в петличку пиджака Терразини.
Они продолжают убивать
Было уже около полудня, когда Альтеро на своей личной машине заехал за Бордонаро. Он хотел сам отвезти его в аэропорт Палермо. А также воспользоваться случаем, чтобы сообщить самые последние новости а одновременно выведать, какие конкретные шаги тот собирается предпринять.
Дорога была почти пустынна. Она вилась вдоль зеленых апельсиновых рощ; по другую сторону простиралась недвижимая синяя гладь моря. Бордонаро вдруг вынул из своего чемоданчика конверт и протянул его Альтеро.
— Это пусть хранится у вас, — проговорил он. — Здесь копия допроса Раванузы.
Зампрокурора захлопнул чемоданчик. И, словно оправдываясь, добавил:
— Дурной знак: у меня начинается мания преследования — все время кажется, что за мной следят.
Альтеро взял конверт и сунул в карман, не снимая другой руки с руля. По его ответу было видно, что он и сам не в лучшем состоянии.
— Надеюсь, оригинал протокола, — спросил он, — вы не оставили у себя в кабинете?
Бордонаро хлопнул рукой по чемоданчику, как бы говоря, что оригинал находится здесь.
В аэропорту Альтеро подождал, пока самолет Бордонаро поднялся в воздух, и пустился в обратный путь. То и дело машинально он дотрагивался до внутреннего кармана пиджака, словно желая удостовериться, что конверт на месте.
Проехав участок дороги, вившийся серпантином, машина вышла на длинную прямую, чуть заметно шедшую в гору. Когда Альтеро уже приближался к следующему крутому повороту, его догнала другая машина, «Джульетта» кремового цвета, с тремя пассажирами. Сразу же за поворотом «Джульетта» пристроилась рядом почти вплотную, тесня его и словно пытаясь столкнуть с дороги. И вдруг в ее окнах показались, сверкнув на солнце, дула автоматов.
Двое из сидящих в «Джульетте», один с переднего сиденья, другой с заднего, высунулись, сжимая оружие. Они оказались так близко, что стволы автоматов чуть ли не вплотную уперлись в Альтеро. Замначальника оперативного отдела резко бросил машину влево в отчаянной попытке уйти от «Джульетты»: маневр, выполненный скорее инстинктивно, чем сознательно.
И сразу же затрещали автоматные очереди. Одна из них прошила голову и шею Альтеро. Его отбросило на соседнее сиденье. Машина потеряла управление и свалилась с дороги, пролетев десяток метров вниз по склону, пока ее не остановил большой камень. Один из трех пассажиров «Джульетты» быстро скользнул под откос. Тщательно осмотрел салон машины и одежду Альтеро, достал из кармана убитого конверт и поднялся обратно на дорогу, где его ожидали сообщники.
В это время Коррадо Каттани ехал по автостраде по направлению к Риму. Подняв стрелу правого поворота, он свернул к гриль-бару для автомобилистов. После долгих часов за рулем голова у него была как в тумане. Хотелось немножко размяться и перекусить.
Погруженный в свои мысли, он миновал несколько шумных компаний автомобилистов, громко болтавших между собой с полным ртом и огрызками булочек в руках. Комиссар нерешительно оглядел горы лепешек, булочек с вложенной в середину колбасой и наконец остановил свой выбор на пирожном с кремом. Он всегда был сладкоежкой. Это пирожное вряд ли могло удовлетворить требования такого гурмана, как он.
Ожидая, пока дадут кофе, он вспомнил годы ранней юности, когда ходил по лучшим кондитерским Рима. И в каждой были свои фирменные сладости, которые стоило отведать. Старые, добрые времена! Он взглянул на часы. Когда пошел к выходу, взгляд упал на плюшевого медвежонка, который очень симпатично улыбался среди кукол и каких-то замысловатых металлических игрушек.
Он протянул руку, взял медвежонка, придирчиво осмотрел его вблизи и решил, что лучше не бывает. Паоле он наверняка понравится, подумал он. И продолжил свой путь в направлении Рима.
Бордонаро вышел из дверей римского аэровокзала Фьюмичино. Он размышлял о том, что, не приди ему в голову мысль позвонить. Каттани, он в эту минуту уже входил бы в кабинет Каннито. И, возможно, совершил бы таким образом весьма опрометчивый шаг. Быть может, это непоправимо отразилось бы на всей его дальнейшей судьбе. Хотя он все еще не понимал, почему вдруг беседа с Каннито могла стать опасной ловушкой. Но именно это и обещал объяснить Каттани.
Зампрокурора сел в такси и положил чемоданчик на колени. Объяснил шоферу, что ему нужно на автостанцию у выезда на автостраду, ведущую из Рима на север. Тот, общительный парень с падающим на лоб густым чубом, с улыбкой ответил на своем римском диалекте:
— Доктор, не беспокойтесь, мы поедем по кольцевой дороге. Через три четверти часа будем на месте!
Бордонаро бросил взгляд на часы. Свидание с Каттани назначено на пять. Еще достаточно времени. Он спросил таксиста:
— А вы сможете меня там немного подождать? Я только поговорю с одним человеком и потом сразу поеду обратно.
— Конечно, подожду, — ответил парень, которому не терпелось завязать разговор. — Встану себе в сторонке и буду ждать. — Таксисты чем-то напоминают женщин. От них можно всего добиться, если согласен терпеливо слушать их жалобы.
Шофер тотчас воспользовался случаем и начал сетовать на судьбу. Сперва он обрушился на владельцев частных машин, которым, по его мнению, надо строжайшим образом запретить ездить по центральным улицам.
Затем перешел к другой излюбленной таксистами теме: критике политических деятелей, которых, как он считал, пора призвать к ответу за все творящиеся в мире беды — в прошлом, настоящем и будущем.
Бордонаро не изъявил особого желания поддерживать разговор. Он отделывался односложным «да», «нет» и каким-то неопределенным мычанием, делая вид, что следит за ходом мыслей собеседника. Ему не хотелось показаться нелюбезным. Но тем не менее он ощущал, как в нем поднимается странное беспокойство, какое-то напряжение. Он смотрел на бегущие за окном машины, невысокие мирные холмы римских пригородов, на вздымающиеся тут и там по сторонам кольцевой дороги безобразные дома. Через несколько тысячелетий, подумал он, археологи будут изучать нашу нынешнюю цивилизацию по обломкам этих строений и придут к выводу, что никогда еще человек за всю свою историю не проявлял такого отсутствия вкуса...
Такси быстро скользнуло под путепровод Кассиевой дороги, миновало дороги Фламиниа, Салариа и свернуло на автостраду на Флоренцию. Сзади шел большой мощный автомобиль. Догнав такси, он с ним поравнялся. В машине сидело двое молодых людей. Тот, что сидел рядом с водителем, скосив глаза, бросил взгляд внутрь такси. Резким рывком автомобиль обогнал такси и поехал посреди автострады, по разделительной полосе. Слегка притормозив, он оказался чуть впереди такси. Вдруг парень, сидевший за рулем автомобиля, выжал до конца педаль тормоза. Послышался душераздирающий скрежет, и машина, чуть не перевернувшись и оставляя за собой на асфальте длинные следы покрышек, резко остановилась.
От шофера такси, никак не ожидавшего, что машина впереди вдруг остановится, потребовались все его мастерство и долгий опыт. Но все же столкновения избежать не удалось. Такси ударилось о правый угол багажника, описало дугу и застыло на обочине.
Таксист, хотя и слегка оглушенный, все же нашел в себе силы выйти из машины, собираясь как следует отчитать этих дорожных пиратов. Но раньше, чем он успел открыть рот, эти двое уже выскочили из автомобиля с куда более опасными намерениями. Глаза у них были налиты кровью, в руках они сжимали автоматы.
