Время героев (СИ)

который, как оказалось, ехал рядом, а казак Быстрицкий даже не услышал это. Впрочем — не было в этом ничего удивительного — есаул перед выходом надел на ноги своего коня специальные чулки, заглушающие звук копыт. Раньше тряпками обматывали — теперь вот… за казенный кошт чулки эти выдают…

— Казак третьего года службы Быстрицкий!!!

Вечернюю тишь демилитаризованной зоны покрыл раскатистый рык урядника.

— Я! — казак, несмотря на то, что удар был тяжелым, увесистым, — умудрился сохранить посадку, и даже принял нечто похожее на стойку 'смирно'.

— Покурить захотелось? — зловеще сказал урядник — правила забыл, стервец? Я тебя чему в прошлом году в лагерях учил?

— Никак нет господин урядник, не забыл! — на едином дыхании отчеканил провинившийся казак.

— То-то же. Как приедем — два наряда.

— Есть два наряда, господин урядник!

Правило было простое — до первого унтер-офицерского чина — курить нельзя. Совсем. Вот как произведут в унтер-офицеры — тады смоли. А так — нельзя. Вообще, в армии, как и во всей Российской Империи, курение не поощрялось, но в армии, а также и в казачьих войсках это довели до абсурда. Для казака сигарета, подаренная унтер-офицером за образцовое несение службы, например — была как милость, а уж целая пачка — праздником. Впрочем, были и те, кто в самом деле не курил.

Группа патруля — восемь человек, автоматы, снайперская винтовка, пулемет ехала по внешнему периметру Дороги. Именно так, с большой буквы — Дороги, потому что КВЖД здесь была всем, без дороги здесь не было бы России. В первом году нового тысячелетия, в присутствии Его Императорского Величества был сдан в эксплуатацию 'скоростной путь' КВЖД аж до самой Читы, сейчас заканчивалась реконструкция пути до Иркутска с расширением моста через Байкал. Этот проект гражданского инженера десятого класса Леонтия Кабаладзе дал буквально вторую жизнь умиравшей, не выдерживающей конкуренции со стратегической дорогой Берлин-Владивосток дороге. Основным конкурентным преимуществом КВЖД теперь была скорость. Две особые ветки, проложенные где-то параллельно основному пути, а где-то и отходящие от него — на всем протяжении дороги были накрыты легким, но прочным куполом и получалось нечто вроде метро. Если по стратегической железной дороге груз шел со скоростью в сто — сто тридцать километров в час — то тут в прошлом году рекордный состав прошел со средней скоростью в двести тридцать шесть километров в час. Скорость — вот чем брала эта дорога, она почти не имела остановок, на ней эксплуатировались мощные, сверхсовременные электровозы, а из-под купола отсасывался воздух для сокращения аэродинамического сопротивления несущемуся составу. Купцы моментально смекнули, какие новые преимущества приносит эта дорога, и контейнерный грузооборот Порт-Артура за это время вырос на сто восемьдесят процентов. Потом, в Чите, контейнеры быстро перегружали на вагоны стратегической дороги. Даже пассажиры, привыкшие к роскоши и комфорту стратегической, все чаще заказывали отдельный билет на 'скоростной'.

От автора

Здесь надо пояснить подробнее. Граница Российской Империи в этом регионе проходила намного южнее, чем сейчас проходит граница СССР и РФ. Весь район к северу от КВЖД, сама КВЖД, а так же кое-какие районы южнее находились под контролем Российской Империи, Дальний (Дайрен) и Порт- Артур тоже были под контролем России. Эти территории были выделены в отдельный район и управлялись специальным наместником Его Величества. Все это стало результатом войны, которую не признавали историки, и которая едва не переросла во Вторую Мировую с массированным применением ядерного оружия. Официально это был ряд не связанных между собой конфликтов — американцы называли это Тихоокеанской войной, русские — второй русско-японской, англичане — Восточной. Она длилась почти двадцать лет, с шестьдесят четвертого по восемьдесят второй, с резким обострением как раз в восемьдесят втором, когда в Польше бушевал страшный мятеж, русская армия в этот момент готовилась к броску на Пекин, а русский Тихоокеанский флот, усиленный прошедшими Севморпутем кораблями, готовился к чудовищной битве в Японском море с кораблями Японского Императорского Флота. Бросок на Пекин не состоялся, атомная бомбардировка Владивостока и Николаевска-Уссурийского тоже, не состоялась и битва в Японском море. Был заключен мир при посредничестве Священной Римской Империи, по которому Россия приобрела территории, американцам не удалось отстоять Вьетнам и Лаос — но удалось сделать их независимыми, японцам удалось отстоять внешний оборонительный периметр, а американцы сохранили свои права на Панаму и Гавайи. Эта война шла на очень большом участке, львиную долю времени представлялась в виде мелких, локальных конфликтов и мятежей, поэтому ее и не признают как единую войну. Но, тем не менее — это была единая война, едва не закончившаяся общемировой катастрофой.

И все бы ничего — да была одна беда.

Террористы.

Япония так и не смирилась с поражением во второй русско-японской. В континентальной Японии черт знает что творилось, японцы искусственно поддерживали бардак и не допускали объединения здоровых сил страны, чтобы сбросить ненавистное иностранное иго — в этом они всецело следовали рецептам своей старой, мудрой и циничной покровительницы Британии. Разделяй — и властвуй.

Так появилось 'Общество железного дракона', которое решило избрать своей целью освобождение китайских земель, оккупированных Российской Империей. В сущности — 'Общество Железного дракона' было одним из многих проектов японской военной разведки Кемпетай, скорее даже крышей, используя которую, японские офицеры могли проникать на территории России и совершать там диверсии. Вот потому- то и пылит сейчас по едва заметной тропинке казачий отряд, вот почему и парит над дорогой беспилотный летательный аппарат — он следит постоянно, а казаки делают два обхода в день, каждый раз без какой- либо системы, когда вздумается — потому что чутье и нюх опытного, много повидавшего человека не заменит никакой летающий глаз.

А так — это была плодороднейшая, красивейшая земля, слева, вдалеке виднелись отроги Сунгарского хребта, справа, примерно километр с небольшим — серая, кольчатая змея скоростного пути, едва слышный, но все-таки слышный, неумолкающий гул вентиляторов, ровный шум проходящих составов. Слева — зона отчуждения, где местные китайцы умудрились насадить картошки (кстати, хорошая запретная зона, если кто полезет к путям, китайцы за свою картошку…), справа — кажущееся бескрайним золотистое пшеничное поле с тяжелыми колосьями. Убирать должны были начать со дня на день…

И птица… нерусская, что-то тоскливо кричащая над неубранным хлебным полем.

— Тоскует… — сказал кто-то из казаков, провожая е взглядом.

Конь урядника, старшего патруля, умнейший, выезженный Демон внезапно остановился и уставился куда-то в поле, нервно перебирая ногами на месте.

— Стой! — подал команду урядник.

Казаки моментально развернулись боевым порядком, прикрывая сектора огня. Им предлагали пересесть на внедорожники, проблем с этим не было — но они упорно отказывались. Внедорожник — его покупать надо — надо, ремонтировать надо — надо, бензин надо — опять надо. Не напасешься, в общем. А конь — он и пропитаться себе летом найдет, и ремонтировать его не надо, если с умом ездить, от кобылы тебе и жеребята будут. Одна выгода, понимаешь. Не говоря уж о том, что такие кони, как Демон, везут тебя, снаряги килограммов шестьдесят — семьдесят и умные как служебно-розыскная собака — все неладное чуют и о том тебе знак дадут.

Урядник склонился к уху коня, похлопал его по лоснящейся шее.

— Что, Демон? — спросил он.

Конь фыркнул и промотал головой. У коня и его хозяина был собственный, особый, непонятный посторонним язык. Так конь дал знать хозяину, что в поле чужой.

— Быстрицкий, Гуров — у лошадей! Остальным спешиться, дистанция двадцать метров, начать прочесывание. Гуров, сообщи куренному — здесь неладно.

— Есть!

Защелкали автоматные предохранители, места здесь были неспокойные, поэтому казаки, выходя на патрулирование, всегда досылали патрон в патронник.