— Мы выглядим как круглые идиоты, — кипятился он. — Я проходил мимо автосалона Чиринна. Они там празднуют, всех угощают вином. А мы здесь из кожи вон лезем.
Каттани пытался утешить его. — Да успокойтесь. Настанет и наш черед радоваться.
— Я считаю, — не унимался заместитель, — что надо хорошенько прижать профессора Кристини. Он поддался шантажу.
— Возможно и так, — согласился Каттани. — Но чего мы можем добиться от врача, каково бы ни было его заключение — истинное или ложное?
— Потребуем новой экспертизы.
— Ничего не изменится, — возразил Каттани. Альтеро не желал уступать.
— Они были у нас в руках. Хотел бы я знать, как они заставили профессора подписать эту бумажку. Наверно, напугали беднягу до смерти.
— Да уж наверно, — отозвался Каттани.
Оставшись один, комиссар заперся на ключ в кабинете. Он был измучен, выжат, как лимон. Губы его шептали имя дочери. Руки дрожали, глаза наполнились слезами.
— Где ты, моя доченька, где ты? — шептал он.
Он старался ни в чем не изменять своих привычек. Боялся, что возникнут подозрения и пойдут слухи, которые начнут передавать из уст в уста по всему городу. Поэтому вечером он заехал за Титти и отправился с ней в Клуб интеллигенции.
Девушка выглядела испуганной.
— Я слыхала, его выпустили, — сказала она.
— Да нет, — поспешил успокоить ее Каттани. — Он находится в клинике, и наши люди сторожат его днем и ночью. Все равно что в тюрьме.
Титти чуть пригубила «кампари» и после короткого молчания продолжала:
— Иногда я себя спрашиваю: и почему только ты тогда от него раз и навсегда не избавился? Он же пытался тебя убить, а ты сохранил ему жизнь.
— Но ведь я полицейский, а не киллер.
К ним подошел мальчик из бара и сказал, что комиссара просят к телефону.
— Я тебя потревожил?
Каттани узнал голос Чиринна. Кто-то ему уже успел сообщить, что он здесь, с Титти.
— Опять ты? Что тебе еще надо? — Комиссар говорил тихо и оглядывался по сторонам. — Ты же получил все, чего хотел, теперь оставь меня в покое.
— Ах, ах, ах, — насмешливо произнес мафиозо. — Он еще имеет наглость хорохориться! Думаешь, все уже позади, все кончилось? Самое интересное еще только начинается. Вот сейчас, в эту минуту.
— Ну, говори, — в бешенстве выдохнул в трубку Каттани. — Какого дьявола ты еще там придумал?!
— Сейчас скажу, лопух легавый. — В голосе послышалась угроза. — В этом городе все должно вернуться на свои места. Стать по-прежнему, как было до того, как тебя принесло на нашу голову. Усек? Поэтому слушай внимательно. С Титти считай, что ты завязал. Попрощайся с ней, и завтра она вернется к себе домой. Хватит с нее этого богоугодного заведения, понял?
— Звонили с работы, — солгал комиссар в. ответ на вопрос Титти.
Вид у девушки был сосредоточенный и вместе с тем доверчивый, словно она хочет сказать ему что-то важное. Нагнувшись к уху Каттани, она прошептала:
— Знаешь, о чем я подумала, пока ты говорил по телефону? Что, если уехать всем нам из этого города — мне, тебе и девочке? Исчезнуть и начать новую жизнь где-то в другом месте.
Он закинул ногу на ногу, открыл новую пачку сигарет и ответил;
— Ты же прекрасно знаешь, что это невозможно.
— Почему? Если дело в деньгах, так того, что я получила в наследство, нам вполне хватит.
Лицо Каттани омрачилось.
— Дело не в деньгах, Титти, Я здесь еще не рассчитался с долгами. Я расследую три преступления, и одна из жертв — твоя мать.
— А я не могу сдержать дрожи при одной мысли, что следующей жертвой можешь оказаться ты.
— Ну нет. Они уже упустили подходящий случай, В некотором смысле можно считать, что мне сделали прививку и опасность уже не грозит.
— Тогда в чем же дело? — Девушка медленно повернулась и посмотрела ему в глаза. — Может, ты не веришь, что я сумею навсегда покончить с наркотиками? Не так ли?
— Вовсе нет, — сказал Каттани. — Ты, безусловно, сумеешь это сделать. Более того, знаешь, о чем я думал? Там, у дона Манфреди, мне кажется, странная обстановка. Какой-то проходной двор: одни приходят, другие уходят. Может быть, если хорошенько взвесить, тебе стоило бы вернуться домой. Я поставлю тебе у ворот парочку агентов, и ты будешь себя чувствовать в безопасности.
— Но теперь, когда он в клинике, он может мне звонить по телефону.
— Ну и что? Не позволяй себя запугать. Ты только должна быть очень осторожна. Если он станет спрашивать обо мне, о наших отношениях, ты не должна проговориться, что рассказала мне о том, как он убил Маринео и твою мать. Это очень важно.
Титти не могла скрыть растерянности. — А если он пришлет мне домой наркотики?
— Ты притворись, что снова начала колоться, — продолжал наставлять ее Каттани. — Пусть поверят, что ты не вылечилась. А сама отдавай все, что он пришлет, дону Манфреди. Согласна?
— Ты меня любишь? — спросила девушка.
— Люблю, конечно, люблю, — заверил он, — Тогда для меня все будет куда легче.
Одержать над ним победу им было мало. Они хотели раздавить, уничтожить противника. Высмеять его. Телекомпания Сици-ТВ с удовольствием предоставила им свои услуги. Одну из передач Нанни Сантамария посвятил теме: «Как обстоит дело с расследованием».
На экране перед телезрителями предстал адвокат Терразини, со страдальческим выражением лица изрекающий сентенции вроде: много шума из ничего. Туча пыли.
— Однако поднятой с какой-то тайной целью? — коварно вставлял вопрос ведущий.
— Не исключено, — как бы между прочим ронял Терразини. — Если только речь не идет о каком-то личном деле, например, не касается, женщин. Но, с моей стороны, останавливаться на подобных темах было бы неделикатно.
Ведущий с готовностью подавал следующую реплику:
— Комиссар Каттани полагает, что раскрыл операции по пересылке и сбыту наркотиков в колоссальных масштабах...
Терразини пожимал плечами и разводил руками, как бы говоря, что сам он тут ни при чем. И добавлял:
— Комиссар, наверно, больше меня осведомлен во всем, что касается наркотиков. Ведь он знаком с теми, кто их употребляет, он помогает им, и, быть может, ему в порыве страсти к излишнему морализаторству чудятся чудовища там, где их нет. Иногда случается и такое!
«У нас есть друзья»
Он еще раз перебрал всю груду папок, но не оставалось никаких сомнений: двух досье не хватало. Заместитель прокурора Бордонаро прищурился и провел пальцем по дверце металлического шкафа. Никаких следов взлома вокруг замочной скважины не было.
«Унесли... украли», — не в силах поверить в случившееся, повторял он про себя. На всякий случай тщательно просмотрел все бумаги, высящиеся горой по обе стороны стола. Потом, возмущенный и растерянный, набрал номер Каттани,
— Невозможно поверить, — сказал он. — У меня в кабинете из шкафа выкрали два досье — на
