посудомойки, старающейся за небольшую долю на кухне, моющей тарелочки для неучтенных порций. И это нормально! Понятное дело, Леха обратился в слух, когда его приятель заговорил о приработке на рабочем месте.
— Дело вот в чем. Ты останешься работать в зале. Там, где я работаю сейчас. Будешь продавать оборудование обычным клиентам. А меня переводят в отдел по работе с дилерами. Там пока правила простые: приезжает какой-нибудь хрен и говорит, что он хочет не себе купить это оборудование, а представлять наши интересы в каком-нибудь регионе, в Челябинске например, и ему тут же дают скидку на все. Десять процентов, прикинь? Он как бы наш агент, и эти проценты — его прибыль. И он якобы, шуры- муры, продает наше оборудование, продвигает марку «Конторы» и все такое...
— А если он трендит? — задал Леха вполне логичный вопрос. — Как проверить: для себя он берет или на продажу?
— Соображаешь, землячок! — похвалил его Мухо. — Хватаешь на лету! Никак не проверить. А главное, что это никому на фиг не надо. Приходит этот перец к нам, в отдел по работе с дилерами, и просит скидку. А с нашего начальника отдела дирекция требует объем продаж, чем больше — тем лучше. И что он, совсем дурак, чтобы отказать? Для него каждый такой клиент — лишняя циферка в отчете.
— То есть ему ни к чему проверять их?
— Ну! Наоборот, будь его воля, он бы всех клиентов записал в дилеры. Чуешь? Объем бы вырос до небес, и ему — премию сразу
— Ага, понимаю...— Леха навострил уши. Чуяло его сердце, что приятель сейчас приоткроет ему свою золотую жилу.
— Ни фига ты еще не понимаешь. Но слушай. Ушлых, которые прикидываются дилерами, много. Но не у всех хватает мозгов. А есть московские фирмы, подмосковные. Те даже не суются к нам со сказкой про то, что они нас будут представлять. Но десять процентов — бабки нормальные, согласен?
— А сколько это?
— Ну, в среднем у нас покупают на пять — семь штук. Вот и считай.
— Зеленых семь штук?! — Леха подсчитал разницу мгновенно, но она оказалась чересчур впечатляющей.
— Ну не деревянных же!
— Пятьсот — семьсот грина, — сообщил результат своих подсчетов Леха.
— Точно. И вот что мы можем сделать. Приходит к тебе клиент. Ты прикидываешь, что за человек, можно ли с ним дела крутить. И если да, то предлагаешь ему сэкономить пять процентов. Прикидываешь? — Мухо сделал паузу, давая возможность приятелю самому разгадать механику операции.
— Пять процентов, — задумчиво повторил Леха. — Половина. Значит, вторую половину получим мы, так?
— Так. И что нужно сделать?
— Нужно... привести его к тебе, чтобы ты записал его в эти... представители?
— В дилеры! Молоток, Леха! Башка у тебя варит нормально. Мы записываем его в дилеры, он экономит десять процентов и половину отдает нам за труды!
— И что, по двести пятьдесят грина с каждого покупателя? — Леха слегка опьянел от открывшейся перспективы.
— Ну, не с каждого, — осадил его Рома. — Нужно смотреть, кому можно предлагать, кому нельзя. Это я тебе еще объясню поподробней. Если видишь, что человек мутный какой или, скажем, уже покупал у нас чего, — лучше не рисковать. Не жадничай, и все будет пучком!
— Так мы, получается, накалываем свою фирму?
— А ты что, заранее стал патриотом?
— Нет... — Леха слегка помрачнел. — А если... поймают?
— Как? И кто станет тебя закладывать? Клиент? Зачем ему это? Чтобы заплатить побольше денег? А возникнут вопросы — отбрешемся, чай, не впервой. Но если ты против...
— Шутишь! Я просто спросил.
— Ну а я просто ответил. Ладно, давай я тебе расскажу про житье-бытье в столице...
ГЛАВА V
— Ну, Петро, удружил так удружил. — Тесть, заложив руки в задние карманы джинсов, прохаживался вдоль распакованного оборудования. — Порадовал, зятюшка, порадовал...
Челышев молча улыбался в ответ. Скромничать и умалять свои заслуги фразами типа «да чего уж» или «пустяки, не стоит» он не собирался. Какой бы шишкой ни был его тесть, но он, Петр Челышев, тоже щи не лаптем хлебает. Просто прогибаться перед могущественным родственничком он не намерен: пусть этот пуп земли оценит оказанную услугу по достоинству и запомнит накрепко за собой этот должок. Положим, три штуки баксов, сэкономленные тестю Челышевым, — деньги небольшие, но вот то, что отделка у машинок не серийная и подобной, как и хотелось честолюбивому местечковому олигарху, за сто верст не сыскать... Хотел тесть отхватить нечто — получите, будьте любезны, но распишитесь в своем уважении. Хватит уже смотреть на зятя как на подмастерье!
— Молодец, Петро. — Тесть вытянул сигарету из втиснутой в карман рубашки пачки и воткнул ее между мясистыми губами.
После секундной паузы Виктор Степанович повернулся к собеседнику с выражением крайнего недоумения на лице. Он рассчитывал, что зять предупредительно поднесет ему зажигалку, но этого не произошло. Пришлось знаком попросить его сделать для пожилого человека это нехитрое одолжение.
Петр Владимирович отреагировал на жест незамедлительно, но без суеты. Ни к чему суетиться. И угадывать желания тоже ни к чему, это лакейское дело, а он — не лакей. Крохотный эпизод с зажигалкой остался незамеченным для инженера, электрика и прочих, суетившихся в зале, но был изрядно важен для определения взаимоотношений между мужчинами. Крохотный эпизод оказался точкой над «i» в расстановке сил.
Петр Владимирович оказал услугу, о которой его не просили. Услуга оказалась кстати. Оставалось выяснить, сколько она стоит. Прояви Челышев хоть на йоту подобострастие, дай хоть один шанс подумать, что поступок его — заурядный подхалимаж проштрафившегося подмастерья, и судьба его будет решена. В лучшем случае тесть одобрительно потреплет его по плечу и скажет пару слов похвалы.
Не за это бились! Петр знал себе цену и вел себя как человек, ее знавший. Он не суетился во время разгрузки контейнера, не пытался помогать. Это — работа подсобных рабочих. Его, Петра Челышева, стезя — организация торговых операций. Он, конечно, даст прикурить папаше своей супруги, если тот попросит, но не более того.
Виктор Степанович провел рукой вдоль пустых еще полок работающего холодильника и удовлетворенно кивнул, ощутив заполнявший рабочее пространство холод.
— Работает, — констатировал он, оборачиваясь к зятю.
— А чего бы ему не работать? — не сумев скрыть довольной улыбки, ответил Петр Владимирович.
— Ну мало ли. Дорога дальняя. Из самой Италии?
Челышев не счел нужным отвечать на этот вопрос. Все знали, откуда прибыли холодильники. Это на базаре, покупая картошку, можно кривить рожу и переспрашивать двадцать раз: «Не мороженая? Правда, не мороженая?», надеясь сторговать еще по алтыну с килограмма.
— Ну что ж. — Виктор Степанович глубоко затянулся, обратив в пепел добрую треть сигареты. — Я считаю, сделка состоялась. Меня все устраивает.
Челышев мог себя поздравить с успехом. Следовало для порядка поставить закорюки на паре документов и откланяться, оставляя чванливого тестя в должниках на самый неопределенный срок. Он уже расстегнул свою папку, чтобы извлечь необходимые бумаги, но Виктор Степанович предупреждающе махнул рукой.
— Что мы будем тут на коленях раскладываться? Пойдем в кабинет ко мне. Сядем, как белые люди. Заодно, глядишь, хлопнем по стаканчику, покалякаем о том о сем. Есть у меня к тебе дело...
