Пьетра потягивала из фляги Марианны спиртное, Нэш раздумывал о своей теории — Каин и симпатичная обезьянка.
Затащив Марианну в фургон, он избил ее. Избивал зверски и долго. Сперва бил с целью причинить боль. Хотел, чтобы она заговорила. Убедившись, что она сказала ему все, начал избивать ее до смерти. Он был терпелив и методичен. Он знал: лицо человека состоит из четырнадцати основных сочленовых костей. И хотел раздробить или повредить каждую. Он обрабатывал лицо Марианны с хирургической точностью. Ряд ударов был направлен на то, чтобы нейтрализовать противника, выбить из него желание сопротивляться. Другие вызывали чудовищную боль. И, наконец, третьи — они причиняли тяжелейшие физические травмы. Нэш прекрасно знал все эти приемы. Знал, как не повредить костяшки пальцев и руки, действуя с максимальной силой, как правильно сложить руку в кулак, как наносить хлесткие удары открытой ладонью.
Перед тем как Марианна умерла, начала захлебываться собственной кровью, Нэш сделал то, что всегда делал в подобных ситуациях. Прекратил избиение, убедился, что она в сознании. Затем заставил ее посмотреть ему прямо в глаза. И удовлетворенно кивнул, увидев в глазах жертвы ужас.
— Марианна?..
Он жаждал ее внимания. И получил. А потом прошептал последние слова, которые ей было суждено услышать в жизни:
— Пожалуйста, передай Кассандре, что я по ней скучаю.
И только после этого позволил ей умереть.
Фургон они угнали. Поменяли номерные знаки, чтобы ввести в заблуждение полицию. Нэш перебрался на заднее сиденье. Сунул в безжизненную руку Марианны бандану, сжал ее пальцы. Потом принялся разрезать на ней одежду бритвой. Когда женщина осталась голой, достал из большого пакета новую одежду. Возился долго, но в конце концов ему все же удалось одеть труп. Розовый топ выглядел чересчур вызывающе, но именно этого эффекта он добивался. А кожаная юбочка — совсем коротенькая.
Наряд выбирала Пьетра.
Марианна отправилась с ними в свой последний путь от бара в Тинек, штат Нью-Джерси. Теперь они находились где-то на окраинах Ньюарка, в грязных и жутких трущобах, где ходить по улицам было небезопасно. Самое подходящее для Марианны место — ее должны принять за избитую до смерти проститутку. По числу убийств на душу населения Ньюарк почти в три раза превосходит Нью-Йорк. Нэш избил ее добросовестно, почти все зубы выбил. Специально оставил несколько — пусть не думают, что преступник имел целью затруднить опознание.
Так что несколько все же осталось. Но челюстно-лицевое опознание — если они вообще захотят проводить это опознание — будет долгим и проблематичным.
Нэш снова нацепил усы, Пьетра надела парик. Не слишком необходимая мера предосторожности. Вокруг ни души. Они выбросили тело в мусорный контейнер.
Нэш смотрел на труп Марианны сверху вниз. Подумал о Кассандре. На сердце было тяжело, но одновременно это придавало сил.
— Нэш! — окликнула Пьетра.
Он улыбнулся и залез в фургон. Пьетра выжала сцепление, и они поехали.
Майк стоял у двери в комнату Адама. Собрался с духом, приоткрыл.
Адам, одетый во все черное, как гот, резко развернулся.
— Не знаешь, что надо стучать?
— Это мой дом.
— Это моя комната.
— Вот как? Ты за нее платишь? — Он тут же возненавидел себя за эти слова.
Классический родительский упрек. Дети страшно обижаются при этом. Он бы сам обиделся на месте Адама. Почему мы так поступаем? Почему, дав клятву не повторять ошибки прошлых поколений, неизбежно их повторяем?
Адам успел нажать на кнопку, и монитор погас.
«Не хочет, чтобы я знал, что он там ищет в компьютере. Не догадывается, что родителям и без того много известно».
— А у меня хорошие новости, — сказал Майк.
Адам снова обернулся к нему. Скрестил руки на груди и стоял, напустив на себя невозмутимость, — это плохо ему удавалось. Парнишка вырос — был уже выше отца. Майк знал, что и силы Адаму не занимать. В спорте он проявлял настоящее бесстрашие. Не ждал, когда защитники придут на помощь. Если кто вставал у него на пути, Адам просто сметал противника.
— Какие? — спросил Адам.
— Мо взял билеты в ложу. «Рейнджеры» против «Флайеров».
Выражение его лица не изменилось.
— На когда?
— Завтра вечером. Мама летит в Бостон брать показания под присягой. Мо заедет за нами к шести.
— Возьми Джи!
— Нет, она ночует у Ясмин.
— И вы разрешили ей ночевать у Икс-Игрек?
— Не смей так обзывать девчушку. Это подло.
Адам пожал плечами.
— Лады.
Лады — обычная отговорка подростков.
— Так что приходи домой после школы и едем.
— Я не могу.
Майк оглядел комнату. Выглядела она иначе, чем в тот день, когда он заходил сюда с Бреттом.
И тут его пронзила мысль: «Бретт прикасался своими грязными ногтями к клавиатуре. Это нехорошо. Шпионить вообще нехорошо. Но если бы мы не стали следить за сыном, он бы отправился на вечеринку с выпивкой и, возможно, наркотиками. Так что шпионаж — штука полезная. Я, будучи подростком, раз или два посещал такие вечеринки. И ничего, выжил. Чем сын хуже?»
— Что значит не сможешь пойти?
— Я иду к Оливии.
— Да, мама говорила. Ты и так все время ходишь к Оливии. А тут потрясающий матч.
— Я не хочу идти на матч.
— Но Мо уже купил билеты.
— Скажи, пусть возьмет кого-то другого.
— Нет.
— Почему нет?
— Потому что я твой отец. И ты идешь на игру.
— Но…
— Никаких «но». — Майк развернулся и вышел из комнаты прежде, чем Адам успел возразить.
«Вот это да, — подумал Майк. — Неужели я смог сказать ему „никаких“ но?»
Глава 6
«Дом мертв. Иначе не скажешь, — подумала Бетси Хилл. — Мертв. И это не означает, что здесь стоит полная тишина. Нет, дом пуст, покинут, отошел в мир иной — сердце его перестало биться, кровь перестала бежать по венам, внутренности начали разлагаться. Мертв. Мертвее не бывает, что бы это ни значило. Мертв, как и мой сын Спенсер».
Бетси желала уехать из этого мертвого дома, бежать куда глаза глядят. Ей не хотелось оставаться в
