глубины в один метр, они выволокли оттуда здоровенную полусгнившую чурку и дали свободу вполне сильному ключу с изумительно чистой и приятной на вкус водой. Причем приток получился такой сильный, что уже через полчаса по отводной канавке дальше в лес побежал вполне приличный ручеек. Присмотрелись и поняли: если его движение чуток подправить, то окончательное русло может пройти в двух метрах от сруба. Чем носить воду за тридцать метров, лучше пользоваться водой поблизости. А если еще и там ямку порядочную выкопать, то можно не только возле жилища постираться, но и с определенной долей отчаяния и большого желания – искупаться.
И уже через час журчащий ручей наполнял продолговатую яму в два метра длиной и полметра шириной. Копать в глубину больше чем на полметра не стали по причине попадающегося большого количества речной гальки.
– Да тут никак в древности река была, – размышлял Евгений.
Тогда как его брат обеспокоился:
– Как бы наша водичка обратно в эту гальку не впиталась.
Но импровизированная ванна получилась на загляденье. А ко времени обеда уже была наполнена чистейшей водичкой. Как раз и высоко стоящее солнце стало пробиваться сквозь густые кроны и высвечивать своими лучами некоторые участки. Стало значительно теплей, и, быстро простирав свои одежды, все четверо с отчаянными криками искупались и разошлись отогреваться по участкам с пятнами солнечных лучей. Костры к тому времени уже прогорели, а над оставшимся жаром протянули веревки и развесили свои одежды. Попутно еще и патроны старались передвигать на обрезках досок или на табуретках для основательной просушки. Хотя Бокед смастерил над печкой, у самого потолка, специальную полочку, где вечером собирался сушить как приготовленные капсюли, так и собранный из патронов порох. Глядишь, и удастся использовать такое ценное в данных условиях огнестрельное оружие. Сушить все это днем и прямо над тлеющими углями не рискнули. А как хотелось, чтобы патроны стали действовать!
Потому что голод уже начинал надоедать. Ради экономии в обед да и весь день усиленно пили лишь одну воду, а кашу решили сварить только на ужин да сразу на завтрак.
Как согрелись и натянули на себя быстро просохшие над жаром одежды, оказалось, что и делать-то в самом срубе да и вокруг него практически нечего. Собрались вместе возле одного из кострищ, прогревая спины, и стали ждать очередной команды к действию. Пришлось Бокеду напрячься, сосредоточившись над разгадыванием ребуса под названием: «Что здесь делал Альпинист и куда он отсюда ходил?»
Ну или собирался идти, по крайней мере. Ведь вполне возможно, что он пришел сюда уже больной, в горячке, улегся на лежанку… да и не встал больше. Хотя полное отсутствие пищи внутри дома наталкивало на иные мысли. Могло и в самом деле быть второе, более скрытное убежище, где, скорее всего, и складировались основные запасы пропитания, запасные вещи, да и много чего полезного как для старателя, так и охотника вдали от цивилизованных поставок. Даже если судить по тем предметам, которые отыскались непосредственно в избушке, то ведь как их ни было много – самые насущные для нормальной жизни отсутствовали. А значит, либо их сюда не доставили, либо перепрятали.
Вначале знаменитый сыщик после долгого раздумья стал досадовать на себя:
– Все-таки мы огромную ошибку допустили, что закопали тело.
– Так неглубоко ведь и рядом, – ткнул рукой в нужную сторону академик.
– Тебе-то простительно, а я ведь криминалист, должен понимать, насколько это важно: осмотреть труп. И вот сейчас мне предвидение четко подсказывает, что наш бедный Альпинист все-таки умер насильственной смертью.
Черновы переглянулись:
– Почему бы и нет.
– Могла быть у него внутри пулька, а то и две.
– Доплелся до сруба, успел прикрыть за собой дверь, да и умер.
– Чего только не случается в этой глуши!
Англичанин скептически цыкнул сквозь зубы:
– Не столь это важно. А то, что у Альпиниста имелись сообщники. Причем никак не один, лыж мы нашли три пары.
– Это не показатель, – справедливо заметила Монро.
– Верно. Да и к нашему счастью, раз за пятнадцать лет сюда никто ни разу не наведался, то можно смело предположить, что и тех сообщников уже нет в живых. Ну пусть даже это всего один человек. Но если смерть насильственная, то Альпинист никак не мог прийти издалека, а значит, предлагаю все-таки всем дружно прогуляться вон в том направлении.
Все проследили за его рукой и согласно кивнули, готовые двинуться немедленно. Но «руководитель полетов» и не думал выступать в путь немедленно.
– Мною там предвидится возможная опасность. Небольшая, всего в половину балла, но… Так что берем с собой топоры, ружья, да и лопаты можно прихватить на всякий случай. Хотя нет, вместо лопат возьмем рогатины.
– Ну а ружья-то зачем? – удивился Евгений, и ему сразу ответил старший брат:
– В любом случае в этой тайге вооруженный человек вызывает определенное уважение. На него так вот сразу, сдуру не попрут. Так что Чарли прав, ружья в любом случае пригодятся.
– И не забывайте, что, какой бы эта тайга ни была огромной, и на эту избушку может кто-то наткнуться, – вещал англичанин. – Дым от кострищ стелется по самой земле, разносится очень далеко, любопытный сюда нагрянет да ружья наши потянет.
– Тут так не принято, – скривился Сергей Николаевич.
– Ты об этом напомни погибшим пилотам вертолета и воинам нашего сопровождения, – стал злиться Бокед. – И тем, кто нашу прежнюю избушку в глубокую воронку ракетой превратил! Принято, не принято!.. А то я про хваленое русское воровство от своих родителей не наслышан.
С такими нелицеприятными высказываниями спорить никто не захотел.
Собрались, обвешались по максимуму оружием, братья Черновы прихватили по самой удобной рогатине, да и двинулись в путь. Ружья себе за спину повесили Бокед и Монро. Шли не спеша, по причине частых остановок уникального «Сусанина». Чарли частенько замирал, советовался со своим предвидением и один раз даже признался вслух:
– Никак не получается четко сформулировать в сознании объект наших поисков. У меня даже мысль возникла, что наш Альпинист нечто в дуплах на большой высоте прятал, и вы знаете, я получил на это три балла в плюсе! Чудеса.
Но по большому счету, если бы двигались прямо, быстро и целенаправленно, к нужному месту пришли бы за четверть часа. Все-таки некий таинственный объект или вход в него очутился сравнительно близко от сруба. Другой вопрос, что сам вход оказался настолько наглухо закрыт, что оставалось только почесать в затылке.
Почва здесь и в самом деле пошла перепадами, часто виднелись занесенные сюда древним обледенением валуны, в некоторых местах они даже громоздились друг на друга, но вот именно один из них, погрузившись в некое углубление буквально на треть, и закрывал собой искомый вход.
– Точно уверен – это здесь! – огласил знаменитый сыщик. – Только вот не пойму, кто и каким образом столкнул эту громадину?
Дальше понадобился простой осмотр, который и определил: раньше валун, метра четыре в диаметре, стоял чуть в стороне, на каменистом выступе. А потом, когда у его основания что-то взорвали, он рухнул в нужном направлении. Следы от взрыва имелись как на верхушке валуна, так и на каменном основании, где он прежде стоял.
– М-да! Мы его из этой ямы и подъемным краном не вытащим, – пришел к естественному выводу академик. На что Монро просто для поддержания разговора предложила:
– Вообще-то, если использовать несколько бревен вместо рычагов, приспособить для натяжения веревки да хорошенько все это продумать, то, может, что-то и получится.
Сергей Николаевич оглянулся, смерил Колобка почти влюбленным взглядом и тяжело вздохнул:
– Мало нас для такого благородного дела. Еще бы четверых здоровых мужиков сюда. А так…
Немного посокрушались уже все вместе по этому поводу, затем тщательно осмотрелись вокруг, но второго входа в искомые пещеры так и не обнаружили.
