похожее на горьковского «Буревестника» и замахал руками, точно наматывая на них длинную веревку.
Егор повернул голову и вздрогнул, обнаружив, что вместо головы у стоящего рядом Махота — громадный череп, зубы которого скалятся в безумной улыбке, а в глазницах бушует фиолетовое пламя.
— Вот падла. Это все мне совсем не нравится, — пробормотал Яхирон и завозился, пытаясь скататься в трубочку.
— Э, что с тобой? — спросил Бешеный Соня. — С башкой? Костяшка горящая!
— То же, что и с тобой, — ответил Егор, поднимая руки, дабы проверить, как обстоят дела на ощупь.
Все оказалось на месте: и подбородок, за дни пребывания в Нифигляндии чудным образом так и не обзаведшийся щетиной, и волосы, такие же чистые, как и в тот день, когда Егор отправился на зачет к Кащею.
Череп являлся иллюзией, а точнее — маскировкой для перехода границы.
— Почти… готово… терпите, — с надрывом проговорил Ганди-Ла, и мрак со светом вокруг него исчезли. Рахива обрел плотность, и стало ясно, что вместо головы у него тоже черепушка с пылающими глазами.
Егору показалось, что он взлетает, он утратил ощущение собственного веса, перестал видеть, слышать и осязать. На миг превратился в облачко осознания, затерянное в бездне безмыслия, и если бы он мог пугаться, то в этот момент обязательно испытал бы страх.
Но страха не было, только любопытство — что же будет дальше?
Вес вернулся, а с ним и все остальное — запах березовой листвы, ветер, холодящий вспотевший лоб, нервно переступающий с ноги на ногу рыжегривый пони за спиной и дергающийся меч в ножнах.
— Все, — устало сказал Ганди-Ла. — Внешние побочные эффекты ликвидированы. Ничего странного вы не увидите и не почувствуете, а при удаче и нас при пересечении сигнальной линии никто не увидит и не почувствует. Аж жуть, какое сложное колдовство, сам собой горжусь.
— Долгие и продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию, — добавил Аладдин из окопа.
Егор забрался в седло, его примеру последовали сподвижники, и маленький отряд двинулся вниз с холма параллельно дороге на юг, туда, где во тьме сияли глаза водруженных на колья черепов.
Все вокруг было самым обычным: шуршащая под копытами трава, тьма в оврагах, звездное небо с черными дырами облаков, и лишь иногда Егор краем глаза замечал обрывки серого тумана. Странно приглушенными казались все звуки — уханье совы где-то на востоке, свист ветра, жужжание крыльев советчика, лязг вздумавшего повертеться Яхирона.
Граница приблизилась, выступил из мрака ближайший некрообъект, когда-то принадлежавший никак не человеку: странно изогнутая нижняя челюсть, утолщения на висках.
— Какой огромный, — уважительно сказал Бешеный Соня. — Как бочка.
— Тихо ты! — прошипел Ганди-Ла. — Не то что нас могут услышать, но все же лучше не шуметь.
Громадный череп на колу повернулся с такой легкостью, словно был на шарнирах, по траве побежали два снопа фиолетового света, точно выпущенных из световой пушки. Егор невольно затаил дыхание, вскинул руку, чтобы прикрыть глаза, и все равно едва не ослеп — таким едким и ярким оказалось это сияние.
Через мгновение задвигался другой некрообъект, тот, что располагался ближе всех с противоположной стороны.
— Они нас не видят и не слышат, — прошептал рахива. — Но почему-то чувствуют. Неужели я неправильно выбрал частоту? Или уровень сигнала выставил неверно? Или я просто лох и облажался?
— Потом разберешься, — прервал это самокопание Егор. — Пришпорим лошадей?
— Давай, — и Ганди-Ла первым перешел от теории к практике.
Они поехали быстрее, и уже оба черепа задвигались туда-сюда, шаря взглядами по окрестностям, пытаясь обнаружить невидимых нарушителей. Вслед за ними заволновались еще два, и от земли пошло низкое, басовитое, на самой грани инфразвука гудение.
— Нас пытаются остановить, — сказал Егор, морщась от возникшей в черепе болезненной щекотки.
— Так вытащи меня из ножен! — потребовал Яхирон.
— Зачем? Разве это поможет?
— Нет. Но любую опасность герой должен встречать с верным клинком в руке, — заявил меч.
Гудение стало невыносимо громким, когда они добрались до линии между двумя кольями. Пони начали дергаться, трясти хвостами и беспокойно ржать, а Бешеный Соня зажал уши.
— Держите их, держите… — сказал рахива. — Я не могу здесь колдовать, нас мигом заметят.
Егор ткнул скакуна пятками в бока, приводя его в чувство, а затем на самом деле вытащил Яхирон из ножен. Тот бодро засверкал, доказывая, что недавние его похвальбы не были пустым звуком, от ближайшего черепа донесся треск, и по некрообъекту побежали трещины.
— Оп-па… — сказал Аладдин.
— Убери! Быстрее! Резонанс! — воскликнул Ганди-Ла, но оказалось поздно.
Егор спрятал меч обратно, но громадная черепушка взорвалась, выбросив облако лилового огня. Чуть позже то же самое случилось с черепом по другую сторону, и трескаться начала следующая пара. Гудение стихло, но на смену ему пришел еще более неприятный звук — приближающийся топот копыт.
— Патруль? — спросил Егор. — Что будем делать? Сражаться?
— Нет, замрем на месте, — помотал головой рахива. — Помни, что мы невидимы и неслышимы.
Они остановились, топот копыт стал громче, и во мраке нарисовались силуэты полудюжины всадников. Они промчались мимо и остановились у того кола, череп на котором взорвался первым.
— Что за ерунда, ядрена баня? — воскликнул один из них, свешиваясь с седла и подбирая обломок кости. — Он развалился! Вечно эта хрень барахлит. Опять вызывать колдуна из сервисного центра!
— Не спеши, Удрок, — остановил его другой. — Я на границе три года, а такого не видел.
Егор ожидал, что границу владений Темного Властелина оберегают демоны, чудовища или по крайней мере уродливые големы из глины. Но в патруле, насколько он мог видеть, были в основном люди, да затесалась меж них парочка гоблинов, не более страхолюдных, чем их собратья из Тол-Астора.
— И что ты предлагаешь, Затир? — спросил первый.
— Доложить в Серый замок.
— Ты с ума сошел! Нас же замучают проверками и комиссиями, ты же первый стонать начнешь, что в отгул не пускают, и к девкам не сходить, и вина не выпить, и в карты не сыграть…
В спор вступил один из гоблинов, начавший доказывать, что все это происки злобных эльфов.
— Поехали, пока они заняты, — шепнул Ганди-Ла Егору на ухо.
Его заклинание начало, похоже, терять силу, поскольку когда пони пошли шагом, один из патрульных повернул голову, словно уловил какой-то звук. Обшарил взглядом окрестности и, не заметив ничего интересного, вернулся к столь увлекательному занятию, как склока.
Еще два некрообъекта лопнули с оглушительным грохотом, и на этом разрушения закончились.
— Наследили так, что мало не покажется, — с неудовольствием проговорил Аладдин.
Через несколько сотен шагов, когда продолжавшие разбираться между собой погранцы скрылись из виду, ехавший первым рахива неожиданно придержал коня и вскинул руку.
— Что такое? — спросил Егор.
— Вторая линия защиты… более хитрая, — с беспокойством ответил Ганди-Ла. — И она…
Договорить он не успел: земля перед ними разверзлась, из черного провала завоняло серой, и оттуда вылетел чернокожий громила с пылающими алыми глазами и крыльями, как у очень большой летучей мыши.
«Вот и демон», — почти с облегчением подумал Егор, разглядывая длинные когти, витые, как у архара, рога и выдающееся мужское достоинство.
— Эй, вы где? — обиженно взревел громила. — Почему вас не видно? Я вас что, должен на ощупь искать?
— Нет, — отозвался Бешеный Соня. — Я сейчас как выскочу!
И, прежде чем рахива успел сказать «нет!», Махот ринулся в верховую атаку. Демон выпучил глаза,
