остались, им едва ли было видно, что с их другом все в порядке. Значит, нужно было возвращаться.
«Все, теперь поехали обратно, Фэйро, — сказал Крикс охрипшим голосом. Слегка потянул за повод. — Возвращаемся! Вот молодец… Теперь все будет по-другому. У тебя будет новое имя, и я никому не дам тебя в обиду. Обещаю».
Крикс погладил жеребца по черной гладкой шее. Несмотря на их сумасшедшую скачку, шкура Фэйро была теплой и сухой, как будто он не покидал конюшни. А еще — теперь Крикс совершенно точно знал, что Фэйро нравятся его прикосновения, нравится ощущение чужой руки на своей шее и даже тяжесть на спине — хотя для Фэйро, от рождения предназначавшегося для тяжелой конницы, такая тяжесть была просто смехотворна. Мальчик вообще теперь знал о Фуэро куда больше, чем до этой скачки. Криксу даже показалось, что, если бы конь не перешел на шаг так скоро, то еще через пол-стае он сумел бы прочитать и его мысли. И получше, чем любой видун.
«Кажется, я знаю, почему ты не хотел возить Финн-Флаэна и остальных. — Крикс негромко засмеялся. — Может быть, ты просто ждал — меня. А, Фэйро?»
Конь даже ухом не повел в ответ на это, что и говорить, самодовольное предположение.
К Димару с Лэром Крикс подъехал сдержанной, неторопливой рысью, гордо выпрямившись и стараясь привставать на стременах со всем доступным ему изяществом. Про себя он полагал, что в эту минуту выглядит не хуже прирожденного аристократа. А ведь не так много времени прошло с тех пор, когда даже короткая поездка за спиной Эрлано казалась ему великим приключением! Но друзьям было не до того, чтобы оценивать его посадку.
— Как ты меня напугал! — сказал Димар. Он все еще был очень бледен. — Честно говоря, я был уверен, что эта зверюга тебя сбросит. Может быть, вернем его в конюшню и найдем тебе нормального коня?…
Вопрос прозвучал так безнадежно, что Крикс даже не счел нужным отвечать. Он чувствовал, что успех с Фэйро возвышает его в глазах Юлиана, чей народ всегда оценивал мужчину по способности сидеть в седле, и эта мысль была ему приятна. Как и то, что его другу еще только предстоит узнать о том, чем Фэйро славился на самом деле. Или не узнать. Во всяком случае, рассказывать об этом Лэру Крикс не собирался. Слишком уж такой рассказ был бы похож на похвальбу. А похваляться перед Юлианом ему было пока нечем. Хоть он и сумел каким-то чудом приглянуться Фэйро, всадник из него по-прежнему неважный. Вся надежда лишь на то, что за оставшиеся два или три дня он сможет хоть чему-то научиться. Чтобы не наверстывать упущенное под прицелом издевательски прищуренных глаз Льюберта.
— Я так понимаю, мы — в Эрхейм? — спросил Димар.
Переглянувшись, Крикс и Юлиан кивнули.
Крикс снял ножом еще несколько стружек и для пробы запустил волчок на верстаке, стоявшем у окна. На этот раз тот заскользил по столешнице, как по маслу, вращаясь с такой скоростью, что глаз не успевал подметить оборотов, и волчок казался совершенно неподвижным.
Проходивший мимо Марк остановился.
Крикс остановил волчок, для вида еще раз поскреб его ножом — хотя работа, вне всякого сомнения, была закончена — и запустил еще раз. Его охватила ностальгия. Он вспоминал, как запускал волчки для Тена и Тирена, и спрашивал себя, увидит ли он еще когда-нибудь приемных братьев. Ведь дорога до Энмерри неблизка, а отпуск из Лакона дают только самым старшим из учеников… Крикс изнывал от мысли, что он не может даже сообщить домой, что с ним все хорошо. Можно себе представить, каких ужасов могла навоображать мама после его побега, если даже отъезд Вали в крепость Четырех Дубов казался ей трагедией! Крикс все представлял совсем не так. Он не сомневался, что поступит в Энмерри в ученики, а там при первой же оказии передаст весточку домой. И Фила станет приезжать в Энмерри, чтобы повидаться с ним и Вали. Кто же мог знать, что его путешествие окончится не в Энмерри, а в месяце пути оттуда…
Крикс скорее чувствовал, чем видел, что Этайн не трогается с места, продолжая наблюдать за ним. Будь это кто-то другой, подобное внимание смутило бы «дан-Энрикса» и он, возможно, поспешил бы убрать законченную игрушку с глаз долой, пока над ним не начали смеяться. Но рядом стоял не кто-нибудь, а Марк Этайн, который делил с ним и Лэром комнату в Лаконе, так что Крикс давно привык к его внезапным появлениям и столь же внезапным уходам. Он был уверен, что Маркий, неизвестно почему заинтересовавшийся его занятием, пару минут понаблюдает за соседом и уйдет.
Но, очевидно, любопытство все же перевесило, потому что Марк присел на край скамьи и спросил:
— Что это у тебя?
— Волчок, — ответил Крикс, вертя в руках свою поделку. — Я его почти закончил, только не успел раскрасить.
Маркий с любопытством покосился на волчок, как будто ожидая, что тот снова ни с того ни с сего примется вертеться и носиться по столу.
— Раскрасить? А зачем?…
Тогда Крикс поднял голову и посмотрел на своего соседа с удивлением.
— Ты что, с луны свалился? Никогда таких не видел раньше?
Маркий чуть заметно покраснел.
— Нет, не видел. А зачем он нужен?
— Ну и ну, — Крикс рассмеялся. — Ни зачем не нужен. Так… игрушка. Я такие младшим братьям делал, еще дома.
— Ты по ним скучаешь, да? — внезапно спросил Айн, внимательно смотревший на южанина.
— Скучаю, — согласился Крикс. Чуть-чуть подумал и спросил — А у тебя есть братья?
— Нет, у меня только сестры. Четверо.
— Ого!
— Вот-вот. Они мне дома страшно надоели. Но теперь я был бы рад еще раз их увидеть. Они с утра до ночи играли в куклы, ссорились друг с другом или что-то шили. А еще каждые полчаса бегали жаловаться друг на друга матери.
— Ну, а ты во что играл?
— Ммм… да ни во что особенно. Я в основном учился. Так хотел отец.
— Тогда понятно, — сказал Крикс. А про себя подумал, что ему, пожалуй, повезло гораздо больше, чем многим из его друзей аристократов. Это ж надо — в десять лет даже не знать, как выглядит волчок! — А мы в деревне делали из палок деревянные мечи…
— Ну, на мечах я тоже каждый день тренировался, — вставил Марк. — Только не с ребятами, а с одним бывшим телохранителем из Мельса. Если честно, мне не очень нравилось. Летом мы ходили фехтовать на задний двор, на самый солнцепек. А зимой мне казалось, что защитная перчатка вот-вот примерзнет к руке, так что ее потом не отдерешь. И так по несколько часов, в любой день, кроме праздников. А стоит попросить о передышке — как тебе закатывают лекцию о том, что нужно быть мужчиной и бороться со своими слабостями. Не понимаю, как можно фехтовать для собственного удовольствия…
— Да мы не фехтовали, — покачал головой «дан-Энрикс». — Это было как игра… Еще мы делали ходули или строили из веток шалаши. Или купались. А однажды даже смастерили плот, только он быстро утонул. Играли в «барсука в мешке», в волчки и в кольца. В общем, было весело, — заметил Крикс, решив не уточнять, что очень часто самые веселые из этих развлечений ему приходилось наблюдать издалека, поскольку многими забавами верховодил Катти с дружками, а присутствия приемыша сын старосты бы ни за что не потерпел. — Хочешь, отдам тебе волчок, когда закончу?
— Да зачем… я же не маленький, — возразил Айн — впрочем, без особенной уверенности. Красноречивый взгляд, который Маркий бросил на волчок, доказывал, что он совсем не прочь им завладеть.
— Причем тут «маленький»? — пожал плечами Крикс. — На старших посмотри. Вон Синто Миэльвитт и его побратимы каждый день играют в куббл в парке Академии…
— Ладно, я возьму волчок, — быстро, словно опасаясь передумать, согласился Марк.
«Вот еще человек, который совершенно не похож на то, чем кажется» — глубокомысленно подумал Крикс. А вслух сказал:
