них шестидневная рабочая неделя. Наконец напоминаю, что в два часа дня состоится общеинститутская конференция, на которой все сотрудники клиники обязаны быть. На этом мы расстаемся.
Суббота. 8.00. Посмотрел больных, поступивших ночью, «пробежал» по палатам. Все в пределах допустимого. Сегодня работают только сотрудники кафедры, у всех остальных выходной день. Единственный день в неделю, когда в какой-то степени можно принадлежать себе и ликвидировать задолженность, которая, к сожалению, неизбежна. Масса писем, на которые не успел ответить сразу же по получении их. Письма от больных, от коллег. Много официальных запросов по разным поводам, просьб. Надо обязательно закончить две рецензии и подготовить их к отправке. Может быть, удастся выправить черновик диссертации, выполняемой под моим руководством практическим врачом. Ну, и обязательно побывать у студентов на практическом занятии в группе, которую ведет В. Так что дел хватает. А завтра… если отпустит клиника… за руль автомашины и куда-нибудь по одной из дорог за город, пока хватит бензина.
А в понедельник все снова по заведенному порядку…
Ученики и помощники
Как-то Ксения Ивановна — директор нашего научно-исследовательского института, передала мне привет от моего ученика М., который он шлет в полученном от него большом и подробном письме.
«Яков Леонтьевич, — сказала она. — М. в своем очередном письме шлет вам большой привет и просит меня передать его вам, его учителю и наставнику.» Я поблагодарил и подумал о том, что я бы на месте М. писал подробные письма своему учителю, а не передавал бы ему приветы в «подробных и частых» письмах.
Это письмо от М. пришло из одной африканской страны, где он третий год работает, помогая местным врачам в лечении ортопедотравматологических больных.
М. много лет тому назад пришел ко мне в клинику, ничего не умея и мало что зная. Его несомненным достоинством была работоспособность. Он мало говорил, никогда не возражал, старался. Временами мне казалось, что из него ничего не выйдет. Но, находясь в статусе научного сотрудника, он наряду с прочими получил тему и работал над ней. Его упорство, способность к рукодействию, терпение позволили ему овладеть вначале элементами хирургии, а в последующем стать неплохим хирургом-ортопедом, неплохим врачом. Он всегда молчит. За много лет совместной работы я не вспомню случая, чтобы М. заговорил по собственной инициативе при обсуждении больных на клинической конференции, на симпозиуме, сессии. Такую молчаливость люди, мало знающие М., могут принять за мудрость! После определенных трудностей, с весьма энергичной помощью руководителей М. стал кандидатом наук. Сразу же я возбудил ходатайство о переводе его в ранг старших научных сотрудников. В этой должности он продолжал совершенствоваться как специалист, а с наукой так и не мог подружиться. Видимо, это не его стезя. Однако я ценил его как хорошего врача-практика, который полезен клинике и больным.
Я был последним, кто узнал о том, что М. собирается в заграничную командировку, что он оформил документы и ждет вызова. Случайность? Нет. Думаю, черта характера. И вот привет «дорогому учителю и наставнику, воспитавшему меня». Закономерно? Наверное, да.
Люди бывают разные. Не составляют исключения из этого правила и мои ученики — они тоже разные. Писать о людях очень трудно. Ведь пишущий — тоже человек, а человеку свойственно ошибаться. И я могу ошибиться. Но не писать о своих учениках я не могу — без них я ничто. Не зря же один мудрец далекой древности сказал примерно так: «Надо и мне завести учеников, чтобы на старости лет было у кого учиться». Правильно сказал мудрец. У хороших учеников многому можно научиться. Да и плохие ученики (хотя говорят, таких нет!) порой преподносят хорошие жизненные уроки.
Попытаюсь все же рассказать о своих учениках.
Клинику я возглавляю более двадцати пяти лет. За это время перед моими глазами прошло множество людей, которых я вправе назвать своими учениками. Это в первую очередь сотрудники, постоянно работающие в клинике, — моя «гвардия». Среди них люди различных научных званий и, естественно, научных возможностей: младшие научные сотрудники, ассистенты, старшие научные сотрудники, доценты, доктора наук, врачи-консультанты, просто врачи, аспиранты, клинические ординаторы. Кроме постоянных сотрудников, в клинике почти всегда бывают научные работники из других институтов. Они знакомятся с работой клиники, с операциями на позвоночнике. Нередкими гостями бывают коллеги из Болгарии, Германской Демократической Республики.
Постоянно в клинике находятся ассистенты, доценты, профессора по линии факультета усовершенствования преподавателей (ФУП), базой которого является моя кафедра. Ну, и студенты — наше будущее!
Естественно, что, когда я говорю о своих учениках, имею в виду постоянных сотрудников.
В наше время «ученый» — профессия массовая. Считается, что это специалист высшей квалификации, способный к анализу, синтезу, обобщениям. Если соглашаться с этим, то все врачи должны быть учеными, так как я считаю, что всякий врач — прежде всего специалист, хорошо знающий свою профессию и хорошо владеющий ею. Хотя хирургия — это рукодействие, все же хирургу нужна голова, и чем она лучше, тем лучше больным.
«Руки хирурга не должны идти впереди головы» — старое изречение, бытующее среди врачей- хирургов.
У хирургической молодежи почти всегда есть стремление как можно скорее занять место у операционного стола в роли оперирующего хирурга. Не составляют исключения и молодые сотрудники моей клиники. Я говорю почти всегда, так как встречаются более адекватные своим возможностям люди. Это стремление закономерно и вообще-то естественно. Хорошо, если оно соответствует уровню мышления этого врача и тот понимает, что делает. А то ведь бывает по-другому.
Приходит ко мне мэ-нэ-эс И.: «Яков Леонтьевич, у меня в палате больная Р. с медиальным переломом шейки бедра. Назначьте меня оперирующим хирургом». Требование довольно категоричное и решительное, несмотря на то, что в клинике в отношении этого строго. Всем хорошо известно, что с просьбами о разрешении оперировать ко мне не принято обращаться. Я сам решаю этот вопрос в зависимости от возможностей каждого сотрудника. И если он действительно готов к операции, то такая возможность ему предоставляется. Главное, интересы пациента. Молча смотрю на И. Он проделжает настойчиво повторять свою просьбу. «Готовы ли вы к этой операции?» — спрашиваю его. Несколько смущен. С ответом не торопится. Молча уходит.
А что значит готов к операции? Это прежде всего отличное, безукоризненное знание общей и хирургической анатомии области человеческого тела, на которой предстоит оперативное вмешательство, безукоризненное знание техники операции, последовательности хода ее, это отличное знание патологии, по поводу которой осуществляется операция, всех существующих методов лечения данного заболевания, это такое состояние, когда
Профессия хирурга — трудная профессия. Я глубоко убежден, что профессия хирурга-вертебролога — очень трудная профессия.
Об этом я упоминал ранее. Существует много видов деятельности, которые имеют прямое, непосредственное отношение к человеку, его судьбе. Среди них на первое место я бы поставил профессии врача, юриста, педагога. Именно они непосредственно связаны с определением дальнейшей участи человека. Отдавая дань глубочайшего уважения профессиям учителя и юриста, я все же на первое место поставлю профессию врача. Ошибка врача
