– Как была экипирована группа?
– Молекулярные комбинезоны, защитные шлемы, излучатели, продукты… Стандартный набор, в общем.
– Вот. Молекулярные комбинезоны! У землян только древнее пулевое оружие. Ну, гранаты… Насколько я знаю, ни пуля, ни осколок не возьмут молекулярный комбинезон. Так о какой засаде может идти речь?
– У них не только пулевое оружие и гранаты, – тихо сказал Карсс. – Я припоминаю, что у них была еще и довольно мощная взрывчатка.
– Взрывчатка… взрывчатка… Ну и что?
– Представьте себе, что в нужное время и в нужном месте они взрывают скалу и устраивают завал. Если на тебя валятся тонны камней, то не спасет никакой молекулярный комбинезон. Сварога просто раздавит.
– Великий боже… – Первый министр налил себе еще, выпил и уставился на Карсса яростными покрасневшими глазами. – Почему, черт возьми, вы не отобрали у них взрывчатку?! Хотя что это я… конечно… Тогда вообще непонятно, зачем было это все затевать, да? М–мда, кто бы мог предвидеть… Это ваше предположение насчет завала или вы знаете точно?
– Предположение. Хотя связь прервалась как раз, когда мы говорили с командиром… в общем, мне показалось, что я слышал нечто похожее на взрыв. Я отдал приказ резервной группе двигаться по следам первой с предельной осторожностью и все выяснить. К сожалению, наша сканирующая аппаратура не столь совершенна, как хотелось бы, и мы не можем с воздуха обнаружить и проследить под горами этот тоннель.
– Подождите… а направление? Ведь вам должно быть известно направление!
– Да, известно. Воздушная разведка уже несколько часов обследует в этом направлении каждый склон. Ничего. Никаких признаков выхода тоннеля наружу. Да и сами горы, надо сказать, не лучшее место для поисков.
– Сколько времени потребуется резервной группе, чтобы достичь того места, где прервалась связь?
– Около трех часов. Минимум.
– К этому времени начнет темнеть.
– Да.
– Проклятье. Я вижу, вам тоже не очень–то везет, а, советник?
– Я стараюсь переломить ситуацию, ваше превосходительство.
– Переломить… Что ж, действуйте. И обо всех изменениях докладывайте мне незамедлительно. В любое время суток. Идите.
– Слушаюсь. – Карсс поднялся, пошел было, но, чуть замешкавшись, спросил: – Извините, ваше превосходительство, о принцессе ничего не слышно?
– Что? О принцессе… Не твое это дело, советник. Занимайтесь своим – голова целее будет. Марш.
… Снаружи шелестел дождь.
Эдакий нудный, затяжной, мелкий серый дождь, когда кажется, что он был всегда, всегда будет и никому уже никогда не суждено увидеть солнца и синего неба.
Отряд расположился неподалеку от выхода (входа?) в пещеру, отдыхал и терпеливо ждал сумерек.
Их искали.
Дважды до того, как зарядил дождь, Стихарь и Хейниц, назначенные наблюдателями в первую смену, видели, как узкую синюю полоску неба над ущельем пересекали дискообразные летающие машины сварогов. Сержант Стана из личной Императорской гвардии называла эти машины каким–то труднопроизносимым словом, поэтому солдаты окрестили их просто «тарелками» и впредь называли так. По словам Станы, принцип действия двигателей «тарелок» был основан на явлении антигравитации. Вообще пленница оказалась девочкой довольно общительной и покладистой. Когда она убедилась, что люди не сделают ей ничего плохого, если она поделится информацией, Стана охотно рассказала все. А именно, что была придана особой группе захвата в качестве наблюдателя отличной Гвардии Императора. Что хоть и носит звание сержанта, но не подчиняется ни одному офицеру обычных космовойск. Да, их, людей, решено было уничтожить, но теперь, когда у них есть она в качестве заложницы, появился шанс выжить. Дело в том, что Император очень высоко ценит любого своего гвардейца, а они, люди, сварогам, в общем–то, не враги. Так что если отряд землян сдастся добровольно, то она, сержант Стана, практически гарантирует им жизнь и возвращение на родину.
– Так мы тебе и поверили, – добродушно проворчал в ответ на это Михаил Малышев, а остальные просто рассмеялись – кто зло, а кто и весело, чем, кажется, изрядно сбили спесь с прекрасного сержанта.
В основном командиров отряда Велгу и Дитца интересовали техника и оружие сварогов, и Стана, как могла, описала мощь боевых звездолетов, способных одним залпом испепелить небольшую планету, планетарные «челноки», десантные «тарелки», бортовые плазменные пушки, самонаводящиеся атомные ракеты, боевые лазеры, ручные излучатели…
– Вот! – поднял вверх палец Дитц. – Именно ручные излучатели меня сейчас интересуют больше всего.
– Да уж, – хмыкнул Велга. – С этой… как ее… плазменной пушкой бороться, видимо, бесполезно, а излучатель все–таки ручное оружие, нам более привычное. Как он действует, кстати?
– Давайте покажу, – протянула руку Стана.
– Э, нет! – засмеялся Александр. – Так показывай. Пальцем.
– Предохранитель. Спуск. Регулятор мощности. Это максимум. Это минимум. – Стана ткнула пальцем в различные части излучателя, лежавшего на коленях у Велги, и с обиженным видом отвернулась.
– А ну–ка, ну–ка… – Лейтенант поставил регулятор мощности на минимум, вскинул излучатель к плечу, прицелился в крупный камень шагах в тридцати, у противоположной стены пещеры, и плавно нажал на спуск.
Сверкнул синий луч, что–то коротко зашипело… и через секунду камень рассыпался в пыль.
– Да–а… – протянул Велга, опуская оружие стволом вниз. – Эта штука похлеще гиперболоида будет!
– Что такое гиперболоид? – заинтересованно осведомился Хельмут.
– А, извини, я и забыл, что ты Толстого не читал…
– Толстого я читал, – обиделся Дитц. – За кого ты меня принимаешь? «Война и мир» – великая книга и…
– Нет, что другой Толстой. Не Лев. Однофамилец, понимаешь? В нашей литературе три Толстых и все…
– Да понял, понял.
– Так вот, гиперболоид – это фантастическое оружие, описанное Алексеем Толстым в романе «Гиперболоид инженера Гарина». Оно стреляет… э–э… концентрированными особым образом лучами света, и свет этот прожигает все, что угодно.
– А чем стреляет ваше оружие? – обратился Дитц к Стане.
– M–м… особо заряженные элементарные частицы… это сложная физика. Я и сама не очень понимаю, а уж вам и вовсе…
– Ясно. Не доросли, значит.
– Брось, Хельмут, – вмешался Велга. – Я вот, например, тоже не очень хорошо понимаю принцип действия радио или, скажем, телефона, но с удовольствием пользуюсь и тем, и другим.
Дитц в задумчивости подбросил несколько раз на ладони камушек, зашвырнул его в черный зев тоннеля и сказал:
– Наверное, ты прав. Какая разница, известен мне или нет принцип действия излучателя? Главное, я знаю, что он намного мощней наших автоматов и даже «МГ» Майера. Что ж, хорошо, что он у нас есть. Послушайте, Стана, а если поставить регулятор на максимум и не отпускать курок, на сколько хватит
