происходит то же самое?
– Нет. Я думаю – это что–то другое.
– ?
– Во–первых, если бы случилось нечто подобное, нас бы наверняка поставили в известность. Иначе как проводить эвакуацию?
– Да, верно… А во–вторых?
– А во–вторых, и это, пожалуй, главное, «пуповина», которую я обнаружил, существует в единственном числе. Только на Земле. Я специально проверил все четырнадцать более или менее ключевых точек – ничего.
– Может быть, они просто ещё не успели возникнуть? Процесс достаточно протяжён во времени и…
– Но не настолько же! «Пуповине» на Земле возникла не вчера. Ей по земным меркам не меньше ста пятидесяти лет.
– Да, странно… И какие же выводы?
– Ну, делать выводы – это, вообще–то, ваша прерогатива Координатор. Я вам доложил обстановку.
– Сделаю, не переживайте. Но все–таки, в порядке, так сказать, обмена мнениями – что вы думаете?
– Я уже говорил. Мне кажется, нами манипулируют. И, кроме Высших, как вы понимаете, заниматься этим совершенно некому. Я совершенно не понимаю, с какой целью была создана новая Вселенная, и почему нас не поставили в известность, но могу сказать, что лично мне это совершенно не нравится. То есть не нравится до такой степени, что ещё немного, и я буду готов потребовать объяснений.
– Объяснений… Что ж, над этим стоит поразмыслить. В любом случае горячку пороть не будем. Высшие есть высшие, и мы, возможно, чего–то не знаем…
– Это факт, – позволил себе толику сарказма Распорядитель.
– Хорошо. Наверное, вы правы. В конце концов, это моя прямая обязанность – координировать наши действия с Высшими. Так?
– Вы меня спрашиваете?
– Да. То есть нет… Я не спрашиваю. Просто пытаюсь таким образом сам себя уговорить. Хорошо, ступайте. Обещаю, что в ближайшее время все обдумаю и приму решение.
* * *
Сверху, из беседки, городок казался безлюдным и, когда они всей компанией спустились вниз, то убедились, что его чистые прямые, густо обсаженные деревьями улицы, действительно, отнюдь не переполнены народом.
– И здесь никого, – вертя головой в разные стороны, прокомментировал ситуацию Стихарь. – Прямо не Земля, а какая–то пустыня. Там, в Золотом бору этом, людей не было. И тут опять то же самое. Но Золотой бор, хоть, место специальное, курортное, да и ещё, как нам было сказано, и не модное. А это что– то на курорт не похоже. Разве что курорт для каких–нибудь солнцепоклонников… Ишь, как жарит – куда твоей сковородке.
– Потому на улицах и пустынно, – сказала Аня. – Люди здесь живут, я это чувствую. Но сейчас, в самую жару, прячутся от солнца по домам. Сиеста. Знакомо это слово?
– Что–то слышал, – сказал Велга. – Это в Испании, да? Когда после обеда все сидят по домам и отдыхают.
– Да. Здесь, наверное, то же самое. И я их понимаю. Действительно, по такой жаре лучше дома сидеть, а то и солнечный удар заработать недолго. Какая, интересно, сейчас температура воздуха? За сорок?
– На солнце кажется, что вообще за пятьдесят, – сказал Майер. – Давайте все–таки тенёк какой– нибудь поищем, а? А то ведь и на самом деле недолго солнечный удар получить.
Они двинулись вниз по улице вдоль сплошного, в рост человека, ослепительно белого забора, стараясь держаться в куцей тени деревьев.
– Так мы что, в Испании? – спросил Вешняк, ни к кому особо не обращаясь.
– Почему ты так решил? – обернулся к нему Велга.
– Ну, вы же сами сказали. Сиеста, там, и прочее.
– Я не думаю, что это Испания, – сказал Хейниц. – там, конечно, жарко, но не настолько. И вообще… Испания – это, как не крути, Европа. А в Европе даже в июне–июле солнце до зенита почти, как здесь, не добирается.
– Значит, это какая–нибудь Африка? – спросил Малышев.
– Ну, почему обязательно Африка? В Азии тоже жарких стран хватает. Тот же Иран взять какой– нибудь. Или этот… как его… Афганистан.
– Туркменистан ещё, – вспомнил Вешняк. – У нас, между прочим, в СССР. Я там, правда, не был ни разу.
– Широка страна моя родная, – вздохнул Стихарь. – Ничего, Серёга, побываем ещё. И вообще, чем чёрт не шутит, может, мы уже в этом самом Туркменистане и находимся. А, как думаешь, сержант?
– Да мне уже как–то после всего, что Туркменистан, что Африка – один хрен. На других звёздах побывали, такие дали одолели, что и самому не верится иногда.
– Да, – сказал Валерка. – География, конечно, с астрономией вещь полезная, но хорошо бы все–таки встретить, наконец, какого–никакого аборигена и узнать точно, где мы…. О! А вот и аборигены. Вернее, аборигенки. Ох, какие аборигенки… Эй! Привет, девочки!
Забор кончился. Точнее, не кончился, а повернул вглубь под углом девяносто градусов, открывая взору обширную зелёную лужайку.
Зелёной она была лишь потому, что там и сям по ней были разбросаны форсунки искусственного полива, из которых под большим напором били высоко вверх и в стороны тугие, разлетающиеся веером мириадами сверкающих капель, струи. За этой, покрытой радужной прозрачной завесой, лужайкой, располагался полный голубоватой воды и немалых размеров открытый бассейн с изящно изогнутой вышкой для прыжков. По искусственным берегам в живописном беспорядке были разбросаны несколько разноцветных тентов от солнца. Сразу за бассейном начинался то ли маленький парк, то ли большой сквер, а за деревьями, и цветниками, в глубине, виднелся чуть розоватый фасад симпатичного, стилизованного под старину, трёхэтажного дома.
До бассейна от тротуара, на котором они стояли, было не больше двух десятков метров, так что им были отлично видны все три девушки. Две в шезлонгах под широким тентом и одна в воде. Все загорелые и обнажённые.
Заметив столь внушительную компанию, прекрасные нимфы не смутились, а, наоборот, приветственно замахали руками, и одна из них крикнула:
– Идите к нам! Купаться!
Дитц и Велга переглянулись.
– Зовут, однако, – смущённо заметил Вешняк. – Ишь какие… бесстыдницы.
– Деревня ты, Серёга, все–таки, – вздохнул Стихарь. – Ну при чем здесь бесстыдницы? Ты на голом пляже был когда–нибудь?
– Это ещё что такое? – подозрительно осведомился Вешняк.
– Место специальное на берегу моря, где принято загорать голыми. Полностью. А кто не голый, тот, значит, приличия нарушает. Ясно?
– Ясно–то ясно. Но как–то неловко. А вдруг…это… – сержант покосился на Аню и умолк.
– Что «это»? – не отставал настырный Валерка.
Вешняк наклонился к уху ростовчанина и что–то ему прошептал.
– Вряд ли! – засмеялся Валерка и озорно блеснул глазами. – Такое, конечно, может случиться. Но ведь оно от головы зависит. Что в голове, то и… В общем, когда все вокруг голые, то об этом как–то не думается. Сечешь? Ладно, поймешь сам потом. Но я не понял что–то, господа–товарищи командиры, мы идем знакомиться и добывать сведения или как?
– Пошли, – решил Дитц. – Все равно вокруг больше никого не видно. А тут сами зовут…
