— Видал? — тут же заметил Женька.
— Умеете, — довольно сказал Михаил, снова погладив доску.
— Эй вы, Мошки, — из-за угла полуразвалившейся трансформаторной будки выглянул Борис. — Вот вы где! Ко мне!
— И поживей! — за ним выглянул Хихикало. Следом высунулся Молчун и угрожающе поманил Мошкиных пальцем.
Мошкины съежились и бросили умоляющий взгляд на Михаила.
— Не отпускай, — зашептали они. — А то опять заставят нас яичницу готовить, и квас таскать, и за яблоками лазать, и барабульку для них ловить, и...
— Достаточно, — прервал их Михаил и направился к трансформаторной будке.
Борис, Молчун и Хихикало настороженно переглянулись.
— Слушайте меня внимательно, — спокойно сказал Михаил, остановившись в нескольких шагах от компании. — Кто их тронет...
— Мы же тебя не трогаем, — проворчал Борис. — При чем тут они?
— А я как раз о них, — подчеркнул Михаил. — Кто их тронет...— тому от них не поздоровится, — закончил Михаил.
— От них-то?! Да я их одной рукой! — сразу осмелел Борис. Хихикало захохотал. Молчун кивнул.
— Ладно, — приветливо улыбнулся Михаил и подозвал Мошкиных. Они робко подошли.
— Не бойтесь, — напутствовал их издали Женька. — Я их раньше тоже чуть-чуть боялся! А теперь совсем не боюсь!
— Не испугаетесь, возьму в плавание, — тишайшим шепотом сказал Мошкиным Михаил. — Зачем мне трусливые матросы?
Мошкины нерешительно переминались.
— Ну? — громко сказал Михаил.
— Да я их одной рукой! — угрожающе повторил Борис, осмотрительно обходя Михаила.
— Чур, на слове ловлю, — заметил Михаил и подчеркнул. — Одной рукой!
— Пожалуйста, — засмеялся Борис.
— Вас же двое, — убеждал Михаил близнецов. — Ну, покажите ему, что ни капли не боитесь, — он вас всегда обходить будет.
— Кто — я? — вновь засмеялся Борис. Хихикало захихикал, Молчун кивнул.
— А ты не уйдешь? — вдруг, решившись, спросили близнецы Михаила.
— Не уйду. Я послежу, чтоб по-честному.
— Хорошо, — сказали они. — Только пусть ему руку к поясу привяжут, а то он такой.
— Привязывайте, — хмыкнул Борис.
— Женька, веревку! — приказал Михаил.
Женька принес веревку, но близко подходить не стал — кинул. Михаил начал привязывать руку Бориса к поясу.
— Не правую, а левую, — неожиданно забеспокоился Борис.
— Уговора не было, — запротестовали Мошкины.
— Ну, ладно, — прошипел Борис.
Михаил завязал узел и, будто судья на ковре, отскочив в сторону, крикнул:
— Борьба!
Борис кинулся на Мошкиных и схватил одного за плечо:
— Попался!
Но тут второй бросился ему под ноги, и Борис полетел кубарем. Не успел он опомниться, как близнецы оседлали его и стали заламывать ему свободную руку за спину. Борис елозил подбородком по песку, дергал ногами, но никак не мог высвободиться. Он даже не мог перевернуться на бок, Мошкины плотно сидели на нем, не выпуская его руки.
— Сломаете! — вскричал он. — Четыре руки — на одну, да? Сладили, да?
Мошкины надавили ему на голову, так что она уткнулась в песок.
— Задо-х-х-нусь... — прохрипел Борис и позвал на помощь, отплевываясь: — К-ко мне-е!
Хихикало и Молчун шагнули было к нему, но Михаил преградил им дорогу, и они отступили.
— Не пускает, — виновато сказал Хихикало.
Собрав все силы, Борис отчаянным рывком перевернулся и... оказался на спине. Мошкины припечатали его плечи к песку.
— На лопатках! — возликовал Михаил. Мошкины отпустили Бориса. А он, рассвирепев, вскочил и заметался, гоняясь за близнецами. Но они ловко шныряли у него под рукой, как мореплаватели Одиссея «в гостях» у циклопа. Ставили ему подножки — Борис падал, вскакивал снова. А Мошкины так носились вокруг, выбирая новый удобный момент нападения, что можно было подумать: их не двое, а трое-четверо-пятеро... Борис только головой крутил.
— Все! Все! Конец! — кричал Михаил.
Хихикало попытался было подставить исподтишка ногу пробегавшему Мошкину, но тот перепрыгнул. А второй близнец, метнувшись на выручку, так двинул босой пяткой под сгиб колена Хихикало, что Славка сразу рухнул, сбив с ног Молчуна.
Быть бы тут жаркому побоищу, но Михаил сунул руку в карман и вынул свою знаменитую пробирку, вновь наполненную «нитроглицерином».
— Стоп!
Молчун и Хихикало угрюмо развязывали руку сопящего Бориса, а братья Мошкины «кровожадно» прохаживались мимо них.
— Все ведь, все! — с опаской предупредил Хихикало близнецов.— Миша, скажи им!
— Все, — подтвердил Михаил. — Победа за Мошкиными!
— Подумаешь, на лопатки положили, — буркнул Борис, приходя в себя. — Если б у меня две руки было...
— Давай две! — свирепо сказали Мошкины, еще не остыв от за пала борьбы.
— Ну, зачем? — улыбнулся Михаил. — Теперь вы давайте вот с ними,— и показал на Молчуна и Хихикало.
— Давай!—загорелись Мошкины.
— Боря, пойдем, не связывайся, — сказал Хихикало, мгновенно заторопившись. — Они ж бешеные...
— Кто, я?! — взревели Мошкины.
Хихикало и Молчун, не сговариваясь, двинулись к пристани. А Борис постоял немного, высыпал из карманов по нескольку пригоршней песка и, достав платок, вновь завязал, как когда-то, узел:
— Не забуду.
— А если вы нашу шлюпку тронете, — проорал вслед Женька, — мы вам ночью дом разнесем! У каждого!
— Я теперь никого не боюсь, — напыжились братья Мошкины. — Показывай, с кем? — Они воинственно размахивали кулаками. — Показывай! Давай против Женьки?
Женька благоразумно спрятался за громадный валун.
— Аут, — строго сказал Михаил.—Теперь за работу... матросы.
— Принял! — возликовали близнецы.
— О Таллине — тайна!—предупредил Михаил.— А не то отчислю!..
Возвращаясь вечером домой, они встретили на улице каких-то мальчишек, тоже лет девяти. Мошкины шли по самой середине тротуара, выпятив грудь и широко развернув плечи. Мальчишки невольно уступили дорогу.
Спортзанятие: «По азимуту...»
