опять перемену настроения… Однако мы поняли настоящую причину, когда по радио было объявлено о покушении на Гитлера.
Таким образом встреча Гиммлера с Власовым состоялась только 16 сентября 1944 года. Тем временем Народный Суд ликвидировал многих членов оппозиции, среди которых было много сторонников Власовского Движения. На этот раз Власова сопровождали Штрикфельдт, д′Алкен и как представитель СД штандартенфюрер СС Элих. Штрикфельдт как русофил и с точки зрения национал- социализма не заслуживающий доверия, не мог присутствовать при самом совещании в Главной Квартире в Растенбурге. Вместо него выступал переводчиком оберфюрер СС Крёгер, что вызывало у нас известное недоверие.
Об обмене мнениями между Власовым и Гиммлером уже много написано. Поэтому здесь я ограничусь только сообщением о назначении Власова Главнокомандующим Русской Освободительной Армии, которую предстояло создать. Разрешение на формирование этой армии было связано с производством Власова в генерал-полковники, но он это производство отклонил, так как отрицал право немецких учреждений на такое продвижение. Гиммлер собирался даже произвести Власова в маршалы, но д′Алкен, который имел большое влияние на Гиммлера, сумел его отговорить. Он доказывал, что производство в такой чин могло исходить только от русских. Власов и раньше не надевал немецкой генеральской формы. Он один среди других генералов РОА не пользовался немецкой формой, а носил какую-то выдуманную, без знаков отличия.
Власов получил также разрешение на создание Комитета Освобождения Народов России, то есть КОНРа. Этот комитет должен был объединить все народы России. Я подчеркиваю «все народы России», не только русский, но и все другие, проживающие на территории Советского Союза, то есть украинцев, кавказцев, казахов, калмыков и жителей Средней Азии.
При совещании с Гиммлером Власов указал на большой людской запас, который представляли собой русские рабочие в Германии. Но Гиммлер считал необходимым принять во внимание, что этих людей нельзя будет освободить от их рабочих обязанностей, не нанося вреда военной промышленности. При этом верность этих «остарбейтеров», если бы они стали солдатами, не подвергалась сомнению. Когда позже д'Алкен по поручению Гиммлера информировал шефа Гестапо Мюллера о совершенно новой политике по отношению к этим «унтерменшам», то выяснилось, что вообще не было случаев саботажа со стороны последних.
Помимо всего этого, Гиммлер назначил оберфюрера СС Крёгера офицером для связи при Власове. Крёгер был из Прибалтики и руководил там так называемым «движением», которое выступало за национал-социализм. Генерал Готтлоб Бергер, из Главного управления СС, также был назначен главноуполномоченным Гиммлера по всем делам, касающимся Русской Освободительной Армии. Эти два назначения и отстранение «домашнего святого» указывали, что эта обновленная деятельность Власова уже не будет такой, какой она была при Штрик-Штрикфельдте.
Вне всяких сомнений, Власов произвел на Гиммлера большое впечатление. К тому времени Гиммлер осознал, что в войне больше нельзя победить. В этом отчаянном положении Власов и его движение представлялись ему в совсем новом свете: может быть с их помощью судьба могла еще сделать поворот. Власову же казалось, что Гиммлер проявил определенную сдержанность. Следующий разговор Власова с Гиммлером был назначен на февраль 1945 года, но он так никогда и не состоялся.
Власов вернулся в Берлин, где его ждали с нетерпением. Казалось, что, наконец-то, можно будет приступить к организации Комитета и к формированию РОА. Создание двух дивизий уже было одобрено Гиммлером, и создание трех следующих должно было последовать. Власов был настроен оптимистически, но вместе с тем и сомневался: неужели немецкое руководство теперь готово изменить курс своей политики на Востоке? Создался ли действительный союз в этой игре? Был ли Гитлер целиком осведомлен о его разговоре с Гиммлером? А главное — не запоздало ли все это?
Дрезденский банк предлагает кредит
Клаус Боррис, который по своей должности располагал исключительными связями в немецких промышленных и финансовых кругах, основал параллельно со своей главной деятельностью в Берлине «Рабочее Содружество Восток» (Arbeitsgemeinschait Ost). Канцелярия его помещалась в здании Промышленной и Торговой Палаты на Унтер ден Линден 210. С 1939 года он, будучи саперным офицером, служил на разных фронтах, но в 1943 году, заболев малярией, был прикомандирован в Берлине к Военному Управлению. Здесь он стал личным референтом (докладчиком) дипломированного инженера в генеральском чине Генриха Фромма, начальника Главного отделения «Железо и сталь» в Министерстве государственного хозяйства. Потом Фромм и Боррис были переведены в Министерство военного снабжения.
Председателем, этого «Рабочего содружества Восток» стад представитель Дрезденского банка, директор Карл Раше. Членами его были также Паул Плейгер и Ханс Керль. Это сообщество, за которым стояли немецкие промышленники и банкиры, было заинтересовано в хозяйственных возможностях в Восточной Европе. Оно высказывалось в пользу такой восточной политики, которая поддержала бы независимость народов Востока и привела бы к облегчению жизненных условий для населения в оккупированных областях и «остарбейтеров» в Германии. В своих многочисленных докладах и прошениях содружество обращалось к ряду лиц, на которых возлагалась надежда, что они, поняв остроту затронутых тем, смогут повлиять на изменение опасной по своим последствиям восточной политики. Такими людьми были лица из партии и ее Организаций, чины войск СС и Вермахта, чиновники министерств, деятели хозяйства и промышленности. От министра по вооружению Шпеера можно было ожидать известного согласия с гуманным отношением к «остарбейтерам» в предположении, что они ему нужны при выполнении его плана.
Власов и его движение были также включены в круг интересов этого «Рабочего содружества Восток». Генерала пригласили на обед. Его расспрашивали о проблемах хозяйственной и финансовой политики в Советском Союзе. И в этом кругу Власов произвел самое хорошее впечатление, последствием чего было, что Паул Плейгер и Ханс Керль стали выступать в защиту его идеи в ряде министерств. Они даже решились на известное выступление в Главной квартире Фюрера, но оно было резко отклонено.
Тем временем Клаус Боррис и д-р Раше размышляли о том, что можно было бы еще предпринять, чтобы облегчить судьбу «остарбейтеров». Они два или три раза в месяц встречались в собрании банка Харди, отделения Дрезденского банка. В этих встречах часто принимал участие прибалт Сильвио Бредерих, специалист по вопросам переселения. Он поддерживал, нас в нашей работе и в трудные времена часто принимал Власова в своем имении «Езериг», недалеко от Геца, между Вердером и Бранденбургом-Хавель. Я тоже посещал его там.
Благодаря инициативе Борриса и Раше, в конце концов удалось добиться (при поддержке группы влиятельных лиц, во главе с Раше) согласия на открытие кредита генералу Власову в пределах трех миллионов рейхсмарок. Основной целью было создание финансовой базы для находившегося в процессе образования правительства в изгнании и предоставление ему возможности стать независимым от партийных организаций. Условием, однако, было получение гарантии по этому кредиту от Министерства финансов. Боррис между тем уже получил на это согласие от министра финансов графа Шверин-Крозига. Но тут было еще одно препятствие. Использование денег из одобренного кредита становилось возможным только при условии, что существующее пока только на бумаге правительство в изгнании превратится в национальное. За такое признание велась упорная борьба, но нельзя было предвидеть, когда это может состояться. Ввиду всего этого, Раше был готов для преодоления препятствий выдать Власову задаток под этот кредит. Я должен был получить эти деньги.
Боррис вызвал меня однажды по телефону и рассказал о намерении Раше. Он просил меня в определенный день к определенному часу явиться на виллу Раше. Я реагировал следующим образом: «Для чего же? У нас же будет наш финансовый договор как обеспеченная основа для финансовых операций.» Но Боррис возразил: «Этот кредит задуман как совершенно личный для Власова и предусмотрен для целей, которые он один, вне всякого контроля может выбрать.»