отведенном для этого месте. Сажай его в тачку.
Меня впихнули на заднее сиденье помятого «джипа», и острое лезвие вновь оцарапало мне шею:
— Только пикни, и ты — труп!
— Пи-пи-пи, — тут же просигнализировал я. — Интересно, почему это я еще жив? A-а! Вам, наверное, нужны микросхемы, а с того света мне будет трудно указать их местонахождение.
— Нужны, — подтвердил Котенков. — Но не настолько, чтоб рисковать своей свободой из-за такого придурка, как ты. Поэтому, если ты поставишь нас перед выбором, мы выберем свободу.
— Где микросхемы, шизофреник?!
— А где иерей? — спросил я и тут же получил сильнейший удар в солнечное сплетение.
Куда ты дел микросхемы? — повторил свой вопрос Котенков — Учти, у нас мало времени. Часа два ты будешь мучиться, и потом… Потом окажется, что твои мучения напрасны. Давай обойдемся без этого и расстанемся живыми, здоровыми и удовле- торенными обоюдовыгодными результатами.
— А я разве против? — с трудом переводя дыхание, спросил я. Я отдаю вам микросхемы, вы мне — иерея, и вот тогда результат будет обоюдовыгодным.
— Не усложняй условия сделки, — поморщился Котенков. — Пока что обсуждается возможность вернуть микросхемы в обмен на твою жизнь. И никаких других условий быть не может.
Может, — заверил я, чувствуя, как из порезов на моей шее бегают вниз теплые ручейки. — Еще как может! Вы взялись за слишком большой гуж, и если что-то пойдет не так — вы потенциальные покойники. Этой кражей вы разозлили очень серьезных людей, и если у вас не будет денег, чтоб раствориться за рубежом или в глубинах России, то получится, что вы рисковали даром. И меня очень интересует вопрос: будет ли так же рисковать, человек, заказавший вам эту кражу? Овчинка-то теперь не стоит выделки. Так что, убив меня, вы присоединитесь ко мне не позднее, чем через неделю.
— Ну, охране завода нас еще долго искать придется, — отмахнулся от меня Котенков, и я понял, что об аресте Усачева им еще неизвестно. — А заказчик… Заказчика не было. Это наша идея.
Врешь, — сказал я. — По глазам вижу, что врешь. Лучше подумай: стоит ли рисковать, ставя все на один кон и полагаясь только на грубую силу? А вдруг не получится?
— Получится, — заверил Котенков. — Еще как получится. я уже устал препираться с тобой, и, насколько понимаю, разумных предложений ты слушать не хочешь. Ты, видимо, из тех ребят, что предпочитают силу разуму. Что ж, сейчас я замолчу, и тобой займется Вадим. Он человек вспыльчивый, к тому же у него
накопилось немало обид на тебя. А с тем, что от тебя останется, я поговорю через полчаса. И думаю, что эта жалкая кучка дерьма будет просто умолять меня выслушать ее признания в том, куда делись микросхемы и кто навел на нас.
— И все же — почему вы не хотите просто отдать иерея?
— Да потому, что его у нас нет! — заорал Потапов. Нет у нас никакого священника, извращенец ты полоумный! Нет! Нет! Нет!
— Осторожнее, Вадим, — предупредил Котенков. — Ты ему сейчас горло проткнешь, а это еще рановато. Через пару секунд у тебя появится шанс убедить нашего упрямого друга в том, что никаких попов радом с нами сроду не крутилось. У нас со священниками несколько разный род деятельности. Они облегчают душу, мы — карманы. Последний раз спрашиваю: отдашь микросхемы добровольно?
— Дай мне подумать несколько секунд, — попросил я. — У меня появилась одна идея, думаю, она придется вам по вкусу. Я отдам вам микросхемы. Если вы поклянетесь, что со священником все в порядке. Что вы его даже пальцем не…
— Он издевается! — снова взвился Потапов. — Кирилл, он издевается! Я его, гада, сейчас…
— Подожди! — прикрикнул на него Котенков. — Мы куда больше времени и нервов потеряем на мордобои. Послушай, парень, — повернулся он ко мне, — ты уже и сам должен был понять, что мы твоего священника в глаза не видели. Ну хорошо, хорошо, если у тебя на этом бзик, так и быть. Я клянусь тебе, что ни я, ни мой друг даже пальцем к священнику не прикасались. Нам вообще ничего неизвестно о том, кто это такой и где он находится. Но в любом случае, мы ему вреда не причиняли. Доволен?
— Не то чтобы очень, — признался я. — Но какие-то надежды на благополучную развязку у меня появились. Хорошо. Поговорим. Только скажи этому перекачанному «подсолнуху», чтоб он убрал финку от моего горла.
— Придется потерпеть, — сочувственно вздохнул Котенков. — А то у тебя могут появиться несбыточные мечты на сопротивление или бегство. Окончатся они все равно плачевно, а вот время мы потеряем. К чему нам это? Рассказывай.
— Я живу за городом, в другой области, — начал я. — И два дня назад я случайно заметил грузовую машину, остановившуюся возле дома, где живет старуха по прозвищу Усычиха. Вам это мало о чем говорит, но это мать Семена Усачева.
Я почувствовал, как дрогнула державшая нож рука, и поморщился:
Ты там потише переживай, а то и впрямь прирежешь ненароком. А мне еще иерея живым и здоровым увидеть надо.
— Да заткнись ты со своим иереем! — прикрикнул Потапов. — Что дальше-то было?
— Прижали мы с другом вашего Усачева…
— «Друг» — это и есть твой пропавший иерей? — догадался Котенков.
— Да, — подтвердил я. — Догадываетесь, что прятал Усачев в сарае под сеном?
— Сволочь! — процедил Потапов. — Крыса жадная!
— Ну хорошо. Убери нож, Вадим, — распорядился Котенков. — Убери, я сказал! Дело поворачивается интересной стороной. Не думаю, что он убежит. Мне кажется, что мы и впрямь нужны ему не меньше, чем он — нам. Продолжай, парень, продолжай.
— Продолжать особо нечего, — потер я занемевшую шею. — Прижали мы вашего дружка, он и раскололся: что, кто, когда и от куда… Видимо, понимал, что с нами ему теперь куда выгоднее иметь дело, потому как если мы его вам сдадим… Сами пони- маете. Договорились все, что он в грузовике привез, поделить поровну, без обид. А хорошо подумав, решили, что неплохо было бы еще и долю Усачева у вас попросить. А то уж больно нас сомнении мучили, что вы захотите так легко с ней расстаться.
— Вот гад! — с чувством сказал Потапов. — Порешу ублюдка! Глазюки его завистливые выколю да руки загребущие отрежу!
— Приехали мы в город, — продолжал я. — Показал он нам нишу квартиру и сказал, что до завтрашнего дня вас в городе не будет. А после этого разыскивать пропавшие микросхемы, бегая по городу, вы не решитесь.
— Но почему же вы их не взяли, пока нас не было? — подозрительно прищурился Котенков. — Они ведь даже без охраны лежали заходи и бери.
— Мы так и хотели сделать, — вздохнул я. — Но тут пропал иерей, и очень много времени ушло на его поиски. Мы не знали, что случилось, и не могли рисковать. Вполне могло оказаться, что Усачев вновь блефует. Кто мог дать гарантию, что, продав единожды, он не продаст и вторично? А во-вторых, тот шанс, что микросхемы окажутся в квартире, был весьма невелик. Обычно так краденное не хранят. А вы, обнаружив взломанную дверь, молниеносно сделали бы ноги.
— Подожди, подожди, — досадливо поморщившись, остановил меня Котенков. — Что-то ты нагромоздил здесь совсем несусветное…
«Было у меня время отрабатывать эту версию, — подумал я. — Ничего, проглотишь и в таком виде. Главное, чтоб ты хотел верить в это, а значит, согласишься и с неувязками».
— Так как ты сумел вытащить эти ящики и где они? — спросил Котенков.
— Под окном меня ждал Усачев с машиной, — сказал я. — Пришлось ваши коробки сбрасывать. Заметили — балкон был немного приоткрыт? Признаюсь, некоторая часть микросхем могла пострадать, но их большая часть цела и невредима. Сейчас эти ящики находятся в одном подвале, где дожидается меня Усачев.
— Так ты ему и доверил коробки, — недоверчиво усмехнулся Котенков.
— Этот подвал — склад одной фирмы, где по ночам дежурит сторож. Это мой приятель, и он присматривает за Усачевым. Он; мужик безобидный, забулдыга, но вряд ли в его присутствии Усачев решит выкидывать фортели. Ну что, теперь — все?
