— Тише, тише, — сказала бабушка Марфа, — не путайтесь… Пойдём-ка поговорим с ним, может, ему что от нас нужно. Может, у него беда какая.
Лось стоял на луговине и смотрел на них. Он не собирался нападать. Но и не уходил с дороги.
Бабушка Марфа смело пошла ему навстречу.
— Что-то бока у тебя сильно подвело! — сказала она. — Голодный, что ли?
— Совсем голодный, — ответил Лось сиплым голосом. — Кругом наст, не пробить копытом. Всё заморожено. Совсем сил нет. И воды нет. Только что снегу погрызёшь…
— Всё заморозил, Старый! Постарался, — сказала бабушка Марфа. — А как это ты говоришь, что воды нет? Тут на реке посередине всегда прорубь была.
— Всегда была, — ответил Лось, — а теперь и её Мороз заморозил.
— Хе-хе-хе!.. — послышалось за сугробом. — Что? Попили водички? Поели травы? Хе-хе…
И над блестящим жёстким настом заколыхалась белая борода, будто дым заструился по сугробу.
— Рано смеяться, — сказала бабушка Марфа и взяла покрепче в руку свою клюку, — сейчас воды достанем.
Бабушка вышла на середину реки. Лёня и Аринка — за ней. А Лось стоял на берегу и ждал.
Лёня живо взял из бабушкиных рук клюку.
— Дай-ка я. Только скажи, где пробивать?
— Вот тут пробивай.
Лёня ударил клюкой по льду, полетели кругом светлые осколки. Ударил ещё, да ещё, да ещё… Ему стало жарко, но он продолжал колотить лёд. Уже глубокая ямка сделалась, а до воды ещё далеко.
— Теперь давай я, — сказала Аринка, — а ты отдохни.
— Отойди. Ты не сумеешь.
— Ага! Отойди, как же! А я что — не человек?
Аринка выхватила у него клюку и тоже принялась бить по льду. Но и у неё лишь мелкие осколки летели из-под клюки. А воды всё не было.
Тогда взяла свою клюку бабушка Марфа. И так принялась крошить лёд, что осколки полетели большими кусками. И тут же в проруби показалась вода.
— Слышишь, как речка журчит? — обрадовалась Аринка. — Я слышу!
— И я слышу, — сказал Лёня.
— А видите, как рыба идёт к проруби? — спросила бабушка Марфа. — Вон как плывут, торопятся подышать воздухом!
И Лёня вдруг увидел, как со всех сторон под толстым льдом плывут к проруби рыбы, толпятся, шевелят жабрами, дышат…
— Эй-эй! — донёсся с берега хриплый голос. — Зачем лёд разбили? Я тут трудился не знаю как, а вы — разбивать?
— А не трудился бы ты, Старый, так сильно, — ответила бабушка Марфа, — вот и нам бы трудиться не пришлось! — И сказала Лосю: — иди сюда. Напейся.
Лось подошёл к проруби и стал пить хорошую чистую речную воду. А как напился, поднял голову и стряхнул светлые капли со своих бархатных губ.
— Ну вот, — ласково сказала бабушка Марфа, — а теперь беги вон туда, по берегу. Там увидишь стожок сена. Ступай, покормись. Это я для вас, для лосей, да для зайцев ещё с осени приготовила. И другим лосям скажи — пускай покормятся.
— Спасибо, — сказал Лось, покивал своими большими рогами и побежал по берегу в ту сторону, куда показала бабушка Марфа.
— Бабушка, — спросил Лёня, — откуда ты знала, что лосям сено понадобится? Кто же тебе сказал?
— Подумала немножко — только и всего, — ответила бабушка, — вот и позаботилась. Разве надо ждать, чтобы кто-то тебе сказал? Любить их всех надо, жалеть. Тогда всё сам знать будешь.
— Бабушка, а Дед-Мороз на тебя злится теперь, — сказал Лёня, — правда?
— Пускай злится, — ответила бабушка Марфа. — Я вот гляжу, что он такое ещё придумает?
— Смотрите, смотрите, — сказала Аринка, — что это на снегу?
По всему лугу, по белым сугробам, разлился слабый розовый свет. Никто и не заметил, как этот свет появился и откуда он взялся.
— Да это заря встаёт, — сказала бабушка Марфа, — утро недалеко…
Лёня посмотрел на небо. Там ещё светились звёзды, но уже не так ярко. Лёгкий туман заволакивал их.
Месяц спустился к вершинам ёлок. Лёне даже показалось, что он сидит на еловых ветвях, свесив серебряные ножки. Месяц улыбнулся Лёне, а потом зевнул и прикрыл глаза.
«Спать хочет», — подумал Лёня. И тоже зевнул.
— А, — сказала бабушка Марфа, — как я погляжу, домой пора. Старый тоже, видно, угомонился.
Они шли мимо рощицы. И вдруг Аринка схватила Лёню за рукав:
— Гляди-ка! Вон он! В роще!
Лёня и бабушка Марфа остановились. Да, в роще гулял Дед-Мороз. Он ходил от берёзы к осине, от осины к рябине, от рябины к ясеню… И всюду развешивал густые белые кружева. Кружева эти плотно окутывали ветки, спускались вниз пушистой бахромой, сверкали разноцветными огоньками…
— Как красиво! — сказала Аринка. — Всю рощу нарядил! Надоело ему только плохое делать, вот теперь и старается. Наверно, чтобы его похвалили. Правда, бабушка Марфа?
Но бабушка нахмурилась.
Лёня не знал, что и подумать. Роща под руками Деда-Мороза становилась всё красивее, всё наряднее… А бабушка всё больше хмурилась.
Они все трое подошли поближе к рощице и опять остановились. Дед-Мороз взглянул на них ледяны- ми глазами, засмеялся — хе-хе-хе! — и пошёл дальше.
Шёл и опутывал ветки пушистыми кружевами, шёл и развешивал по деревьям белую пряжу…
— Хе-хе-хе! — смеялся он хриплым голосом, а сам всё оглядывался на бабушку Марфу, будто хотел сказать: «Ну, а что ты теперь делать будешь?»
Вдруг над рощей поднялась стая розовых птиц. Птицы увидели бабушку Марфу, спустились ниже и стали кружиться над её головой и кричать.
— Корма нет! Корма нет! Дед-Мороз всё закутал инеем! Ни почек, ни семян — ничего!
Бабушка Марфа помахала им рукой:
— Спускайтесь — будет корм!
Сняла с плеча мешок и сказала:
— Ну-ка, ребята, помогите.
Она раскрыла мешок. А там был всякий птичий корм: семена берёзы, ольхи, ясеня, сухие ягоды рябины, еловые шишки, полные зёрен… И даже кусочки сала для синиц.
— Берите горстями и разбрасывайте по снегу, — сказала бабушка Марфа. — Подальше разбрасывайте, чтобы всем досталось.
Лёня и Аринка принялись разбрасывать птичий корм. А бабушка взяла кусочки сала и наколола их на острые сучки. Птицы сразу опустились на снежную луговину и стали клевать.
— Лёня, — сказала Аринка потихоньку, — они ведь были розовые. А сейчас и не розовые совсем. Обыкновенные снегири да синицы… Да вон трясогузки ещё.
— А чем эти птицы хуже розовых? — сказал Лёня. — Это самые лучшие птицы. И самые красивые, если хочешь знать. Они с нами зимуют, холод терпят и голод. А тебе только розовых надо? Да?
— Я же и этих кормлю! — ответила Аринка. — Ты что, не видишь? — И добавила еле слышно: — А
