себя Мишель, подтянув ноги к груди и обхватив их руками. В последние дни события развиваются быстро, слишком быстро, чтобы можно было уследить за ними. И как я могла принять абсурдное предложение Дэмьена? Невероятно! Ведь мне почти ничего о нем не известно, вдруг с тревогой подумала Мишель, вспомнив предостережения Элеонор.
Но отступать поздно. Я дала слово и сдержу его, чего бы мне это ни стоило. Да и Блейдстоунс ведет себя скорее как любящий сын, а не как сумасшедший. Возможно, на его месте я бы поступила точно так же. Возможно, не будь Элеонор, я бы даже влюбилась в него…
Последние мысли заставили молодую женщину расхохотаться.
— Это не Дэмьен, это я сумасшедшая! — все еще смеясь, громко сказала Мишель. — Ну и пусть.
Утро застало Мишель за деятельными сборами. Она намеревалась позвонить сестре около восьми, но Элеонор ее опередила.
— Ну как? — спросила она, едва Мишель успела снять трубку. — Дэмьен действительно предложил тебе работу?
Подавив волнение, Мишель произнесла:
— Нет. Ты оказалась права: это был лишь предлог для свидания. Впрочем, мы неплохо провели время.
После некоторого молчания Элеонор напряженным голосом произнесла:
— Так ты…
— Переспала с Дэмьеном? — Мишель выдавила из себя смешок. — Конечно нет! Неужели ты считаешь, что я способна увлечься другом собственной сестры?
— Это вовсе не так невероятно, как некоторые пытаются изобразить, — последовала сухая реплика. — Только не говори, что Дэмьен оставил тебя совершенно равнодушной.
Утверждать подобное было бы бессмысленно. Поэтому Мишель не нашла ничего лучше, как с некоторой долей цинизма ответить:
— Думаю, трудно найти женщину, которая не затрепетала бы при виде Блейдстоунса. Однако легкомысленные интрижки отнюдь не в моем вкусе. А после Этьена мне вообще противно смотреть на мужчин.
— Что ж, счастлива это слышать, — с явным облегчением в голосе заметила Элеонор. — Я так боялась, что Дэмьен вскружит тебе голову. Сама знаешь, мужчины редко думают о наших чувствах, особенно когда видят перед собой соблазнительное тело. И Блейдстоунс отнюдь не исключение. Уж я-то его хорошо знаю!
Слова Элеонор больно задели Мишель. Выслушивать гадости о Дэмьене было почему-то очень неприятно.
— Конечно, — сдержанно отозвалась она. — Жаль, что ты не разглядела истинную натуру Дэмьена раньше, до того как отдалась ему, — уязвила Мишель сестру. — Впрочем, это не твоя вина. Что стоит опытному ловеласу завлечь хорошенькую женщину в свои сети?
Элеонор сердито засопела в трубку.
— Наши отношения — совсем другое дело. В любом случае, я рада, что ваша связь с Дэмьеном оборвалась, не успев даже толком начаться. Ведь ты его больше никогда не увидишь, правда?
— Правда, — заверила сестру Мишель и подумала: как хорошо, что Элеонор не видит пунцового румянца на ее щеках. — Если только мы не встретимся случайно. Но это маловероятно, так как несколько ближайших дней я проведу на Лансароте. Об этом острове рассказывают столько интересного, что было бы глупо не воспользоваться благоприятными обстоятельствами и не посетить его. А затем, наверное, придется вернуться во Францию. Сама понимаешь, перед переездом нужно еще продать квартиру и прочее…
— Отличная идея! — Голос Элеонор повеселел. — Что ж, желаю хорошо провести время. Позвони, когда вернешься обратно.
