Федя помолчал, а потом смачно сплюнул за борт.
— Лучше б не собирал. Я на этих негров в Заире и Руанде насмотрелся — во!
Ладонь чиркнула по горлу.
— Дикари, чесслово. Потом ещё одну компашку надыбал. Прикинь — нудисты. Вообще голышом были. Придурки. Ну и пару семей пакистанцев ещё нашёл. Вот такие дела.
Маляренко сидел, слушал и офигевал. Нарисованная им в своём воображении картина о бедных белых рабах, строящих неграм-пиратам галеры, рассыпалась как карточный домик.
Здесь всем единолично рулил «мсье ФарИк», то есть Федя собственной персоной! А правой рукой у него был тот самый командир налётчиков.
— Два года корабль этот строили. Такой «баобаб» один на всём острове был. Уже сухой стоял. Прямо вон там.
Федя махнул в сторону хижин.
— Как Диаб вернётся — посмотри. Тебе понравится. Герд такое чудо построил! Я Диабу говорю: сплавай — поищи… да, спасибо. Хватит. Посмотри, что да как. Может, ещё кого найдёшь.
Федя выпил залпом ещё один бокальчик бражки и продолжил.
— Шебутной народ!
Внешне Иван продолжал всё так же с улыбкой слушать болтовню гостя, но внутри его разливался холод.
«Этот! Этот отправил ИХ»
— Да. Видели мы этот катамаран.
Улыбка Босса была от уха до уха. Маляренко «в полном восторге» подпрыгивал на месте.
— Класс! Супер! Агрегат — обалденный! ТВОИ ребята нам и показали, где вас искать. Это же ТВОИ? Да? Я не ошибся?
Довольный похвалой Федя с готовностью заглотнул крючок и кивнул.
— МОИ. Как они там?
«Вот ты и попал»
— Да нормально. Вдоль берега на запад шли. А мы им на встречу. Остановились, они нам руками помахали, мы — им. И вот мы здесь. Блин… земеля!
Лейтенант Игорь Ермолаев ничего не понимал. Хозяин продолжал пить с этой тварью, чокаясь и братаясь.
«Это же ОН!»
— Брателло! Выпьем!
— А чего ж сам не поплыл, раз это твой корабль?
Федя пьяно рыгнул и почесал лохматый затылок.
— Сложно всё. Без меня тут полный бардак начнётся. Я их тут всех вот так держу…
Кулак у Феди был не меньше Андрюхиного.
Иванов отправился на берег, когда солнце уже стало клониться к закату. Его изрядно покачивало, но, в целом, держался он бодрячком. Стоило ему отчалить, как Маляренко сбросил маску радушия.
— Всё поняли, мужики? ЧЬИ это были негры. Франц, рули прямо в море. Подальше от берега. Ещё один абордаж я не хочу.
Ночь прошла спокойно, а утром «Беда» снова вернулась к глинистому берегу, на котором их встречала ещё большая толпа народа и две лохматые собаченции. Лужин взял трубу, сел на нос и занялся подсчётами.
— Белых десяток. Ещё мавры какие-то. Двадцать. Негров примерно восемьдесят. Точно не скажу — мельтешат, заразы.
На этот раз Федю на борт не пустили. Как и ещё двух делегатов на другой пироге. Иванов с вопросительным выражением на лице остановился в паре метров от лодки, после предостерегающего окрика с «Беды». Из рубки выскочил бородатый «земляк».
— Ладно, Фёдор, поплыли мы дальше. Бывай! Ещё свидимся!
Маляренко широко и «сердечно» улыбнулся и помахал рукой.
— Пора нам. Дела, понимаешь, торговые. Как потопаешь…
Иванов растерялся. Как же так? А он? А они? Куда же?
— Ребята, а мы? А я?
Ваня пожал плечами.
— А что вы? Познакомились, поздоровались, выпили. Пора и честь знать!
От берега отчалили ещё пять лодочек на которых сидело человек двадцать.
— Сам понимаешь, опасаюсь я, — Иван показал на подкрепление, — ты ж видел, что наши автоматы немецкие — просто реквизит, иначе бы мы в доспехах и с арбалетами не ходили. Извини, Федя. От вас нам ничего, кроме головной боли, поиметь нечего. С голода вы, я смотрю, здесь не пухнете, так что…
— Ваня! Погоди!
Иванов лихорадочно искал причину по которой Иван мог остаться, а то и…
— Забери меня отсюда! Брат. Забери. Я же свой — русский!
Мужчина в волнении подскочил на ноги, отчего пирога опасно закачалась, но Феде было на это наплевать. Он умоляюще смотрел в глаза Ивану. Тот изменился в лице и с большой неохотой кивнул.
— Ладно. Этих отгони сначала, а потом возвращайся. Поговорим. Герда тоже захвати.
«Нашёлся, блин, «свой»
Братания больше не было. «Земляк» сидел напротив и с жёстким прищуром рассматривал его и Герда. Впрочем, фламандец на Ивана внимания не обращал, с жадным интересом разглядывая лодку, на которой он находился.
— Oak?
— Чё?
Федя перевёл.
— Спрашивает это дуб?
Капитан этих… «купцов» вопрос проигнорировал, продолжая смотреть прямо на Иванова.
— Что ты можешь мне предложить? Почему я должен тебя отсюда забрать? Рассказывай. О себе и своих людях.
Иванов с готовностью открыл рот и… завис. Предложить мсье Фарику было нечего.
— Я боец. Хороший боец. Ну и…
«А чего я ещё умею то?»
… всё. Герд — он моряк, яхтсмен, и лодки умеет строить.
Бельгиец на разговор не отвлекался, усиленно ковыряя грязным ногтем шов палубы и явно что-то пытался вспомнить.
— Герд ты такое, — Иван показал на свою лодку, — построить сможешь?
Бельгиец оторвался от созерцания палубы и кивнул.
— Если будут хорошие металлические инструменты.
— Будут тебе инструменты. Хочу тебе контракт предложить… поговорим?
Они договорились.
Бельгиец строит Ивану для «торговых» дел ещё одну такую же лодку, взамен получая право жить в замечательном государстве.
— Целая страна, Герд! Десятки тысяч человек! А я тебе вид на жительство справлю, а не захочешь — можем оплатить твою работу деньгами или товарами и отвезти тебя и твою семью обратно. Сюда. Вдруг по неграм своим соскучишься?
На этом месте разговора бельгиец разом утратил гордый и независимый вид, встрепенулся и отчаянно
