Аллегрой прекрасно провели время.
— Но теперь вам пора отдыхать, дорогая. Да и Аллегре тоже, хотя никакая усталость не смогла ей помешать примчаться к вам.
— Я хотела побыть с Сиреной несколько дней, — раздраженно откликнулась Аллегра. — Что ни говори, а я не видела кузину целых три месяца, и нам о многом нужно потолковать.
— Пойми, Аллегра, какими бы легкими ни казались роды, это большой труд, — втолковывал жене герцог. — Сирене необходимы сон и покой. Пойдем, дорогая.
Он решительно взял жену под руку и повел к двери. Та бросила на мужа яростный взгляд, но подчинилась.
— Я вернусь, — заверила она Сирену.
— В свое время, — кивнул Куинтон и почти силой вытащил ее из комнаты.
— Я хотела просить Аллегру остаться, — взмолилась Сирена. — Беги за ними, Оки, и уговори герцога.
— Нет, родная, Аллегре пора домой, — сказал виконт ошеломленной жене, садясь рядом. — Лучше позволь мне рассказать тебе, какой подвиг совершили твоя кузина и наши друзья.
Он передал жене услышанное от герцога и объяснил, что сейчас племянница Беллингемов вместе с детьми живет у дяди.
— Они только что вернулись из Франции через Лондон.
Аллегра совершенно измучена, но не желает в этом сознаться.
Куинт хочет, чтобы она немного пришла в себя. Разве ты не заметила, как она выглядит?
— Но я так счастлива ее видеть, тем более что мама и не подумала приехать, — запротестовала Сирена. — Не понимаю, неужели с ней что‑то случилось и отчим не хотел меня расстраивать из страха повредить малышу? Но теперь я благополучно разрешилась от бремени, ребенок здоров, и я сразу же послала маме записку, но не дождалась ответа. Ты должен завтра же ехать в Морган‑Корт, Оки, и привезти ее!
— Превосходная мысль, счастье мое, — кивнул виконт. — Я выеду на рассвете. А теперь спи. Сирена.
Он нежно поцеловал жену, вышел и, поспешив вниз, успел перехватить Куинтона и Аллегру.
— Куинтон! Сирена хочет видеть мать. Что мне делать? — отчаянно возопил он.
— Ты ему сказал? — сухо процедила Аллегра.
— Посчитал необходимым, — так же сдержанно отозвался герцог.
— Неужели весь мир должен узнать, что моя старуха мачеха забеременела, а я бесплодна? — прошипела Аллегра.
— Тебе лучше обо всем рассказать жене, чтобы она не расстраивалась, а ты не ездил зря в Морган‑Корт, — посоветовал герцог Оки.
— Нет, я скажу сама! — вскричала Аллегра, метнулась к лестнице и, мигом взлетев наверх, вбежала в спальню кузины.
Та едва успела задремать и, заслышав шаги, встрепенулась.
— Ч‑что случилось? — растерянно пробормотала она. — Ах, Аллегра, милая, ты вернулась?
— Хотела только сказать, что тетя‑мама не сможет навестить тебя. Мы с Куинтоном останавливались у нее по пути домой.
Твоя мама ждет ребенка. Сирена. В мае! Ну не позор ли? Я не хотела смущать тебя, поэтому и промолчала. Но и не желаю, чтобы ты тревожилась, отчего вдруг мать пропала, вместо того чтобы примчаться посмотреть на тебя и своего внука! — объяснила Аллегра, пылая праведным гневом.
— У мамы будет ребенок? — восторженно воскликнула Сирена. — О, Аллегра, неужели! Вот это новость! Теперь мы в самом деле породнимся! Малыш окончательно свяжет нас кровными узами! Как она? Здорова? До чего же я рада! Оки, ты слышал новость? У мамы будет ребенок!
— Да, — с горечью подтвердила Аллегра. — Ребенок. Дитя, которое отнимет у меня наследство и заставит Куинтона возненавидеть меня! Он женился на самой богатой в Англии девушке, а что получил? Бесплодную нищенку! Но разве наши родители думали об этом, когда совокуплялись, подобно бродячим псам? Нет. Они думали только о себе, а вовсе не о моем счастье. Теперь у вас с маменькой будут дети, а я…
Она не смогла договорить и, разразившись слезами, вылетела из комнаты. Куинтон последовал за женой, а она выбежала на крыльцо, вскочила на коня и, пришпорив, помчалась прочь. Грум, державший поводья коня герцога, помог ему сесть на жеребца. Куинтон бросил ему монету и пустил коня рысью, разрываясь между желанием утешить Аллегру и задать ей хорошую трепку. Она вела себя как испорченная, капризная девочка!
Герцог откровенно поражался таким переменам в жене.
Что сталось с практичной, рассудительной молодой женщиной, какой она была всего полгода назад?
Он подстегнул коня, решив догнать Аллегру. Один Бог знает, что она может натворить!
Сирена встала с кровати и, подойдя к окну, увидела всю сцену.
— Я не подумала, что это может ее расстроить, — вздохнула она, — и повела себя бездушно и жестоко.
— А по‑моему, это Аллегра тебя огорчила своей выходкой.
Нельзя быть такой эгоисткой, — отозвался ее муж.
— Ах, Оки, не говори так! Ты просто не понимаешь. Аллегра и ее брат очень любили друг друга. Еще несколько лет назад она вовсе не считалась самой богатой девушкой в Англии, и это ее нисколько не заботило. Но после гибели брата она была безутешна. Ее не деньги волнуют, а мысль о том, что отец так легко может заменить Джеймса Люсиана другим сыном!
— Но разве она не твердит, что боится, как бы Куинтон ее не разлюбил? — упрямо проворчал Оки.
— Вряд ли она сама в это верит, — чуть улыбнулась Сирена. — Но вспомни, что высокородный Куинтон Хантер женился на Аллегре прежде всего из‑за денег. Она не совсем понимает природу истинной любви, так как же поверит словам? Пусть муж клянется, что любит ее и любил бы, будь она бедна, она и слушать ничего не хочет. Кроме того, дело еще и в наследнике Седжуиков. Мало того, что Аллегра теряет не менее половины своего состояния, так еще и до сих пор не забеременела. Как же ей не сердиться?
— Но мы‑то чем можем помочь? — вздохнул виконт.
— В том‑то и беда, что ничем. Только Хантер сумеет убедить жену, что его любовь сильнее всех денежных соображений. Но это будет нелегко и непросто.
Глядя вслед удалявшемуся Куинтону, Сирена глубоко вздохнула. Она хорошо представляла, что чувствует сейчас кузина, несчастная, потерянная, одинокая. И к тому же Аллегра права: женщине просто неприлично заводить детей в солидном возрасте, когда у тебя уже несколько внуков! Но она. Сирена, никогда не скажет этого матери. Просто порадуется за нее и отчима.
Сирена неожиданно хихикнула. Кто бы мог подумать, что Олимпия Морган до сих пор не чурается радостей плоти? А ее муженек? Ну и ну! Кажется, Аллегра не зря на них жаловалась!
— Что тут забавного? — поинтересовался ее муж.
— Оказывается, мама с отчимом на редкость пылкие любовники! Как по‑твоему, мы останемся такими же, когда доживем до их лет?
— Надеюсь, дорогая, — кивнул виконт. — Очень на это надеюсь.
— Я хочу поехать в Лондон! — объявила Аллегра мужу.
— Но мы только что оттуда вернулись, — спокойно напомнил тот, хотя его терпению приходил конец. Последние несколько недель жить с молодой женой становилось все труднее.
— Тем не менее, Куинтон, я еду. Мне все здесь надоело! И делать мне тут нечего. Если не желаешь
