случилось. Как дела у Хизер? И как чувствует себя Йен после дня бодрствования?
В душе Жан-Люка теплилась надежда, что Хизер уже не будет смотреть на него, как прошлой ночью, с ужасом и неприязнью. Он должен во что бы то ни стало вернуть ее расположение.
Первым делом Жан-Люк отправился на кухню, но Хизер с семьей там не оказалось. Он вышел из комнаты и увидел Фиделию. Она вела Бетани к лестнице.
— О, Жан-Люк! — Женщина широко улыбнулась. — Спасибо за чудесные подарки.
Она прижала к груди коробку с картами таро.
— Я люблю свою новую куклу. — Бетани подняла ее повыше, чтобы он мог увидеть. — Ее зовут принцесса Кэтрин.
— Прекрасно. — Значит, его заказ, сделанный воскресной ночью, прибыл. — А где твоя мамочка?
Бетани указала на коридор.
— Они в студии. — Фиделия понизила голос. — Ждут пробуждения Йена.
У Жан-Люка замерло сердце.
— Он не… бодрствует?
— Он слишком много спит, — хихикнула Бетани.
Фиделия поморщилась.
— Идем, малышка. Тебе нужно искупаться.
Она торопливо повела Бетани наверх.
Жан-Люк устремился к студии и остановился на пороге.
Хизер стояла перед Йеном на коленях с собравшимися вокруг Робби, Финеасом и Филом. При его появлении она подняла глаза. Его сердце встрепенулось. Ее взгляд больше не источал отвращение, но был полон боли.
— Мне нужно переговорить с тобой. — Она поднялась на ноги и отошла в сторону — очевидно, чтобы их не могли услышать. Она еще не знала, что в этом не было смысла, потому что вампиры обладали сверхтонким слухом. — Как мог ты позволить ему пойти на такой риск?
— Я был против, — ответил Жан-Люк спокойно. — Но все же не смог заставить его отказаться от этой идеи. Это был его выбор.
— А что, если он убил себя? И все только ради того, чтобы получить шанс встретить настоящую любовь. — Хизер вытерла глаза. — Это так печально.
— Благородный человек пожертвует всем ради настоящей любви.
Она взглянула на него широко раскрытыми глазами.
— Когда Роман принимал средство, он тоже поздно просыпался. — Жан-Люк повернулся к Йену: — Думаю, он проснется.
В ожидании они замолчали.
Робби бросил взгляд на Финеаса:
— Иди посмотри, как там Фиделия и малышка. Мы дадим тебе знать, как здесь обстоят дела.
— Хорошо. — Финеас нехотя вышел из комнаты.
— Твой рабочий день закончился, парень, — сказал Роберт Филу. — Тебе нет нужды здесь оставаться.
— Я все же останусь. — Фил сложил на груди руки.
Хизер глубоко вдохнула.
— Мы получили бандероли, которые ты заказал.
Жан-Люк посмотрел на нее.
— Тебе понравилось платье?
— Оно прелестное. — Избегая его взгляда, Хизер не поднимала глаз. — Но я не могу его принять.
— Почему?
Она как будто за что-то его наказывала.
— Я не хочу… быть тебе обязанной. Ты и без того дал мне отличную работу и безопасное место для проживания.
— Ты спасла мне жизнь, Хизер. И я в долгу перед тобой.
— О, я уверена, что ты смог бы справиться с Луи и без меня. — Она сделала неопределенный жест рукой. — Ты же чемпион Европы по фехтованию.
— У меня, если помнишь, не было оружия.
Хизер повернула к нему мрачное лицо.
— Я абсолютно убеждена, что ты мог справиться с ним и без моей помощи.
— Merci. Но тебя, похоже, это раздражает.
Хизер сложила на груди руки.
— Все же я не могу оставить себе платье и другие… вещи.
— Ты это о бюстгальтерах?
Он подошел ближе.
— Разве там был не один?
— Три бюстгальтера и трое трусиков. — Жан-Люк пробежал глазами по ее фигуре. — Я очень старался угадать размер.
Щеки ее вспыхнули.
— Все это возвратится назад.
— Не возвратится. — Хизер открыла рот, чтобы возразить, но он не позволил, продолжив: — Это из- за меня ты и твоя семья подверглись опасности. Из-за меня нанесен ущерб твоему дому. В доме, наверное, все покрыто сажей и копотью, так что потребуется ремонт. Я должен тебе целое состояние. И те несколько вещей не окупают и малой толики того, что я должен. Это я в долгу перед тобой.
Хизер со вздохом признала поражение:
— Ладно. Спасибо.
— Как ты себя чувствуешь?
Ему не хотелось думать, что это из-за него у нее под глазами темные круги.
— Я очень устала прошлой ночью — совсем не спала.
— Я приношу извинения, что ты так узнала правду. Мне следовало рассказать все раньше.
Хизер сунула руки в карманы джинсов.
— Почему же не рассказал?
Жан-Люк на короткий миг закрыл глаза, не зная, как объяснить.
— Я… меня очаровало то, как ты смотрела на меня, как разговаривала со мной. Как с обычным человеком. И я снова почувствовал себя человеком, у которого есть дом, семья и красивая женщина. Ничего… ничего этого я не имел, когда был смертным.
— У тебя не было женщин, которые на тебя заглядывались? Трудно поверить.
— У меня не было дома и семьи. — Жан-Люк сделал к ней шаг. — Мне потребовалось очень много времени, чтобы понять, что я хочу этого больше всего в жизни.
Хизер отвернулась, но он успел заметить, что в ее глазах сверкнули слезы.
— Я счел бы за честь ухаживать за тобой, если, конечно, позволишь.
Она издала нервный смешок.
— Ты выражаешься так старомодно.
— Наверное. — Он натянуто улыбнулся. — Но я полон решимости.
— Ваш мир… он для меня чужой.
— В твоей власти сделать любой мир своим.
Хизер потерла лоб.
— В том-то и проблема. Я не хочу делать его своим. И не хочу тебя обижать. Я…
Тут Йен вздрогнул, и его грудная клетка поднялась, наполняясь воздухом.
— Он жив! — воскликнул Робби с улыбкой.
— Да! — Фил потряс в воздухе кулаком.
— Слава Богу, — улыбнулся Жан-Люк.
— О да, да! — Хизер радостно запрыгала и обняла Жан-Люка за шею.
— Да.
