— Вряд ли кто в курсе таких подробностей, — с наигранным спокойствием произнес Бордонаро. — А кому это известно, тот должен знать также, кто приказал похитить девочку.
Равануза обливался потом. Губы у него предательски тряслись.
— Я тут ни при чем, — проговорил он сдавленным
Росом. — Однако вы знаете, кто велел похитить девочку. — Нет, не знаю.
— Если вы знаете, что она изнасилована, значит, знаете и то, кто приказал ее похитить.
— Я не знаю.
— Кто это — Терразини?
— Нет, я ничего не знаю.
Зампрокурора быстро решил сыграть ва-банк,
— Предупреждаю вас, — строго произнес он, — что располагаю достаточными данными, чтобы вас арестовать.
Равануза побледнел. Но на помощь пришел его защитник: он попросил прекратить допрос, подмигнув при этом секретарю.
— Перерыв пять минут. Пойди-ка принеси нам кофе.
Когда они остались одни, Бордонаро поставил локти на стол, сцепил пальцы и сказал:
— Ну что, давайте поговорим по душам.
Телефонный звонок в спецслужбы
Последней пришла графиня Камастра. Она извинилась за вынужденное опоздание, объяснив его тем, что на заключение сделки иногда уходит больше времени, чем предполагаешь. Она заняла место за большим круглым столом, вокруг которого уже сидели шесть человек. И сделала рукой жест, означавший, что можно начинать. Совещание происходило в небольшом, закрытом для посторонних зале того же палаццо, где помещался Клуб интеллигенции. Совещание созвал Терразини, который сейчас готовился пояснить причины, побудившие его всех пригласить.
— Господа, — начал он, — я созвал вас, чтобы сообщить важную новость. Перед нами открывается редкая возможность, дело чрезвычайно крупных масштабов. Мне позвонил по телефону из Америки мой старый приятель Фрэнк Карризи. Он и несколько его друзей готовы вложить сумму более чем в триста миллионов долларов в строительство электронного предприятия, которое выпускало бы продукцию стратегического значения. — Он сделал паузу, словно желая, чтобы присутствующие до конца осознали важность сделанного им сообщения. Потом продолжал: — Вы, несомненно, понимаете, что это сулит нам. Деньги хлынут рекой из Соединенных Штатов через банк, пользующийся нашим доверием.
Какой-то неприятного вида толстяк высказал свои сомнения:
— Тут надо сперва хорошенько все обдумать. Необходима крайняя осторожность. Такая большая сумма может вызвать подозрения. Тем более когда мы находимся в центре всеобщего внимания.
Его перебил другой, с лицом, густо усеянным веснушками:
— Относительно финансовых операций нам мог бы дать некоторые пояснения Равануза. Жаль, что он здесь не присутствует.
Терразини, соглашаясь с ним, кивнул головой и сказал что Раванузу можно понять: накануне у него был длинный разговор с заместителем прокурора, после которого он совершенно выбит из колеи.
— Во всяком случае, — добавил Терразини, — у нас достаточно времени для размышлении. Американские друзья дают месяц, чтобы мы все обдумали и приняли решение.
Принять решение предстояло также и зампрокурору Бордонаро. Как действовать после допроса Раванузы? Напротив зампрокурора сидел Альтеро.
— А вы что скажете? — спросил Бордонаро.
— Не знаю. Равануза сообщил вам что-нибудь полезное?
— Кое-что, — ответил зампрокурора. — Он признал, что с его стороны в руководстве банком были допущены некоторые финансовые нарушения. Но это все ерунда.
— А насчет Терразини?
— Некоторые намеки. Видите ли, Равануза дал понять следующее: если вы не станете обвинять меня в самых страшных грехах, то я готов дать кое-какую информацию.
Альтеро ответил, что поведение Раванузы вполне понятно.
— В сущности, — добавил он,— я думаю, что Равануза действительно не имеет отношения к самым грязным делишкам. Он осуществляет финансовые махинации, манипулирует деньгами, но нити этой игры в руках не у него. Истинный главарь — Терразини.
— Да, — согласился с ним Бордонаро. — На этот счет и сам Равануза высказался достаточно ясно. Он дал понять, что финансирование строительных предприятий, решение вопроса о предоставлении подрядов и сбыт наркотиков контролируются непосредственно самим Терразини.
— Он называл еще какие-нибудь фамилии? — поинтересовался Альтеро.
— Да, одну. Когда я спросил, имеются ли связи с лицами, находящимися вне всяких подозрений, он сказал: один человек, занимающий очень высокий пост в Риме, в курсе всех наших дел.
— Необходимо действовать очень осмотрительно, — посоветовал Альтеро.
— Да, несомненно, — ответил зампрокурора. — Один неверный шаг — и все пропало. Но нельзя и сидеть сложа руки. Для начала я хотел бы немножко поболтать с этим господином, которого назвал Равануза. Его фамилия Каннито.
Через министерство зампрокурора узнал номер коммутатора секретных служб и, набрав его, сказал, что хотел бы поговорить с его превосходительством Каннито. Дежурный попросил подождать. На другом конце провода Каннито долго не отвечал, потому что никак не мог припомнить это имя. «Бордонаро... Бордонаро...» — рылся он в памяти.
Поскольку ему так и не удалось ничего вспомнить, он велел спросить «у этого Бордонаро», откуда он звонит. Едва он услышал «Трапани», в нем пробудился интерес. Он приказал немедленно соединить.
— Мне необходимо переговорить с вами лично, — сказал зампрокурора.
— Насчет чего?
— По делу комиссара Каттани. Вы помните?
Еще бы не помнить! Более того, он горел от нетерпения узнать, что именно хочет сообщить ему этот работник прокуратуры.
— А вы не могли бы вкратце сказать мне по телефону? — спросил Каннито.
— Дело очень деликатное. Я предпочел бы с вами встретиться.
Каннито полистал записную книжку-календарь. Потом сказал:
— Вам удобно в четверг во второй половине дня у меня на работе в Риме?
Так же и Бордонаро справился в своей записной книжке.
— Четверг... Четверг... Через три дня. Очень хорошо.
Бордонаро знал о связях между Каннито и комиссаром Каттани. И счел, что, с его стороны, необходимо хотя бы из вежливости поставить Каттани в известность, как идет расследование. Но он никак не ожидал, насколько его сообщение встревожит комиссара.
— Вы ни в коем случае не должны ехать на встречу с Каннито, — убеждал его Каттани по телефону. — Ни в коем случае! — горячо и настойчиво повторил он.
— Но у нас уже назначено свидание на четверг, — возразил зампрокурора.
— Отмените. Найдите любой предлог и откажитесь.
— Можно узнать почему?
— Нам необходимо увидеться, — сказал Каттани. — Сейчас не могу вам ничего объяснить. Давайте сделаем так: встретимся на полдороге. Значит, вы можете быть в Риме в четверг после обеда? Прекрасно! Я приеду туда на машине. В аэропорту возьмите такси и подъезжайте к автостанции у выезда на автостраду Рим — Север. Думаю, что сумею добраться туда часам к пяти.
