— Кхе-кхе… — прокашлялся правитель Смутного леса. — Ты что, не можешь войти как положено?
Прозвище Ушастый Папаша он получил за выдающиеся даже по меркам эльфов уши, поросшие волосами, некогда золотистыми, а ныне седыми, и за любовь к производству потомства. Только признанных отпрысков и, соответственно, наследников престола нынче имелось более двух с половиной сотен, а уж байстрюков, зачатых любвеобильным властителем, никто и не считал.
— Могу! — маг, тощий, желтоглазый и моложавый, глянул на Папашу гневно. — Подать прошение в секретариат о приеме, выждать неделю, пока его рассмотрят, потом еще дня три-четыре выждать назначенного срока и явиться в приемную, где ты, раздувшись от спеси, будешь восседать на троне, а мне, чтобы быть услышанным, придется орать!
— Да ты и так орешь, — заметил Ушастый Папаша, с грустью думая, что завтрак придется прервать на середине. — Садись, закусывай, чем боги послали… вон паштет из гусиной печени, крабы из Круглого моря, гнезда карликовых дракончиков с Островов, еще какая-то фигня, я забыл, как называется…
При всех своих недостатках правитель Смутного леса не отличался жадностью, да и склонностью к тиранству, если честно, не обладал, и даже по мере сил боролся с дворцовой бюрократией.
Но она уже три тыщи лет выдерживала его натиск, росла и крепла.
— Спали меня Оро! Не время есть! — рявкнул Бурбурэль. — Мир на грани гибели!
— Не может быть, — Ушастый Папаша отхлебнул вина. — Тогда просто садись и рассказывай.
Он махнул рукой, и двое слуг мигом приволокли магу стул, а точнее кресло, с ножками в виде корней и изящно выгнутой спинкой. Незваный гость уселся, а посох из драгоценного живого дерева, благодаря которому Бурбурэль и получил прозвище, положил на колени.
Живое дерево было золотистым и мягко, еле заметно светилось.
— Я весь внимание, — сказал Ушастый Папаша.
— Всем ведомо, что мир наш ныне стонет под пятой очередного рвущегося к власти черного мага! Зловещие деяния Ольвхоретана Пердигийского Младшего подрывают корни Нифигляндии, а кровь его жертв вопиет к ответу! Вершины Бульхулюма дымятся, пророческие ключи кипят, и ужас затемняет целые страны!
— Да, — кивнул Ушастый Папаша, оглядывая уставленный тарелочками, мисочками и бутылочками стол.
На его памяти разнообразные Темные Властелины появлялись много раз, порой их рати подступали к границам Смутного леса, и эльфийскому правителю приходилось браться за меч и водить войска в бой. За века жизни он научился относиться к этим появлениям спокойно, философски, как к погодным неприятностям — они были, есть и будут, что бы ты ни делал, поэтому и волноваться нет причины.
А вот маг, хоть и был постарше Ушастого Папаши на пару десятилетий, до сих пор принимал всех этих Сумрачных Чародеев Ужаса, Злобных Некромантов Последнего Дня и Чисто Конкретных Чернушников близко к сердцу.
— Но у нас появилась надежда! Луч света просиял во тьме! — заявил Бурбурэль, и посох его засветился ярче.
— Не может быть… — поддержал беседу правитель Смутного леса.
— В наш мир прибыл герой, и маги Небесной Пирамиды пляшут на столе от радости!
— Эти могут, — кивнул Ушастый Папаша. — Там такие алкаши собрались… Что, ты сказал — герой?
— Именно так, — маг грозно нахмурился. — Вести верные, он снизошел в предгорьях Зубастых гор.
— О нет… — правитель эльфов застонал. — Неужели опять вся эта тягомотина?
— Что ты называешь тягомотиной, спали меня Оро?
— Не имеет значения, — Ушастый Папаша торопливо принял важный вид. — Ну, явился герой, и что с того?
— Как «что»? — ярости в глазах мага хватило бы, чтобы зажечь средних размеров Сверхновую. — Мы, как Царство Добра и Света первой категории, обязаны оказать ему поддержку!
— Так уж прям и обязаны?
— Конечно! — Бурбурэль ударил посохом об пол, и живое дерево засветилось багрянцем. — Или ты забыл, сколько мороки потребовало получение этого статуса? Если бы я тогда не напряг свои связи, до сих пор сидели бы во второй категории и боялись бы неурожая желудей, эпидемии свиного ящура и прочих «мелких» неприятностей. Или ты по ним соскучился?
Седые лохматые уши правителя Смутного леса слегка заалели.
— Да, ты прав, о мудрейший, — с воодушевлением заговорил он. — Только напомни, что там входит в эту помощь? А то последнего Темного Властелина герой завалил в одиночку, предпоследний сам себя уничтожил, взорвав украденную где-то в другом мире ядерную бомбу.
— Мы должны, — маг на мгновение отрастил бороду, чтобы было по чему себя важно погладить, — первым делом создать команду Хранителей, которая отправится на помощь герою.
— Хранителей? — Ушастый Папаша потер подбородок. — А что они будут хранить?
— Это найдется. Главное — создать, снабдить мудрыми наставлениями и отправить в путь.
— Я полагаю, ты возьмешь это на себя? — вкрадчиво осведомился эльфийский правитель. — Ведь придется выбирать лучших из лучших воинов, грозно пророчествовать, ободряюще предвещать и тому подобное, а это получается у тебя лучше всех, о мудрейший.
Лесть действует даже на сильнейших магов.
— Да! — кивнул Бурбурэль. — Мы отправимся с наивозможнейшей поспешностью… А ты займешься остальным — собиранием войска, подготовкой к войне и рассылкой посольств к другим правителям, с которыми можно вступить в союз против сил Тьмы.
— Обязательно, — не стал спорить Ушастый Папаша, думая, что к этим важнейшим делам приступит после обеда.
Завтра… или послезавтра.
Глава 6
Некрополь Петрона
До Мерцающих топей они на этот раз добрались, не встретив никого.
Тут все было так же, как и раньше: огоньки скакали по кочкам, травы пахли изо всех сил, брызгуны, тармаши и проглоты гребнепузые таились в трясине, выжидая, когда к ним явится еда, лягушки квакали, насекомые жужжали, а всякие прочие твари радовались жизни.
Но едва стало ясно, что придется идти в болото, пони горного происхождения показали, что они, конечно, готовы стерпеть многое, но далеко не все. Скакун Бешеного Сони просто встал, его примеру последовал конь Ганди-Ла, а рыжегривый вдобавок тяпнул хозяина за коленку.
— Эй, ты чего? — обиженно воскликнул Егор.
— Они боятся, — сказал рахива. — Можно попробовать успокаивающее заклинание.
— Чтобы на нас упал навоз? — проявил неожиданную догадливость Махот. — Лучше не надо.
Он спешился и попытался вести пони в поводу, но тот заартачился и шевелить ногами не пожелал. Взревев от натуги, Бешеный Соня сдвинул его с места, так что на земле остались четыре аккуратных канавки от копыт.
— Нет, это не наш метод, — сказал Егор. — Давай, пробуй свое заклинание, только мы отойдем сперва.
Он хотел спрыгнуть с седла изящно, но вышло нечто вроде приземления свалившегося с дерева престарелого сатира. В коленках хрустнуло, поясница заболела, и стало ясно, что организм, привыкший располагаться на стуле, не собирается так легко привыкать к сидению на конской спине.
Ганди-Ла остался рядом с лошадьми, а они на пару с Бешеным Соней отошли метров на десять и залегли в кустах. Рядом обнаружился Аладдин, обзаведшийся здоровенной каской, что все время сползала
