обратно, так как дверь прямо напротив него открывается и оттуда выходит Феона с тазом горячей воды. Рахманинов из своего укрытия видит Марину, укачивающую на руках Таню. Протяжным грудным голосом Марина поет колыбельную.
Марина (поет).
Баю-баюшки-баю, не ложися на краю, Придет серенький волчок, тебя схватит за бочок… Рахманинов смотрит на ладную фигуру Марины, по-матерински склонившуюся над его ребенком, на каштановый пучок ее волос и красивый изгиб ее полной шеи, переходящей в округлое плечо. Дверь медленно, с тихим скрипом затворяется, скрывая Марину, но голос ее продолжает звучать… Посидев некоторое время, он снова выглядывает из своего угла и снова поспешно прячется — из детской выходят Софья и Наталья; о чем-то беседуя, они удаляются в сторону столовой. В тишине слышно жужжание проснувшейся между рамами мухи… Рахманинов на цыпочках движется к дверям детской и, воровато оглянувшись, проскальзывает к дочери.
23. (Съемка в помещении.) ДЕТСКАЯ. Ирина лежит в постели, накрытая одеялом, растирая по щекам слезы. Увидев отца, она рассерженно отворачивается к стенке. Рахманинов, приближаясь к кроватке, говорит виновато.
Рахманинов. Ты всех нас ругаешь, девочка, а когда-нибудь ты поймешь, какой счастливой девочкой ты была.
Ирина. Я не счастливая…
Рахманинов (помолчав). И вспомнишь, девочка, Ивановку, ох как вспомнишь…
Ирина. Не хочу вспоминать. Назло вам все забуду.
Рахманинов задумывается, тонкими пальцами касается своего лба, словно пытаясь отогнать какое-то видение…
НАПЛЫВ. 24. (Съемка в помещении.) КЛАСС КОНСЕРВАТОРИИ. Классная дама, в наглухо застегнутом платье, объявляет, глядя в лорнет.
Классная дама. Рахманинов Сергей!
Из-за последней парты поднимается десятилетний мальчик. Все стриженые головы его соклассников оборачиваются к нему. Классная дама раскрывает дневник. Читает.
Классная дама. Русский язык — два. География — два. Сольфеджио — единица. Закон Божий — два. Фортепьяно — единица.
В классе — хихиканье.
Классная дама. Господин Рахманинов, вам так до конца года не дотянуть. Я хотела бы видеть вашу маму.
Рахманинов. Она умерла…
Классная дама. О! Я не знала… тогда вашего отца.
Рахманинов. Он тоже умер.
Классная дама (роняет лорнет). Боже мой, когда?
Рахманинов. В прошлом году, на Великий пост.
Классная дама поджимает тонкие губы.
Классная дама. Умер?.. Так-так… Очевидно, по пятницам, на собраниях Музыкального общества, я встречаюсь с его привидением…
Класс заливается смехом. Сергей стоит опустив голову, уши его горят.
25. (Натурная съемка.) ПЕТЕРБУРГ НАЧАЛА 80-х ГОДОВ. УЛИЦА ЛЕТО. ДЕНЬ. Мерно качаются костлявые лошадиные морды. Две тощие клячи тащат вагончик конки. Десятилетний Рахманинов — под мышкой нотная папка — бежит за конкой и вскакивает на подножку.
26. (Съемка в помещении.) КОНКА. ЛЕТО. ДЕНЬ. Усатый кондуктор, с большой кожаной сумкой, видит безбилетного пассажира и криком гонит его прочь.
27. (Натурная съемка.) УЛИЦА. ЛЕТО. ДЕНЬ. Мальчик бежит следом за конкой и снова вскакивает на подножку.
28. (Натурная съемка.) ПЛОЩАДЬ. ТО ЖЕ ВРЕМЯ. На маленькой площади мальчишки-газетчики бойко торгуют газетами, истошными голосами выкрикивая названия: «„Речь“!.. „Биржевые новости“!.. „Дело“!..» Замечают конку и повисшего на ступеньке Рахманинова. Один из них бросается за конкой, сдергивает Рахманинова и становится на его место. Рахманинов нагоняет конку и сдергивает мальчишку. Начинается потасовка. Мальчишка роняет свои газеты, но успевает выхватить из рук Рахманинова нотную папку.
29. (Натурная съемка.) ВРЕМЯ И МЕСТО ДЕЙСТВИЯ ТЕ ЖЕ. Разлетаются над площадью нотные листы.
30. (Натурная съемка.) ВРЕМЯ И МЕСТО ДЕЙСТВИЯ ТЕ ЖЕ. Рахманинов беспомощно смотрит вверх на бумажных голубей, грозит маленькому газетчику кулаком и начинает подбирать свои рассыпавшиеся пожитки: папку, нотные листы, дневник…
31. (Съемка в помещении.) ПЕТЕРБУРГ. ЛЕСТНИЧНАЯ ПЛОЩАДКА. ДЕНЬ. Рахманинов стоит на площадке лестницы типичного петербургского доходного дома. Дверь открывается, он заходит в квартиру.
32. (Съемка в помещении.) КВАРТИРА РАХМАНИНОВЫХ. ПРИХОЖАЯ. В полутемной прихожей с вешалкой красного дерева Рахманинов разговаривает с унылым существом без возраста и пола — «прислугой за все».
Рахманинов. Маменька дома?
Прислуга. В город ушли. Папенька дома. Отдыхают в кабинете.
Повеселевший Рахманинов легкой поступью идет в свою комнату.
33. (Съемка в помещении.) ДЕТСКАЯ. ТО ЖЕ ВРЕМЯ. Рахманинов входит в свой мир, в обычный мальчишеский беспорядок с книжками, нотами, рисунками, деревянными мечами, карнавальными масками. Он останавливается, обводит взглядом свое хозяйство, задерживается взглядом на окне, где висит афиша: огромный нарядный цветной воздушный шар Монгольфье в синем небе… Только черный строгий рояль противостоит хаосу комнаты. Рахманинов садится за стол, достает из папки школьный дневник, подвигает чернильницу и макает перо. Раскрывает дневник, где длинный столбец сплошных единиц отмечает «успеваемость» нерадивого консерваторского ученика. Рахманинов снимает с пера волосок и старательно переделывает единицу по сольфеджио на четверку. Любуется своей работой. Макает перо в чернила и едва не сажает кляксу от сорвавшегося было с конца пера комочка. Все же край страницы испачкан. Он трет его ластиком и надрывает. «Так дело не пойдет!» — звучит над ухом голос, и мальчик в испуге оборачивается.
34. (Съемка в помещении.) ДЕТСКАЯ. ВРЕМЯ ТО ЖЕ. Над мальчиком возвышается импозантная фигура его отца — Василия Аркадьевича Рахманинова. Он высок, строен, пышная борода расчесана на две стороны, ухожены густые усы. На породистом носу — пенсне с черным шнурком. Повадка отдает военной молодцеватостью.
Василий Аркадьевич (строго). Это никуда не годится. Есть у тебя чистые чернила и новое перо?
Рахманинов достает из ящика стола просимое. Отец критически осматривает перышко и вставляет его в ручку.
Василий Аркадьевич. Я в четвертом классе был первым по чистописанию. Учитель
