сжималось, словно Мадоко резал его собственную руку.
— А вот этого мы, надеюсь, не узнаем, — сказал Мадоко. — Для того, чтобы произошло полное превращение, нужно наличие ряда условий. В частности — нужен свет. Он стимулирует выброс гормонов…
— Свет… — прошептал Диего. Доктор ловким движением отсек у каппы длинный кусочек плоти и швырнул в поддон.
— Да. Потому наши красавцы и живут здесь, в сумерках. Это их стихия…
— Свет… — повторил Диего.
Обернувшись, он увидел, что остальные каппы подплыли к стенкам аквариума, и, прижавшись к стеклу, неотрывно следят за взмахами скальпеля доктора. Лица, полные тоски и невыразимой печали, распахнутые зубастые рты… Неужели всех их ждет подобная участь? Диего передернуло, он с такой силой сжал челюсти, что свело скулы.
Скальпель снял еще полоску плоти. Каппа выгибалась и беззвучно раскрывала пасть, полную зубов.
— Вот оно — лекарство от всего на свете, — продолжал доктор, орудуя скальпелем. Поддон наполнялся красными полосками мяса. — То, что вы собирали в аквариуме — их выделения, это ерунда. Это всего лишь лекарство от рака. Ха-ха. Но кому страшен рак в наше время? Теперь мы боремся за вечную жизнь. Вот здесь, — он хирургически точным движением отделил пластинку плоти. — Лет пятьдесят жизни — как минимум. Полной сил жизни. Организм, получив инъекцию, включает режим омоложения. Раньше для этого использовали эмбриональную клеточную ткань, теперь это прошлый век. Это же вечные младенцы. Все равно, что старый скучный пенициллин против антибиотиков шестого… да что я говорю! шестьдесят шестого поколения! А у этой твари все отрастает вмиг. Невероятные способности к регенерации. А всего и требовалось — свести воедино способности амфибий и человеческий генотип.
— Другими словами, они… — У Диего дрогнул голос. — Люди?
Доктор Мадоко рассмеялся громким неприятным смехом.
— Люди? Не будьте идиотом! Люди, мой дорогой любопытный уборщик, всегда были лишь расходным материалом. Каппы же в своем роде совершенные создания… — он отвернулся и плавным, профессиональным движением скальпеля наметил на грудной клетке существа латинскую Y. Разрез, который Диего часто наблюдал в анатомичке, когда учился. В основном на трупах. Стандартный разрез для изъятия внутренних органов.
У еще живой каппы?!
Страдание. Диего согнулся от рези в животе, едва сдержал тошноту. Сквозь зеленую дымку он посмотрел на аквариум. Каппы прилипли к стеклам, зависли, глядя на Диего. «Помоги нам». Он всем телом ощущал их страдания, их боль. Их любовь к нему.
Диего выпрямился и двинулся к выходу. За спиной он услышал хруст грудной клетки, пффф — звук, с которым раскрываются ребра, открывая доступ к сердцу.
— Вечно юные существа, — сказал голос доктора за спиной.
Диего поднялся по ступенькам и положил руку на выключатель.
В последний момент он опомнился и снял очки ночного видения. Перед глазами заскакали яркие зеленые пятна. Вот и все. Аквариумов не было видно в полутьме, каппы за стеклом плавали в чернильной темноте.
Но они смотрели на него. Все смотрели.
Аксолотли — это детские особи. Чтобы стать взрослыми, им нужен толчок. Например, выброс в кровь гормона тироксина… не зря я писал ту дипломную работу, подумал Диего. Они станут взрослыми. Они будут дышать легкими, размножаться и жить на земле. Как люди.
— Что вы делаете? — услышал он испуганный голос доктора. — Не сметь!
Я избавлю вас от страданий.
Диего повернул выключатель. Да будет свет!
Доктор закричал.
Ничего не видя, зажмурившись, Диего слышал, как бурлит вода, как кричат ослепленные люди — доктор и ассистенты не успели снять приборы ночного видения. Им, наверное, казалось, что они попали в центр солнца. Простите.
Свет — запускает механизм взросления.
Каппы стали взрослыми.
— Идио-о-от! — услышал Диего крик профессора. — Они же хищники! Мы все погибнем! Все погибнем! Ааа! Помогите! Боже, помогите!
Голос прервался.
Диего стоял и слушал. Звук удара. Мокрые шлепки лап.
А затем — влажный звук, с которым мелкие острые зубы входят в мягкую человеческую плоть.
МЫ — СТЕНА
Гость стоял у шкафа и рассматривал Динкины награды. Грамоты и медали. Диплом мастера спорта. Фотографию, где она в белом кимоно и с кубком. Голубоглазая блондинка — только вот, увы, не худенькая и рост метр шестьдесят пять. Скорее колобок, чем манекенщица.
Она почувствовала себя неловко. Словно до момента, как гость увидел фотографию, Динка успешно изображала из себя Клаудию Шиффер.
— Значит, ты чемпионка России?
У него оказался роскошный голос — низкий, очень глубокий, красивейшего тембра. Черный металл с золотыми искрами на сколе. Звучание этого голоса отдавалось у Динки в животе легкой вибрацией.
— Что?
— Чемпионка, спрашиваю?
— А что, непохоже? — взъершилась на всякий случай Динка.
Гость, наконец, оторвался от фотографии и повернул голову. Глаза зеленоватые, прозрачные, как морская вода.
— Похоже, — сказал он мягко. — Спасибо тебе.
Динка покраснела. Кивнула и сразу отвернулась, боясь расплыться в глупой улыбке. Было бы за что благодарить. Подумаешь, жизнь спасла? На то оно и тхеквондо…
Вчера все начиналось обычно. Целый день Динка провела с Ваней, вечером тай-бо в фитнес-центре, затем на тренировку (готовимся к первенству города), а в двенадцать ночи, вместо того, чтобы пойти домой и лечь спать, как нормальный человек, Динка поперлась в гости. Уже под утро, поспав для приличия пару часов, Динка поехала домой — чтобы принять душ, переодеться и снова отправиться к Ване. Он по мне скучает. Чокнутая, сказала подруга, зевая. Совсем чокнутая, согласилась Динка и закинула на плечо спортивную сумку… Еще бы комнату сдать, все равно дома не бываю почти.
Потом были те четверо и чудовищный букет ярко-красных цветов. Миллион, миллион алых роз…
К сожалению, не про Динкину честь.
Сейчас эти розы устилают асфальт у входа в Динкино парадное. Так что при должной фантазии… и натренированном самомнении…
— Ты меня очень выручила. Даже не представляешь.
Динка рассеянно отхлебнула кофе, посмотрела в пол. В итоге она вернулась домой на двадцать минут позже и не одна. Вот с этим — роскошным принцем в черном пальто. Привела, напоила, накормила…
— …и спать уложила, — закончила Динка вслух. Баба-яга, блин, нашлась.
Гость хмыкнул. Смотрел он чуть насмешливо. Динка все никак не могла сообразить, что ей с этим подарком судьбы делать. Особенно после того, что случилось на улице. Ну не оставлять же его здесь?
— Предлагаю позавтракать, — сказал «принц». — У тебя есть время?
Упс. Она бросила взгляд на часы. Без десяти девять.
— Елки! Я же опаздываю!
