перед ним стоял диктофон.
Коуп — так все называли Пола Коупленда — сидел за столом и хохотал, а Фрэнк Тремон что-то нашептывал ему на ухо.
Мьюз почувствовала, что краснеет.
— Привет, Мьюз, — улыбнулся ей шеф.
— Привет, Коуп, — ответила она и кивнула остальным.
— Входи и закрой дверь.
Она вошла. Стояла и чувствовала — взоры всех присутствующих устремлены на нее. Щеки горели. Она расстроилась, метнула гневный взгляд на Коупа. Но пронять его невозможно. Коуп улыбался как ни в чем не бывало. Она пыталась намекнуть хотя бы взглядом, что хочет поговорить с ним наедине, что не ожидала увидеть здесь такое сборище, но и это не подействовало.
— Ну что, начнем?
— О’кей, — отозвалась Мьюз.
— Погоди, ты у нас тут со всеми знакома?
Приход Коупа вызвал в офисе немало слухов и недомолвок с самого начала, как только он занял свою должность, а известие о том, что он пригласил Мьюз в качестве старшего следователя, потрясло всех. Обычно на такую должность назначали сурового и прожженного старожила, непременно мужчину, и ждали от него политической гибкости и умения вписаться в систему. Лорен Мьюз была самым молодым следователем в департаменте, но он выбрал именно ее. Когда журналисты спрашивали, каким критерием он руководствовался, назначив молодую женщину командовать опытными ветеранами-мужчинами, ответом было всего лишь одно слово: заслуги.
И вот теперь она у него в кабинете вместе с отвергнутыми кандидатами.
— Вот с этим джентльменом не знакома. — Мьюз кивком указала на мужчину с блокнотом и ручкой.
— О, прошу прощения. — Коуп взмахнул рукой, как ведущий игрового телешоу, и нацепил «телевизионную» улыбку. — Это Том Гаухан, репортер из «Стар леджер».
Мьюз промолчала. Родственничек Тремона. Час от часу не легче.
— Не возражаешь, если мы начнем? — спросил босс.
— Не возражаю.
— Хорошо. От нашего Фрэнка поступила жалоба. Давай, Фрэнк, излагай.
Вскоре Полу Коупленду должно было исполниться сорок. Жена его умерла от рака сразу после рождения их единственной, теперь семилетней дочурки Кары. Он растил ее один. По крайней мере до недавнего времени. Снимков Кары на письменном столе больше не было. А прежде всегда стояли. Мьюз помнила: в самом начале карьеры здесь Коуп всегда держал еще один снимок дочери на книжной полке, прямо за спиной. А после того, как они допросили здесь с пристрастием педофила, Коуп его убрал. Она никогда не спрашивала об этом, но понимала: какая-то связь тут есть.
И фотографии его невесты тоже не было, зато на вешалке в углу красовался обернутый целлофаном черный фрак. Свадьба должна состояться в следующую субботу. Мьюз была приглашена. Мало того, даже назначена одной из подружек невесты.
Предоставив слово Тремону, Коуп снова уселся за стол. Свободных стульев больше не было, так что Мьюз осталась на ногах. На миг она почувствовала полную свою беспомощность и беззащитность. Ведь Коуп вроде бы ее сторонник и защитник, позволил Тремону критиковать ее. Лорен изо всех сил старалась не допускать мысли о неравенстве полов, но будь она мужчиной, никогда бы не разрешила Тремону молоть всю эту ерунду.
«Ничего, я сама в состоянии „поджарить ему задницу“, невзирая на то, какую шумиху могут поднять СМИ».
Она стояла и закипала от ярости.
Фрэнк Тремон поддернул брюки, хоть и остался сидеть.
— Послушайте, никакого неуважения к мисс Мьюз в том нет, но…
— Старшему следователю Мьюз, — поправила Лорен.
— Пардон.
— Я тебе не мисс Мьюз. У меня есть звание. Я старший следователь. Твой начальник.
Тремон улыбнулся. Обернулся, взглянул на коллег, затем — на родственника журналиста. Насмешливое выражение лица словно говорило: «Ну что, теперь поняли, что я имел в виду?»
— Очень чувствительная у нас девушка, — с сарказмом заметил он. — Так, значит, старший следователь Мьюз?..
Мьюз покосилась на Коупа. Тот сидел неподвижно. На лице никакого сочувствия. Затем произнес:
— Прости, что перебили, Фрэнк. Продолжай.
Мьюз непроизвольно сжала кулаки.
— Так вот, — победно ухмыльнулся Фрэнк, — я на страже закона уже двадцать восемь лет. Мне было поручено дело об убийстве этой проститутки. Никто Мьюз туда не приглашал, сама явилась. И мне это не понравилось — не по протоколу. Хотя бог с ней: если Мьюз делает вид, что может чем-то помочь, еще куда ни шло. Но она начинает отдавать распоряжения. Болтает черт знает что, подрывает мой авторитет в глазах подчиненных. — Он развел руками. — Это неправильно.
— Да, действительно, — согласился Пол. — Ты ведешь это дело.
— Вот именно.
— Так расскажи о нем.
— О чем?
— Об этом деле.
— Ну, пока мало что известно. Нашли мертвую проститутку. Кто-то измолотил ей физиономию. В кашу. Лично я считаю, ее забили до смерти. Личность пока не установлена. Мы поспрошали других шлюх, но никто не знает, кто она.
— То есть те, другие проститутки, не знают ее имени, или же она им вовсе не знакома? — решил уточнить Коуп.
— Да от них толку мало, сами знаете. Говорить не любят. Никто ничего не видел и не слышал. Так что продолжаем работать с ними.
— Что еще?
— Мы нашли зеленую бандану. Совпадает не стопроцентно, но примерно такие носят «цветные» из новой банды. Мы схватили несколько ее членов. Будем давить на них. Посмотрим, может, кто и выдаст того придурка. Мы также просматриваем электронные базы данных по проституткам, работающим в том районе.
— И?..
— Пока ничего. Мертвых проституток у нас полно. Не мне вам говорить, босс. Сами знаете, даром, что ли, проработали здесь семь лет.
— Отпечатки пальцев?
— Тоже прогоняем через базу данных. Ничего. Сделаем запрос в центральную базу данных штата, но на это уйдет время.
Коуп кивнул:
— Ясно. Итак, суть твоей жалобы на Мьюз в том…
— Послушайте, никому не хочу наступать на ноги, но посмотрим правде в глаза. Она не годится для этой работы. И ты выбрал ее просто потому, что она женщина. Я понимаю, такова сегодняшняя реальность. Нормальный парень тратит годы, пашет, как проклятый, из шкуры лезет вон, но все это не имеет значения, потому как предпочтение все равно отдадут чернокожему или тому, у кого нет члена. Я понимаю. Но ведь это тоже дискриминация. То есть просто потому, что я парень, а она девчонка, нельзя утверждать, что она умнее, верно? Будь я ее боссом и подвергни сомнению все ее действия, она бы стала вопить, что ее насилуют, домогаются или унижают, и тогда меня бы вышибли пинком под зад.
Коуп снова кивнул.
— Доля истины в этом есть. — Он обернулся к Лорен. — Мьюз?..
— Что?
