Чей-то вздох и шорох шагау заснувшего окна.Знаю: это Вы, луна!Вы — принцесса и бродяга!Вновь влечет сквозь смрад и мрак,сквозь туманы городскиескладки шлейфа золотыеВаш капризно-смелый шаг.До всего есть дело Вам,до веселья, до печали.сна роняете вуали,внемля уличным словам.Что ж потупились Вы ниже,видя между грязных стен,как один во всем Парижеплачет сирота Верлен?
Больные лилии
Больные лилии в серебряной росе!Я буду верить в вас и в вас молиться чуду.Я как воскресный день в дни будней не забудубольные лилии, такие же, как все!Весь день, как в огненном и мертвом колесе,душа давно пуста, душа давно увяла;чья первая рука сорвала и измялабольные лилии в серебряной росе?Как эти лилии в серебряной росе,прильнувшие к листу исписанной бумаги,душа увядшая болит и просит влаги.Ах, эти лилии, такие же, как все!Весь день, как в огненном и мертвом колесе,но в тихом сумраке с задумчивой любовью,как духи белые, приникнут к изголовьюбольные лилии в серебряной росе!
Tourbillon
Если бедное сердце незримо рыдаети исходит в слезах, и не хочет простить,кто заветное горе твое разгадает,кто на грудь припадет, над тобой зарыдает?А, грустя, не простить — это вечно грустить,уронив, как дитя, золотистую нить!Если сердце и бьется и рвется из плена,как под меткою сеткой больной мотылек,если злою иглою вонзится измена,рвутся усики сердца, и сердцу из пленане дано, как вчера, ускользнуть, упорхнуть.Ах, устало оно, и пора отдохнуть!Паутинкою снова закутана зыбкойдремлет куколка сердца больного, покане проснется и гибкой и радостной рыбкой,не утонет в потоках мелодии зыбкой,не заблещет звездою мелькнувшей на дне,не заплещет с волною, прильнувши к волне.Вверь же бедное сердце кружению звуков,погрузи в забытье и прохладную лень,в их волненье сомненье свое убаюкав,бесконечность раздумий в безумии звуков,закружись полусонно, как легкая тень,оброненная тучкой на меркнущий день.
